Мир английского футбола. Знаменитые клубы, легендарные игроки и драматичные сюжеты - Иван Калашников

Другие игроки «Блэкберна» не были так заметны в тени Ширера и Саттона, но были столь же незаменимы. Капитан команды Тим Шервуд провел выдающийся сезон в центре полузащиты, и когда летом 1995 года Уокеру предложили купить у «Бордо» молодого Зинедина Зидана, владелец «Роверс» выдал своему игроку невероятно лестную, пусть и не самую дальновидную характеристику: «Зачем нам Зидан, если есть Шервуд?!» В паре с Шервудом должен был действовать Дэвид Бэтти, но он пропустил весь сезон из-за травмы, а его место занял Марк Аткинс, пришедший в «Блэкберн» еще до Уокера и сумевший прогрессировать до чемпионского уровня. В центре обороны был непроходим огромный шотландец Колин Хендри, при появлении которого на тренировке кто-нибудь из игроков сразу же начинал напевать тему из фильма «Храброе сердце». Вингеры Стюарт Рипли и Джейсон Уилкокс ставили после тренировки в штрафную манекен Ширера и подавали по сто кроссов, стараясь попасть ему в голову. А универсал Пол Уорхерст играл в чемпионском сезоне и защитника, и полузащитника, и нападающего. При этом вся команда была невероятно дружна и даже требовала, чтобы щедрые призовые от Уокера – тысяча фунтов на человека за одно набранное очко – получали не только игроки, но и водитель автобуса, массажисты, повара и другой клубный персонал.

В первых 24 матчах сезона «Блэкберн» потерпел всего три поражения, причем два из них – от главного конкурента, «Манчестер Юнайтед». Но, обыграв «Блэкберн» во второй раз, «МЮ» отправился на выездную игру с «Кристал Пэлас» и потерял там своего лучшего игрока: Эрик Кантона ударил ногой болельщика и получил дисквалификацию на восемь месяцев. «Роверс» оставалось только избежать глупых осечек, к чему их упорно подталкивал Алекс Фергюсон, в том сезоне впервые начавший в прессе свои знаменитые «игры разума». «Надеюсь, что „Блэкберн“ выступит как Девон Лох», – заявил тренер «Юнайтед», имея в виду знаменитые королевские скачки 1956 года, когда лошадь-фаворит по кличке Девон Лох споткнулась за 30 метров до финиша и упустила победу. Имя лошади стало нарицательным для ситуаций, когда лидер не может справиться с возрастающим давлением, но Кенни Далглиш ответил Фергюсону нагло и просто: «Девон Лох? Это где-то в Шотландии?» – и хотя «Блэкберн» проиграл в последнем туре сезона «Ливерпулю», «МЮ» в параллельном матче не смог победить «Вест Хэм» и отстал от «Блэкберна» на одно очко. Всего за четыре сезона Далглиш и Уокер подняли команду со дна второго дивизиона и сделали ее чемпионом Англии.

Успех «Блэкберна», клуба без громкой истории из 100-тысячного города, был практически беспрецедентным. Пресса, а также тренеры и игроки других команд поспешили назвать титул «Роверс» купленным, потому что без денег Джека Уокера они, безусловно, не стали бы чемпионами – пусть даже зарплаты, премиальные и расходы на трансферы в «Блэкберне» были сравнимы с тратами топ-клубов вроде «МЮ» и «Ливерпуля» (если быть точным, в победном сезоне «Блэкберн» занимал четвертое место в зарплатной ведомости премьер-лиги). Просто все произошло слишком стремительно, да и история английского футбола в то время не знала подобных бенефакторов, хотя по сравнению с инвестициями Романа Абрамовича в «Челси» или шейха Мансура в «Ман Сити» деятельность Уокера сейчас выглядит совершенно невинной. Тем более что он родился в Блэкберне, всегда поддерживал не только клуб, но и город, а также мечтал, чтобы в его команде на ведущих ролях всегда были английские футболисты. В конечном счете у конкурентов Джека Уокера в бизнесе и футболе была к нему всего одна претензия: он слишком хорошо умел распоряжаться деньгами.

* * *

История «Блэкберна» вряд ли могла обойтись без антипода Джека Уокера – человека, который образцово проматывал деньги. Его звали Кит Гиллеспи. Вингер из Северной Ирландии начинал карьеру в «Манчестер Юнайтед» и даже входил в состав легендарного «Класса-92», выигравшего молодежный Кубок Англии. Уже тогда о характере Гиллеспи кое-что сообщал тот факт, что крепче всего он подружился не с Гиггзом, Скоулзом или Невиллами, а с Робби Сэвиджем – не самым классным футболистом и не самым умным человеком. Гиллеспи был быстр и техничен, но не мог пробиться в основной состав «МЮ» из-за Андрея Канчельскиса, и поэтому Алекс Фергюсон включил его в сделку по переходу Энди Коула из «Ньюкасла». В команде Кевина Кигана Гиллеспи закрепился в основе, стал одним из лучших крайних полузащитников чемпионата и заключил первый солидный контракт, но там же завел себе сомнительное хобби – играть на ставках.

«Когда я переходил в новый клуб или просто приезжал в другой город, первым делом я искал ближайшую к гостинице букмекерскую контору, – вспоминал Гиллеспи. – Если кто-то хотел меня найти, сделать это было проще простого: либо на клубной базе, либо в заведении со ставками». Все тренеры и игроки «МЮ» активно интересовались скачками, а Алекс Фергюсон сам держал и выставлял на соревнования лошадей. Порой он ссыпал Гиллеспи мелочь в ладонь и посылал игрока сделать за него символическую ставку. В «Ньюкасле» были в почете еще и собачьи бега. Наслушавшись в раздевалке разговоров о фаворитах и андердогах, Гиллеспи шел в контору и ставил на всех подряд – разобраться в тонкостях букмекерского дела ему мешали излишний азарт и нежелание напрягать голову после футбола. Кроме того, поначалу ставки были невелики и не слишком много отъедали от зарплаты молодого и перспективного футболиста. К тому же на протяжении большей части сезона, с поздней осени до ранней весны, Гиллеспи успевал добираться до ставочной конторы после тренировки лишь к последним забегам дня, которые прекращались с наступлением темноты.

Проблемы начались, когда один из старших футболистов познакомил Гиллеспи с влиятельным букмекером, а тот открыл игроку виртуальный счет: достаточно было набрать номер, назвать кличку лошади и сумму, а через несколько дней зайти в контору и рассчитаться. Гиллеспи начал ставить по телефону перед тренировками, из клубного автобуса, даже в перерывах матчей; на том конце провода его быстро начали узнавать по голосу. Его зависимость росла, а остановиться и оценить риски решительно не было времени, потому что в середине 90-х «Ньюкасл» стабильно претендовал на чемпионство и карьера Гиллеспи шла в гору. Однажды он решил поставить на матч своей же команды со «Сток Сити» в кубковом матче: первый гол Питера Бирдсли в игре и победа со счетом 3:0 или 3:1 должны были принести ему около 50 тысяч фунтов. Бирдсли, как и ожидалось, забил первым, затем добавил второй, а сам Гиллеспи отдал голевую передачу под третий гол. Потом Кит решил не бежать за игроком «Стока», чтобы тот сделал счет 3:1, но соперник промахнулся, и в ответной атаке «Ньюкасл» оформил победу 4:0. Гиллеспи дико расстроился, сел на телефон – и проиграл в тот вечер 47 тысяч фунтов.

Такой суммы у него не было. Гиллеспи получал 1200 фунтов в неделю, так что на выплату долга потребовался бы почти год. От подписного бонуса тоже почти ничего не осталось. Единственным выходом было на протяжении нескольких недель избегать контакта с букмекерами и играть так, чтобы заработать на новый контракт. Психологических проблем от проигрышей на ставках у Гиллеспи тогда явно не возникало, и он стал лучшим игроком «Ньюкасла» в нескольких матчах подряд, после чего Киган вызвал его к себе в кабинет. По новому соглашению Киту полагалось уже 5500 фунтов в неделю, а тренер сказал ему: «Не исключено, что передо мной стоит лучший футболист страны». Однако уже через несколько месяцев Киган ушел из клуба, а «Ньюкасл» начал потихоньку сползать в подвал турнирной таблицы, и крайне востребованный Гиллеспи решил отправиться в один из самых богатых клубов Англии – «Блэкберн Роверс», игрокам которого щедро платил Джек Уокер.