Пустошь - Андрей Красников

Я перевел взгляд на возвышающуюся над нами статую, стараясь напоследок еще раз насладиться мастерством скульптора.

Увы, каменное изваяние от меня почти тотчас же заслонило лицо оставшейся в живых охотницы. Совсем недавно казавшееся мне красивым и притягательным, сейчас оно было перекошено отвратительной маской ненависти.

– Надо было убить тебя сразу, – прошипела девушка. – Но тогда твоя смерть была бы слишком легкой. А сейчас, милый Рико, ты ответишь мне за каждого друга, убитого тобой. За каждого.

Я все так же отстраненно посмотрел на появившийся в ее руках кинжал. Интересно, она понимает, что мне уже все равно?

Лики, мерзко усмехнувшись, занесла надо мной темное лезвие. Ну вот и все…

По храму словно прокатился отзвук далеких раскатов грома. Глаза статуи за спиной у охотницы на мгновение вспыхнули пронзительной небесной синевой… и погасли. А на меня беззвучно посыпался мягкий серый пепел.

Послышался легкий звон упавшего на скамью клинка.

Лежать на холодной каменной плите, ощущая на своем теле постепенно пропитывающуюся кровью одежду, было, наверное, не слишком приятно. Но первые минуты я не обращал на это внимания – тяжело ворочающийся в голове мозг пытался осознать изменившуюся реальность.

Меня все-таки не убили. Некоторое время я со всех сторон обдумывал эту мысль, и она нравилась мне все больше.

Затем я с трудом приподнял голову и внимательно рассмотрел усыпавший меня пепел. Перевел взгляд на величественную скульптуру. Девушка… Эстерси все так же стояла в своем развевающемся платье, надменно и презрительно рассматривая зал.

– Спасибо, – хрипло прошептал я и закашлялся. В груди остро прорезалась боль от воткнутого ножа.

Некоторое время я не мог думать ни о чем, дергаясь в конвульсиях, пытаясь вздохнуть и сплевывая выступающую на губах кровь. Затем стало немного легче, и я вновь расслабился.

Смерть явно пока что не собиралась ко мне в гости, значит, пора прямо сейчас начинать заниматься лечением. Мои глаза остановились на рукоятке ножа, торчащей из груди прямо перед носом. Вытаскивать или нет? Вроде как нужно оставлять в ране, чтобы не выходила кровь…

На этой мысли я неожиданно отключился. Очнулся, не понимая, что со мной и где я. Но, слава богам… слава Эстерси, память никуда не делась и я сумел быстро вернуться к своим размышлениям.

Нож вытаскивать все же надо. Какое лечение с этой железкой в груди…

Я аккуратно взялся за рукоять и попробовал потащить ее вверх. Взвыл от острой боли, опять свернулся в приступе жесточайшего кашля и на несколько минут позабыл обо всем.

Следующая попытка оказалась гораздо более успешной. Я, собрав все силы, все же выдернул нож одним сильным рывком. По телу пронеслась обжигающая волна боли, но сознание, к счастью, от меня никуда в этот раз не делось.

– Твою мать, – пробулькал я кровавыми пузырями, наблюдая, как из раны стремительно вытекает красная жидкость. Я ведь сдохну так…

Пару минут я пытался бороться с потерей крови, зажимая рану и пытаясь запихать в нее лохмотья рубашки. Наконец кровь приостановилась – боюсь только, не из-за моих стараний, а просто потому, что в теле ее осталось слишком мало.

А теперь – лечиться. В голове стоял туман, перед глазами плясали веселые искорки, но энергия меня все же слушалась, медленно накапливаясь в организме, а затем мягко растекаясь по окрестностям. Раз, второй, третий…

Я постепенно перешел в какой-то полусон-полуявь, монотонно совершая одни и те же действия. Не знаю, сколько времени прошло, но в один прекрасный момент я заснул. В этот раз совершенно точно заснул, а не потерял сознание, – потому что мне снился сон.

Снилась Эстерси.

Мы стояли рядом на краю Мертвого плато, и над нами кружились окутанные вспышками молний огромные серебристые птицы.

Я исподтишка рассматривал богиню, любуясь ее точеным профилем. Эстерси с печалью смотрела вниз, рассматривая раскинувшуюся у наших ног Пустошь. Затем она повернулась ко мне, словно пытаясь что-то сказать…

Сон оборвался.

Зал все так же освещало тусклое свечение факелов, богиня стояла в центре. Тела охотников валялись рядом со мной. Единственное, что немного изменилось, – это мое самочувствие. Все тело переполняла чудовищная слабость, рана продолжала болеть… Но теперь я сумел, слабо постанывая от боли, сесть на своей скамейке и немного осмотреться.

Из раны начала сочиться кровь, заставляя меня вновь прижимать к груди рубашку.

Надо как-то добраться до мешков охотников. Там наверняка есть что-то для заживления ран, есть вода и еда.

Я попытался подняться на ноги, но безуспешно – организм не собирался участвовать в этой авантюре. Некоторое время я просто сидел, тяжело дыша и то и дело кашляя. Затем мне почему-то показалось очень важным стряхнуть с себя пепел, оставшийся от Лики, и я добрых пять минут избавлялся от него, слабо шевеля руками. Потом взгляд опять остановился на мешках. Надо.

К лежащему ближним рюкзаку мне пришлось добираться на четвереньках, капая кровью из открывшейся раны на пол. Но его содержимое оправдало все мои мучения. Бурдюк с водой, сушеное мясо, а самое главное – маленький мешочек с полужидкой смолой, смешанной с какими-то целебными травами. Самый популярный лечебный ингредиент в Пустоши.

Залив рану липкой дрянью, я стащил с ближайшей скамьи чей-то тюфяк, перевалился на него и, подтащив поближе воду и мясо, приготовился к долгой лежке.

Опять более-менее готовым к каким-то действиям я оказался только на третий день. Благо организм, похоже, подчистую перерабатывал все, что я в него закидывал, и по нужде ходить меня не заставлял… Сомневаюсь, что после случившегося я бы решился делать это в храме, а выйти из него у меня все это время банально не было сил. Хорошо, что тело не заставило меня решать эту проблему и лишний раз напрягаться.

В процессе лечения пришлось, правда, немного поползать по этажу, разыскивая топливо для постепенно угасавших фонарей, но это заняло не так уж много времени.

А теперь начинать активную жизнь нужно было обязательно – валяющиеся в зале тела начали явственно попахивать. Находиться с ними рядом мне совсем не хотелось. Да и богиня, думаю, тоже была бы не против от них избавиться.

Она мне, кстати, больше не снилась… Не отвечала на вопросы и неуклюжие попытки молитв. Я за это время отчетливо понял, что понятия не имею, как обращаться с богами. Что им вообще нужно? В книге Ольда на эту тему ничего толкового не было – лишь общие закономерности.

Я решил, что, когда пойду на поправку, обязательно постараюсь как-нибудь отблагодарить Эстерси. Не знаю, правда, чем.

Прямо сейчас же, обливаясь потом и кривясь от боли, я тащил вниз очередной труп. Охотников я предусмотрительно освободил от верхней одежды, зная, что она очень пригодится мне самому, но именно это теперь служило предметом отвращения – таскать голые попахивающие тела было противно.