Девичья игрушка, или Сочинения господина Баркова - Иван Семенович Барков

любви дала Венера.

Разжег уже мою, разжег махоню враг,

И приготовил уж Дурносов свой рычаг,

Но ах, какой злой рок тогда меня постигнет,

Как он свой долгой шест в меня поглубже вдвигнет?

Каким меня тогда ударом поразит,

Как скало он свое претолстое ввалит?

Со страху вся дрожит в махоне щекоталка,

Лишь только как его сурова вжалась палка,

Уж в робости своей упорна быть стыжусь,

Мне чудится в мечте, как будто въявь ложусь.

Его вдруг вобразив задор неутолимой

И купно твердый ствол отнюдь непреломимой,

Не смею для того в его предаться власть

И чувствовать боюсь неискушенну страсть.

А ты б как думала, прекрасная Секелия?

Секелия

О коль прекрасна плешь! муде, муде драгия!

Миликриса

Достоинства его чрез то не выхваляй

И склонности во мне к любви не умножай.

Он князь — я знаю то — и елдаком не скуден,

Хотя невзрачен он и всем мне станом чуден.

Секелия

Природа знает, что прилично дать кому,

Пускай пригожства нет, пусть глуп и по уму,

Однако так она таланты разделяет,

Как блядь рассудная, кого ссудить, то знает.

Князь важен елдаком, осанист и с мудей,

Которыми прельстил довольно уж блядей,

Довольно награжден сим даром от природы,

И на плеши счистить премноги можно взводы,

Притом зарубами роскошствует она,

Как будто многими приятностьми весна.

Миликриса

Весною дышит плешь, шентя мою — зимою,

Для оной сохнут все сады на ней без зною,

Которые сперва в прохладности цвели,

Как нагло воробьи летать в них не могли.

И ныне нет еще для хищников свободы

Там пустошить сады, как плодны огороды.

Столь страшен для меня Дурносова злой рог,

Сколь вдвое мой отец в таких случаях строг,

Вить знаешь ты сама…

Секелия

Суровость Долгомуда

Не строгость для любви, но пущая застуда:

Он дряхл и тешить сам не в силах молодых,

Затем не хочет зреть веселостей твоих,

Подобно как всегда и кладена скотина,

У коей фунта в три пускай висит шматина,

Взирая на других сходящихся скотов,

Не чувствует, чтоб в ней зажглась с задору кровь.

А ты, прекрасная в сих летах Миликриса,

В презрелой красоте спокойно веселися.

Миликриса

Опомнися, мой свет, что прегрешила ты,

И уважаючи мои все красоты,

Бесстыдно перед тем Дурносова почтила,

Который мне отец; иль то ты позабыла,

Что дерзкой похвалой любителя взнесла,

Что ты его муде и плешь превознесла?

Неужто и того родитель недостоин,

Чтоб ратовал в шенте так, как бы храбрый воин?

Секелия

В нем важность старости сияет, а не блуд,

Он силен разумом, сколь хитр у князя уд,

Чтоб правду доказать могла вам очевидно,

И если б вы могли на то зреть безобидно,

Желала б я весьма изведать на весах,

В его ли голове иль в княжеских мудах

Есть больше весу.

Миликриса

Ах, но кто сему поверит,

Тот разве, кто муде и разумы так мерит.

Секелия

Кто больше в свете жил, и знает больше тот,

Примеров много есть и не один довбт,

Различны случаи разумные приводят,

Как в кале золото щастливые находят,

Так точно и в мудах толк может быть и есть;

Когда в шентю любви знак втолкнут будет весь,

Другая будет вся, и разум пременится;

Чем больше алчности к любви в тебе родится,

Тем выше возносить ты будешь чистоту,

Хоть чкалась бы всегда в кровавом ты поту,

Дабы чрез то порок свой скрыть передо всеми.

Миликриса

Не искушай меня, мой свет, словами теми,

Которыми даешь заразу в сердце мне.

Не думаю искать я золота в дерьме,

Коль хочешь князю быть любовницей ты милой,

Так будь… А я, увы! век стану весть унылой.

Секелия

Я рада бы была в его предаться власть,

И тут бы врезал он свою сурову часть,

Но малодушия сего я в нем не чаю,

Чтоб отсуленную тебе в меня вбил сваю.

Миликриса

Пристойно князю быть и щедрым и честным,

Коварно ты его вдруг делаешь скупым,

По щедрости его он столь великодушен,

Что всякого биткой довольствовать нескушен.

Секелия

Почто сумнилась ты быть склонною ему?

Миликриса

Противник может быть желанью моему

Отец, который в том…

Секелия

Во всем будь безопасна,

Столь плешь Дурносова велика и ужасна,

Что будет Долгомуд со страху трепетать

И тщиться сам, чтоб вам в любви не помешать.

Миликриса

Возможно ль устрашить велика Долгомуда:

Он робостью не тлел и от слонова уда.

Секелия

Уверит Дурносов, что плешь его хитра,

Что всякая от ней должна блюстись дыра,

И что он завсегда…

Миликриса

Я в том не сумневаюсь,

Но больше на тебя я в оном полагаюсь.

(Уходит.)

Секелия

Имей надежду ты…

Явление 4

Секелия

(одна)

Хоть я тебе раба,

Но в случае таком и я дырой слаба,

Дурносова меня страшит великий уд;

Не знаю, можешь ли, княжна, снести сей блуд.

Хоть ты Дурносовым пленна любовным знаком,

Но он с задору как тебя поставит раком,

Сразит тебя, сразит великой толщиной,

Уж не пособит тут тебе родитель твой.

Явление 5

Долгомуд, Фарнос и Секелия.

Фарнос

Почто смутилась вдруг, или внезапным входом,

Иль мысли