Драма династии Стюартов - Людмила Ивонина

Еще четче выразился Уорд в стихотворении «Выбор остроумца»:

Дух придворной жизни при Карле II ярко иллюстрирует жизнь одного из либертинов английского двора, Джона Уилмота, 2-го графа Рочестера. Он входил в плеяду наиболее значительных английских поэтов эпохи Реставрации, покровительствовал таким драматургам, как Томас Отуэй, Джон Драйден, Чарльз Сидлей, и первой женщине драматургу Афре Бенн. Рочестер прославился в Англии и Европе как автор едких сатир, любовной лирики и стихов непристойного содержания. Темы своего интеллектуального творчества он черпал из жизни, являясь неизменным участником кутежей, веселых проделок и множества любовных историй.

Еще не достигнув совершеннолетия, в 1667 году Джон был введен в палату лордов. Он входил в состав «развеселой шайки» двора, получившей свое прозвище от поэта Эндрю Марвелла. В эту компанию гуляк входили Генри Джермин, Чарльз Саквилл, граф Дорсет, Джон Шеффилд, граф Малгрейв, Генри Киллигрю, сэр Чарльз Седли, драматурги Уильям Уичерли и Джордж Этеридж, личный друг короля Джордж Вильерс, 2-й герцог Бекингем. Несмотря на свои похождения, Рочестер саркастически относился к нравам Реставрации и в 1674 году написал «Сатиру на Карла II», в которой критиковал короля, погрязшего в разврате в ущерб делам управления королевством. Поэт называл Карла «Старый Роули» по имени его любимого жеребца и сравнивал пенис своего сюзерена с державным скипетром.

После этого события Джон Уилмот был временно отлучен от двора. Через год король его простил, наградил новыми придворными должностями и даже пристроил к собственной лаборатории для химических опытов. После гибели одного из друзей Рочестера — капитана Даунса — во время пьяной драки графу пришлось некоторое время скрываться от властей. Он жил под именем врача Бендо, «лечившего» от многих болезней, в том числе и от бесплодия. Его практика пользовалась успехом, но даже и в этом образе граф Рочестер критиковал короля в «обращениях доктора Бендо к народу». Вот одна из его прижизненных эпитафий Карлу II:

Ответ Карла на эту эпитафию был также написан автором:

Но Карл любил Рочестера и все ему прощал. Возможно, поэтому в 1676 году лорд Рочестер поддержал короля своей знаменитой речью в палате лордов против принятия билля «Об исключении герцога Йоркского из права престолонаследия», запрещающего брату Карла II (будущему королю Якову II) наследовать английский трон. Образ Рочестера стал прототипом для образа остроумного поэта Дориманта — одного из главных героев пьесы Джорджа Этериджа «Модный человек, или Сэр Суетливый Фат», которая с 1676 года разыгрывалась на одной из сцен Лондона.

Джон Уилмот скончался в 1680 году в возрасте 33 лет, предположительно от сифилиса и других заболеваний, сопутствовавших его образу жизни. Перед смертью он обратился к религии и проводил время в беседах с Гилбертом Бернетом, будущим епископом Солсбери. После его смерти Бернет издал книгу «Несколько эпизодов из жизни Джона Уилмота, 2-го графа Рочестера», в которой пересказал свои беседы с графом, акцентируя внимание на его отказе от атеистических убеждений и возвращении в лоно англиканской церкви. На протяжении последующих столетий эта история о «возвращении блудного сына» активно использовалась церковью в проповеднической деятельности.[191]

Оказавшись на престоле предков, Карл II решительно боролся с интригами в своем ближайшем окружении и даже уволил многих слуг, которые были с ним в изгнании. Но вплоть до середины 70-х годов король продолжал по эмигрантской привычке игнорировать церемониал и использовать частные методы для решения государственных дел. Так, он часто принимал иностранных послов не в тронном зале, а, например, в постели или на прогулке; на приемах его часто можно было видеть без головного убора. Многие его придворные спали до обеда и вкушали пищу вместе с королем.

При этом Карл был исключительно подвижен. Сколь бы насыщенно ни протекали ночи короля, он вставал в пять утра и шел через парк поплавать или садился за весла. Нередко за ним увязывались его любимцы — маленькие спаниели. Еще Карл играл в крокет и кегли, а также азартно предавался всеобщему увлечению эпохи Реставрации — пэл-мэлу. В этой игре необходимо, ударяя по шару деревянной битой, попасть в подвешенный над землей обруч. Для этой игры специально разбили аллею, и эта часть города так и стала называться — Пэл-Мэл. Но больше всего король любил теннис, или королевский мяч, и велел не только привести в порядок старую теннисную площадку в Хэмптон-Корте, но и построить новые в Уайтхолле и Виндзоре. Приглашение на игру с королем означало положительное решение проблемы. Не гнушался Карл и рыбалки, и охоты. После возвращения из изгнания он приказал развести в королевских парках и лесах оленей, за убийство которых без разрешения грозила суровая кара. Не оставлял король без своего пристального внимания скачки, которые проводились в Ньюмаркете, куда он со своей свитой приезжал два-три раза в год. Построив Сент-Джеймский дворец, он сделал красивый королевский парк при нем общедоступным местом, где гулял и сам, развлекался различными играми; здесь с ним при удаче можно было поговорить. Большинству его подданных такой образ жизни короля и двора, в принципе, нравился. Он выглядел «демократичным». Карл обладал способностью располагать к себе людей, был умным и любезным человеком, с незаурядным личным обаянием. Довольно неправильные черты лица не лишали его внешней привлекательности, дополнявшейся изящными манерами и острым языком. Большую часть своего правления король не боялся общения с народом, часто появлялся в людных местах и непринужденно разговаривал с простолюдинами, прощавшими ему расточительность, веселые попойки и бесконечные любовные похождения. Королева Виктория считала его самым интересным из всех своих предшественников на английском троне.[192]