Остаться друзьями - Ольга Сергеевна Рузанова

имела права задавать ему какие-либо вопросы, но удержаться не смогла:

— Что происходит, Майкл? Там же Яна?..

Он сжал челюсти и посмотрел на меня долгим взглядом, словно решая для себя, достойна ли я того, чтобы откровенничать со мной.

— Выйдем? — указал на дверь.

Пропустив меня вперед, он вышел следом и неплотно прикрыл дверь.

— Так это она?

— Она.

— Почему они здесь? — задала я резонный вопрос.

— Они скрываются от ее мужа, — Майкл скрестил руки на груди и оперся бедрами на перила лестничного пролета.

В памяти всплыли обрывки фраз, взбудораженный шепот девчонок, обсуждающих личную жизнь Яны. Действительно, я что-то слышала о проблемах в ее семье, но, поскольку мы с ней никогда близко не общались, внимания на этом не заостряла.

— У нее серьезные проблемы?

— Да, — кивнул он, глядя на меня из-под нахмуренных светлых бровей, — он бил ее… Ее и… мою дочь…

Я глупо хохотнула, несколько раз моргнула и уставилась на него, силясь понять, в чем же прикол.

— Твою… кого?..

— Дочь.

Когда смысл сказанного им достиг, наконец, извилин моего мозга, я онемела.

Дочь?!

— У нас с Яной общий ребенок, Мила.

— Как так? — едва сумела выдавить я, — почему ты мне не рассказывал?!

— Сам пару недель назад узнал, когда она позвонила с просьбой о помощи.

— Сколько ей лет?.. Дочке твоей?

— Два года. Яна забеременела перед самым моим отъездом в Америку.

Ну, конечно! Я вспомнила тот вечер в баре, когда Майкл сообщил всем о своем отъезде. Она тогда сама не своя была и даже, кажется, плакала.

Дверь открылась, и к нам в подъезд вышла сама Яна. Она выглядела очень смущенной и обеспокоенной.

— Здравствуй, Мила, — негромко заговорила она.

— Привет.

— Мила, между нами с Майклом ничего не было, ты не подумай ничего такого…

— Зайди в квартиру, Яна, — не глядя на нее, ровно произнес он, — не лезь не в свое дело.

Девушка вспыхнула и судорожно втянула в себя воздух. Очевидно, его слова больно задели ее.

— Зачем ты так с ней? — спросила я, когда за ней закрылась дверь.

— Ты тоже не лезь не в свое дело, Мила. Мы как-нибудь без тебя разберемся.

— Хорошо, позволишь забрать вещи?

— Забирай… — пожал Майкл плечами, отходя, давая проход мне в квартиру.

Их оказалось не так много, как я думала. Всего три объемные сумки. Вытащив поочередно их в подъезд, я полезла в сумочку.

— Вот, забери…

Протянула ему помолвочное кольцо. Я нашла его тогда в квартире и сейчас была твердо намерена вернуть.

— Оставь себе…

— Не стоит разбрасываться такими вещами, Майкл.

— Оставь мне хоть каплю гордости, Мила, — с надрывом в голосе проговорил он, — пусть будет у тебя на память…

Почувствовав в сердце укол сожаления, я закусила нижнюю губу и опустила взгляд.

— Прости…

— Ты сейчас с ним?

— Нет.

Он исчез из моей жизни, как и обещал. Все вопросы, связанные с открытием филиала в его центре решались быстро и без проволочек, но без его участия.

— И кому ты сделала лучше?

— Нам, — тем не менее, уверенно ответила я, — невозможно всю жизнь бегать от себя…

— Может, ты и права… — взял в руки две моих сумки, — давай помогу…

— Да… спасибо…

Спустившись вниз, мы загрузили вещи в багажник такси. Водитель открыл передо мной дверцу, явно намекая, что устал ждать, но у меня был к Майклу еще один вопрос.

— Майкл… я хотела спросить… про пионы…

Он резко отвел взгляд и сунул руки в карманы трико.

Каждый год, что я жила в Новосибирске, в день моего рождения курьер приносил мне огромный букет нежно-розовых пионов. И в нем всегда была лишь записка со словами «С Любовью в День Рождения». Без подписи.

Три года я была уверена, что их присылал Майкл.

Пионы в середине января!!! Я безумно любила эти цветы и понять не могла, откуда он узнал об этом.

Думала, что курьер с благоухающей охапкой каждое утро моего Дня Рождения, — это наша милая традиция.

Но вчера мне принесли точно такой же букет в квартиру родителей с запиской — «С Любовью. Ник».

— Их Ник присылал… — признался Майкл, пиная носком кроссовка камушек.

— Почему ты молчал?!

— Не хотел бередить твою рану…

Горло стянуло болезненным спазмом. Я вспомнила, как радовалась всегда цветам, ждала именно этого букета, хотя обычно к торжеству Майкл приносил еще и розы.

— Мила, ты прости меня… — его голос звучал хрипло, — за то, что ударил… и вообще…

— Забудь…

— Все как в тумане было… Я сожалею…

— Я не в обиде, — перебила его, усаживаясь в машину.

— И еще… — он схватился за дверь, не давая мне закрыть ее, — он искал встречи с тобой… несколько раз мы встречались здесь с ним… я не позволял… Прости.

Глава 58.

Я жутко нервничала. До открытия филиала агентства оставалось меньше суток. И, вроде бы, все готово, но внутри сидел страх, что в последний момент что-то пойдет не так.

Немного успокаивало лишь то, что Матильда все же согласилась прилететь заранее, не вечером, как договаривались раньше, а утром, чтобы самолично все перепроверить перед торжеством.

Последние дни мы были с ней на связи едва ли не 24 часа в сутки. Для этого мне даже пришлось приобрести наушник в ухо, чтобы переговоры с начальством не отвлекали от других важных дел.

К вечеру я совершенно выбивалась из сил, падая в кровать без задних ног. Только вот уснуть все равно получалось только под утро.

Я думала о Нике.

Думала, когда засыпала, когда просыпалась, принимала душ или ела.

И очень тосковала. Спустя три года он ворвался в мою жизнь, словно ураган, перевернул все с ног на голову и снова исчез.

Говнюк. Разве не должен он был бороться за мою любовь?! Ночевать под моей дверью, вымаливая прощение?! Почему я должна сходить с ума, гадая, где он сейчас и чем занимается?!

Я же люблю его! Теперь я это точно знаю! Моя любовь к нему безусловная, я люблю за то, что он это он… Все просто…

Совсем не так, как с Майклом. Наши с ним отношения — результат кропотливой работы и тяжелого труда.

Я, черт возьми, целый год училась любить его! Принимать и отдавать себя. Переслушала сотню тренингов, пока не смогла убедить себя, что наши чувства взаимны.

Училась получать удовольствие от секса с ним. Мы вместе искали мои эрогенные зоны, изучали техники эротического массажа и кунилингуса.

Дура… разве можно научиться быть счастливым?..

Зайдя вечером в квартиру, я бросила у порога бумажные пакеты из торгового центра и с глухим стоном повалилась в кресло.