Романовы. История великой династии - Евгений Пчелов

Анна Павловна родила пятерых детей, и нынешняя королева Голландии Беатриса доводится ей праправнучкой.

Литература:

Архимандрит Августин (Е.Д. Никитин). Великая княгиня Анна Павловна (1795–1865) – королева Нидерландов // Из глубины времён. Вып. 7. СПб., 1996. С. 43–53.

Данилова А. Пять принцесс. Дочери императора Павла I. М., 2001.

Собко Е.М. Анна Павловна – королева Нидерландов // Вопросы истории. 2002. № 9. С. 153–155.

Стрижак Н., Соколов А., Раскин Д. Анна Павловна. Русская принцесса на голландском троне. СПб., 2003.

65/55. Император Николай I Павлович (25.06/6.07.1796 г., Царское Село – 18.02/2.03.1855 г., СПб., похоронен в Петропавловском соборе). Крещён 6/17.07.1796 г., восприемники – старшие брат и сестра Александр и Александра. Император с 14.12.1825 г., коронован в качестве российского императора 22.08.1826 г. в Успенском соборе Московского Кремля и в качестве царя Польши 12.05.1829 г. в Варшаве в зале заседаний Сената.

Ж.: 1/13.07.1817 г., СПб. – Александра Фёдоровна (Фредерика-Луиза-Шарлотта-Вильгельмина) (1/12.07.1798 г., Шарлоттенбург, Берлин – 20.10/1.11.1860 г., Царское Село, похоронена в Петропавловском соборе), дочь короля Пруссии Фридриха-Вильгельма III (1770–1840) и его первой жены Луизы-Августы-Вильгельмины (1776–1810), дочери герцога Карла II Мекленбург-Стрелицкого. Приняла православие 24.06/6.07.1817 г.

Из всех российских императоров советские историки (а также их либеральные предшественники дореволюционной поры) больше всего не любили Николая I и Александра III. Главным прегрешением Николая Павловича, конечно, считалось подавление декабристского восстания. «Жандарм Европы», «грубый солдафон», «Николай Палкин» – какие только эпитеты не «приклеивали» к Николаю I. Рассуждения о «гнетущей духоте» николаевского царствования, начатые «дедушкой русской революции» А.И. Герценом, не сходили, да и сейчас не сходят со страниц исторических повестей и романов, исследовательских трудов и литературоведческих статей. Но странно, что именно в это «мрачное» тридцатилетие произошёл невиданный всплеск русской культуры. Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Жуковский, Тютчев, Кольцов, Одоевский, Погодин, Хомяков, Грановский, Востоков, Брюллов, Кипренский, Тропинин, Венецианов, Иванов, Бове, Монферран, Тон, Росси, Демут-Малиновский, Витали, Глинка, Верстовский, Даргомыжский, Лобачевский, Остроградский, Якоби, Струве, Шиллинг, Невельской, Бэр, Аносов, Щепкин, Мочалов, Каратыгин, Истомина – все они творили как раз в ту эпоху.

Каким же на самом деле был император, заслуживший титул «Незабвенный», и в чём виделось ему своё предназначение?

Император Николай I. Портрет 1840-х гг.

Николай Павлович родился в последний год жизни своей великой бабушки. Увидев внука, Екатерина так описала свои впечатления: «Длиной два фута, с руками не меньше, чем у меня, с громким низким голосом: я никогда не видела подобного рыцаря. Если он и дальше будет расти, его братья будут казаться карликами по сравнению с этим колоссом. Мне кажется, что у него судьба повелителя, хотя у него два старших брата».

Прозорливая императрица угадала: Николай не только перерос Александра и Константина, не только стал российским самодержцем, но и остался рыцарем до конца своих дней. Воспитанием Николая занималась статс-дама баронесса Шарлотта Карловна фон Ливен (урождённая фон Гаугребен, 1743–1828), которая также вырастила его старших сестёр и младшего брата Михаила. В 1799 году Павел I пожаловал Шарлотте Карловне и её потомству графское достоинство. После того как на престол взошёл Николай, он не забыл свою наставницу и возвёл её в княжеское достоинство с титулом светлости (случаи пожалования такого титула были очень редки). Гувернанткой при Николае служила шотландка Евгения Васильевна Лайон. Она привила мальчику понятия о рыцарской доблести, чести, долге, верности своему слову – и этим принципам он оставался верен всю жизнь.

В детстве Николай очень любил военные игрушки – деревянные ружья и шпаги, а в 1799 году впервые надел военный мундир – лейб-гвардии Конного полка, шефом которого числился с младенчества. В 1800 году он сменил мундир, поскольку был назначен шефом лейб-гвардии Измайловского полка, и с тех пор носил исключительно измайловские мундиры. А «служить» по традициям того времени Николай начал с полугодовалового возраста, когда получил чин полковника. Так буквально с детских лет он пристрастился к военному делу, и из него действительно получился отличный служака. Да и готовили его прежде всего к военной карьере. С 1801 году надзор за воспитанием Великого князя поручили генералу М.И. Ламздорфу. Он, правда, не отличался большими интеллектуальными способностями, и из всего арсенала педагогических приёмов нередко использовал такие, как битьё своего подопечного линейкой и даже оружейными шомполами. Были, конечно, и другие учителя – хорошие знатоки своего дела: экономист А.К. Шторх, историк Ф.П. Аделунг, юрист М.А. Балугьянский. Однако им не удалось заинтересовать Николая своими предметами. К отвлечённому мудрствованию Великий князь испытывал отвращение, и на таких академических, «усыпительных лекциях» скучал или занимался рисованием. Его привлекали простота, доходчивость, ясность. «По-моему, – говорил он впоследствии, – лучшая теория права – добрая нравственность, а она должна быть в сердце, независимо от этих отвлечённостей, и иметь своим основанием религию». Главным в любом деле он считал здоровый реализм и практические действия. Хорошо ему давались инженерное дело и фортификация, по этой стезе он и пошёл в дальнейшем. Завершилось образование поездками по России и за рубеж.

В 1817 году Николай возглавил инженерные войска в российской армии. На этом посту он зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. В 1818 году получил в командование бригаду 1-й Гвардейской дивизии, а в феврале 1825 года и всё это воинское подразделение. Здесь и проявились его педантизм, дисциплинированность и любовь к порядку. В отношениях с подчинёнными он всегда соблюдал дистанцию и временами бывал резок, его уважали, но не любили. Камер-паж супруги Николая, императрицы Александры Фёдоровны, Дараган так описывал великого князя: «Он не походил ещё на ту величественную, могучую, статную личность, которая теперь представляется всякому при имени императора Николая. Он был очень худощав и оттого казался ещё выше. Облик и черты лица его не имели ещё той округлости, законченности красоты, которая в императоре невольно поражала каждого и напоминала изображения героев на античных камеях. Осанка и манеры Великого князя были свободны, но без малейшей кокетливости или желания нравиться, даже натуральная весёлость его, смех как-то не гармонировали со строго классическими, прекрасными чертами его лица».

С годами облик Николая изменился. Он поражал своей высокой, статной фигурой, величественной манерой держаться, классической, несколько холодной красотой правильных чёрт лица (маркиз А. де Кюстин назвал этот тип «скорее немецким, чем славянским»). Фрейлина А.Ф. Тютчева (дочь великого поэта) отмечала: «Никто лучше, как он, не был создан для роли самодержца. Он обладал для того и наружностью, и необходимыми нравственными свойствами. Его внушительная и величественная красота, величавая осанка, строгая правильность олимпийского профиля, властный взгляд – всё, кончая его улыбкой снисходящего Юпитера, всё дышало в нём земным божеством, всемогущим повелителем, всё отражало его незыблемое убеждение в своём призвании».