Жемчужина гарема - Лидия Миленина

Я закусила губу и сдержалась.

Нет, теперь я никогда не доверю тебе, Pop, свои чувства. Читай мои мысли, знай мое сердце — ты можешь это своей ментальной силой. Но я не покажу тебе ничего.

А он действительно их прочитал, потому что сказал:

— Тебе не стоит отчаиваться. Мое решение принесет благо нам обоим. И моему государству.

«Интересно, как государству-то?» — подумалось мне. Но вслух я спросила:

— Ответь мне, Pop. Я хочу знать. Почему все так изменилось? Ты обманывал меня тогда?

— Я никогда не обманывал тебя, Аленор, — со странной улыбкой ответил дракон.

— И мое решение не менялось.

Час от часу не легче. Ничего не понимаю! Когда он врет, когда говорит правду… Вернее, когда он врал — тогда или сейчас… Прав был герцог! Нельзя верить дракону.

А Ролар усмехнулся и добавил:

— И перестань называть меня так. Милорд — самое лучше обращение.

— Не дождешься, — с усмешкой ответила я, глядя ему в глаза. Нашла в себе силы!

— Или ты хочешь так: «чего пожелаете, о величайший милорд Ролар»!? — произнесла я издевательским тоном, ехидно скривив губы.

Ролар вздрогнул.

— Еще раз так сделаешь, и я не ручаюсь за последствия! — сверкнул глазами, сделал шаг ко мне, схватил меня за талию и резко притянул к себе. Я уперлась руками ему в грудь — инстинктивно, хоть прекрасно понимала, что из этих объятий мне никуда не деться.

Одной рукой он взял меня за затылок и развернул голову так, чтобы смотреть мне в глаза. Вот теперь в них было и пылание, и даже страсть… Может быть, гнева больше, чем страсти, но янтарное море горело.

И мне стало страшно.

Пожалуй, если он сейчас возьмет меня хотя бы просто из желания проучить, то это будет еще хуже, чем стать Жемчужиной.

— Слушай меня, девочка, — сказал он, четко проговаривая слова, жестко и холодно. — Думаешь, ты оказалась здесь и можешь пренебрегать субординацией, нашими обычаями? Что ж… — он неожиданно отпустил меня, словно отшвырнул, и я сделала два шага назад. Почти оступилась, но смогла сохранить равновесие. Лишь тяжело дышала. — Можешь попробовать. Может быть… — янтарное море погасло, снова стало спокойным. — Может быть, мне это даже понравится. Но не смей заигрываться.

— Да будь ты проклят, Pop! — почти крикнула я. — Хочешь быть милордом, будешь! Только еще пожалеешь об этом! И обо всем, что ты со мной…

— Сделал? — усмехнулся он. — Я еще ничего с тобой не сделал. И не сделаю, пока не добьюсь, чтобы ты стала моей Жемчужиной. Моей, слышишь, Аленор. Не…

— Что? — переспросила я.

— Пока не станешь моей Жемчужиной, — уже совсем спокойно проговорил он.

Несколько мгновений мы молчали, глядя в глаза друг другу. Я не видела в нем прежнего Ролара. И уже не надеялась увидеть. Только сейчас не время для отчаяния. Сейчас одна цель — выжить, выдержать в этом логове зверя. Потому что не герцог был чудовищем, а вот это существо, что стояло передо мной. Коварный дракон, что притворялся, внушил мне любовь, рассказал сказку про истинные пары, обещал то, чего не мог и не хотел дать. А потом обманом утащил в свое «логово».

Что мне остается? Только бороться за себя. Сохранить себя, когда он и все вокруг пытаются сделать из меня производительницу новых драконов.

— Наше общение началось не так, как я желаю, — со странной улыбкой вдруг произнес Ролар. — Сейчас у тебя есть шанс исправить это.

— Что я должна сделать, милорд? — я сделала книксен и завуалировала в голосе издевательские нотки.

На этот раз дракон устоял, хоть легкая судорога и пробежала по его лицу.

— Подойди ко мне, — произнес он. — Нам не стоит терять время даром.

Я послушно сделала пару шагов вперед, так что оказалась почти вплотную к нему. Сердце билось — от страха, что сейчас будет, как именно мы должны провести с ним этот вечер. И от накатывающего желания подчиниться, отдаться силе, которая шла от него.

Потому что превращение в чудовище не сделало Ролара менее привлекательным. Не лишило его сногсшибательной мужской силы, ореола, срывавшего с губ стоны и заставлявшего ноги становиться ватными.

Теперь это чувствовалось в нем даже сильнее, чем тогда в домике. Просто я теперь могла посмотреть на него со стороны… Теперь я знала, что ощущение, что этот невероятно красивый, умный и сильный мужчина страстно желает только меня, и только я нужна ему, — обман. Это осознание давало возможность удерживаться на гребне волны, накатывавшей, стоило ему приблизиться…

— Что пожелает милорд? — жестко спросила я, глядя ему в глаза снизу вверх. И к моему удовольствию янтарь вспыхнул — и гневом, и чем-то еще… не любовью, но чем-то сильным, обращенным на меня.

— Милорд, я полагала, мы будем ужинать и разговаривать. Разве нет? Я проголодалась…

— Разговаривать с Жемчужиной? — усмехнулся Ролар, обнял меня одной рукой. — Нецелесообразно. Должен быть выброс энергии, узнавание друг друга… Нет, Аленор, нас ждет не ужин.

Он молниеносно наклонился, его рука подсекла мои колени, и подхватил меня на руки.

— Что ты делаешь?! — я разом забыла, что собиралась так и называть его издевательски: «милорд… что пожелаете, милорд…» — ехидно, чтобы это «милорд» унижало, а не превозносило.

Сердце колотилось, как ненормальное. Стало по-настоящему страшно. Что у них тут такое придумано для встреч драконов с Жемчужинами!? Куда он меня тащит?

Я ощутила себя беспомощной. Резко накатило чувство, что давно притаилось внутри. Беспомощная девушка в далекой стране драконов. В руках у чудища, которое может сделать с ней что угодно. От этого нахлынула жалость к себе. Захотелось свернуться калачиком и обессилено рыдать.

И пусть проклятый дракон делает со мной что угодно. Это уже не важно…

Можно ведь победить и по-другому. Не повалив противника на лопатки, а отказавшись сражаться. Сдавшись до начала схватки…

Нет, Аленор, нет! Сказала я себе. Это его аура, его сила действует на тебя. Или он вообще тебя гипнотизирует!

Я сжалась и напрягалась струной, пока он нес меня.

— Да расслабься ты наконец, девочка! Тебе понравится… Куда больше, чем задавать ненужные вопросы, — он опустил меня на что-то странное. Не диван и не стол — диван высотой со стол.

Такой высоты, на которой удобно разделывать утку, например.

Теплый ласковый бархат обшивки коснулся обнаженных рук и плеч.

Во мне пылала ярость, но она не могла подавить страх. Лишь две мысли о предназначении этого дивана приходили в голову.

Здесь дракону может быть удобно овладевать женщиной — положить ее, а самому стоять… Или… Вдруг Ролар любит причинять боль, творить не смертельные, но мучительные пытки над своими женщинами?!