Легенда о Глорусе - Вика Соколова

«Арен, прости, я не знаю, как помочь. Прости. Я ходячая катастрофа не только для себя. Из-за меня ты…»

—Ингрид!— вдруг окликнул он меня, заставив позабыть о подступающих слезах.— Брось мне меч.

—Не смей!— неожиданно рявкнул Робин, отчего у меня перехватило дыхание. Его глаза залились черным гневом.— С тобой мы закончили, теперь я бы хотел потанцевать с дамой.

—Считаешь, я позволю?— выдал Арен, не дрогнув и бровью.

—А что, пойдешь на меня с голыми руками, счетовод?

И он пошел. Арен двинулся на обозленного разбойника, который явно дал понять, что «веселиться» с ним больше не намерен: Робин хладнокровно полоснул его по плечу — лезвие рассекло одежду, ткань стремительно начала окрашиваться в красный, впитывая кровь. Но Арен не остановился. И под ликование и смех толпы ему наносили раны, одну за одной.

—Что, еще хочешь?— с наслаждением измывался над ним главарь.— Рудольфу сейчас тоже несладко, так что страдай, он из-за тебя там.— С лютой ненавистью Робин рассек клинком воздух, но Арен смог увернуться. В этот раз…

«Нет, хватит, прекратите, стойте»,— как мантру повторяла про себя, застыв от ужаса.

—Хватит, стой,— каким-то чудом вырвались из меня слова.

—Это вы кому?— услышал меня Робин.— Отдайте кольцо и все закончится.

«Но я не могу! Физически не могу! Отдала бы, но… Похоже, его действительно только вместе с пальцем снять можно».

—Черт!— отчаянно крикнула я и замахнулась.

И тут я ощутила легкость в руке — пальцы разжались и выпустили оружие, которое прилетело прямо в голову разбойнику. Звук удара вышел странным, зато последующий за ним был многим знаком — звук боли.

—Ащ!— вскрикнул Робин и, схватившись за голову, согнулся пополам.

Пока я мысленно писала себе завещание, а шайка офигевала второй раз, Арен же воспользовался моментом: выхватил меч, обхватил уязвимого главаря сзади и приставил к его горлу клинок.

—Назад!— твердо велел Арен, стараясь сохранить ровное дыхание.

Все, кажется, были потрясены, поэтому никто не проронил ни звука. Все чего-то ждали.

—Да кто вы такие?— спросил Робин, шипев от боли.

—Просто путники, что хотят пройти.

—Да? А мы — неправедные подонки, что не позволят вам сие совершить.

«Похоже, нам конец»,— оглядывалась на разбойников, которые только и ждали «последнего» приказа.

—Но постойте, мне в голову пришла одна идея. Думаю, мы сможем с вами договориться. Как насчет сделки?

Такой поворот никто не ожидал — и вскоре волна возмущений прокатилась по толпе. Разбойники выразили недовольство на слова главаря.

—Тихо!— гаркнул Робин на своих. Те усмирили эмоции и начали ждать дальнейших указаний.— Ребята, у меня появился план, как вытащить из тюрьмы Рудольфа.

Услышав это, свора снова оживилась, но настроение их сменилось на противоположное — радостно-воодушевленное.

—Эй, странная парочка,— обратился он к нам,— подсобите в одном деле, и мы вас отпустим.

—Ты не в том положении, чтобы диктовать условия,— Арен сильнее прижал клинок к его горлу.

—Тише, парень. Предположим, что тебе каким-то чудом удастся всех нас перебить, то как вы собираетесь пройти дальше? Горы — наша территория, а мои люди вряд ли устроят радушный прием человеку, залитого с ног до головы кровью. Не будь глупцом, лучший для всех выход — сотрудничать.

—Ишь как запел, каков залог, что вы нас не обманете?

—Из-за тебя наш человек в тюрьме, поможешь его вытащить — мы квиты.

—Из-за меня? Ни с кем не спутал?

—Нет, твое сегодняшнее представление в городе сорвало одно наше прибыльное дельце, да еще и Рудольф попался страже.

—Что?— Арен разозлился.— Моей вины нет в том, что вашего человека поймали. Ты не на того свой гнев спускать вздумал.

—Может быть,— на удивление, разбойник согласился.— Но это все равно не отменяет того факта, что вы в тупике.

—Арен, давай его выслушаем?— влезла я, пытаясь чуточку разрядить обстановку.— Вдруг план не так плох, поможем им и они нас пропустят.

—Спасибо за благонамеренность, миледи. Без вашего участия все равно никак.

—Что?!— выпали мы с Ареном в осадок.

—Вооруженная группа мужланов, шатающихся у входа тюрьмы,— очень подозрительно; а прекрасная дама снимет бдительность охраны,— пояснил он.

—И это твой план?— негодовал Арен.— Нет, она никуда не пойдет.

—Значится, через наши горы вы не пройдете,— гневно прошипел Робин.

—Ладно, давайте попробуем,— согласилась я, снова вмешавшись в разговор.

—Ингрид, ты с ума сошла? Не верь им.— Хоть Арен и стоял ко мне спиной, но я отчетливо представило его выражение лица в тот момент. Он определенно считал меня наивной дурой.

—Ингрид, мы позаботимся о вашей безопасности, обещаю,— радостно заявил главарь, и его люди мне приветливо заулыбались, словно и не пытались чуть ранее убить.

—Не смей звать ее по имени.

—А ты кто такой, чтоб мне запрещать?

—Вы же хотите освободить своего друга как можно скорее, верно?— перебила их.— Так, может, не будете тратить время на глупую ругань?

«Арен, ты же понимаешь, что у нас мало времени, так чего с ним препираешься?»

—Ингрид…— Он явно хотел меня переубедить, но я уже все решила.

—Раз я присутствую в их плане, следовательно, выбор за мной. Робин,— обратилась к главарю,— я согласна вам помочь. Но взамен перевяжите моему спутнику раны, а после отпустите с двумя лошадьми. Третья, деньги и вещи останутся у вас, согласны?

—Хм, вполне. Договорились,— помахал он в ответ, все еще находясь в «объятиях» Арена.— С первым условием справимся как только дойдем до убежища. Ну что, парень,— Робин похлопал его по руке,— отпустишь? Или так пойдем? Я, конечно, не супротив, но ты не настолько мне нравишься. Не по сердцу, что уж поделать?

Арен что-то утробно прорычал и, проглотив гнев, в конечном счете отпустил разбойника.

—Спасибо, так гораздо удобнее,— улыбнулся тот, разминая шею.— Ну что, ребятки, возвращаемся домой?

И нас повели в разбойничье логово. Лошадей, конечно же, изъяли, но хоть в затылок не дышали — уже хорошо. Но, думаю, причина тому — главарь, который шел рядом с нами и болтал без умолку. И вот вопрос: Робин сам по себе был общительным или же не хотел, чтобы мы с Ареном переговаривались? Возможно, оба варианта.

Главарь поведал историю возникновения своего мини-бизнеса, как он находил людей, как они обустраивались в горах, как обучали друг друга личным выдающимся навыкам, особенно мне запомнилось метание ножей, которые возродили в памяти воспоминания об отце. Ему тоже была по душе подобная забава, и он научил ей и меня. Маму, конечно, это не радовало. Она всегда злилась, когда видела в походной сумке набор метательных ножей, ведь вместо того, чтобы всей семьей играть на природе в бадминтон или волейбол, мы с отцом швыряли в дерево ножи. Нам-то было весело. А сейчас улыбка отца вызывала противоположную эмоцию. Чем ярче и счастливее воспоминания, тем печальнее становилось на душе.