Дом на перекрестке. Под небом четырех миров - Милена Завойчинская

А я нехорошо прищурилась, проследив взглядом, куда смотрит Эрилив. Поймав мой взгляд, он перестал улыбаться, а Лина ощутимо струхнула и стала задом пятиться в коридор. В гробовой тишине мы дождались, пока захлопнется дверь в ее комнату, и только тогда из-за шторы выглянул Азберт и облегченно выдохнул.

– Пересвета, погоди, – позвала я домовушку. – Отведи, пожалуйста, его высочество в комнату рядом с покоями Эйларда. Она вроде пустует. Но сначала запри на решетку то крыло, в котором отдыхают наши гости. Нечего по ночам бродить по Замку в одиночестве.

– Хорошо, хозяйка. – Посмеиваясь, она поманила Азберта, который, так и не сказав ни слова, шмыгнул за ней. Только оглянулся напоследок в коридор, куда удалилась Лина.

А я, мрачно развернувшись, направилась к своим покоям.

– Вика? – Эрилив догнал меня и положил руку на плечо.

– Спокойной ночи. – Не оборачиваясь, я стряхнула его руку и закрыла перед его носом дверь.

Вот же… Все мужики… Обидно было до ужаса, а ревность откровенно душила. Я, конечно, понимаю, что грех было не посмотреть на то, что выставляют на обозрение. Но блин! Я же рядом стою, и он только вчера мне в любви клялся, а сам… Я смахнула злую слезинку. Всего несколько дней назад мне было все равно, как на него вешаются девицы и как он сам не отказывает себе в том, чтобы смотреть на них. А вот сейчас… Оказывается, я ужасная собственница. И ревнивая к тому же.

Ну и черт с тобой! Нравятся полуголые блондинки? Сколько угодно, но без моего участия. Я вообще могу самоустраниться. И плевать мне на традиции обручения Лилирейи. По земным обычаям – я в любой момент могу вернуть кольцо, и все. Я шмыгнула носом и, проходя мимо двери в спальню Рила, демонстративно заперла ее на засов.

На следующий день я дулась на Эрилива, он пытался со мной поговорить, но настроения что-либо выяснять у меня не было. Ничего конкретного я ему предъявить не могла. Ну – смотрел на полуголую девицу, ну – на грудь ее пялился, так ведь руками не трогал. Сам к ней не лез. А то что я ревную, как дура, так это мои проблемы. От этого я злилась еще сильнее.

Азберт весь день прятался от Лины, а она, словно взявший след гончий пес, раз за разом его находила, где бы он ни укрывался. Народ в Замке, уже не скрываясь, делал ставки: кто кого? Ренард не вмешивался, похоже, ему тоже было интересно. К тому же такая школа выживания для отпрыска – какой же правитель откажется? Один раз Азберт уже лопухнулся, подсунув мне зелье, – теперь расплачивается. А я просто злорадствовала. Над Азбертом – ибо это была моя месть за зелье. Над Эолинной – так как это тоже была моя месть, за наглость и хамство. Поэтому лично я наслаждалась этими играми в кошки-мышки. И, похоже, мышка Азберт скоро попадется в мышеловку, а точнее, в мягкие хищные лапки.

Так и прошел день. Правители работали, в перерывах гуляли по пляжу, смотрели фильмы, Азберт удирал от Лины, а я занималась делами и избегала выяснения отношений с Рилом, который видел, что я злюсь.

К ночи нам пришлось снова менять комнату для Азберта. Уж не знаю как – правда, что ли, у эльфов нюх как у собаки, – но эта ушастая проныра нашла его новую комнату и пыталась в нее проникнуть. И принц сбежал ко мне, слезно умоляя о помощи. Ха!

Третий день пошел по тому же сценарию, только вот теперь Лина, поняв, что так просто наследник верховного лорда демонов сдаваться не собирается, пошла в еще более активное наступление. После завтрака Назур, давясь от смеха, шепнул мне, что Эолинна зажала Азберта в углу и пытается поцеловать, а тот никак не решается врезать ей – ведь это же скандал, – но и отцепиться никак не может. Посмеиваясь, я отправила на помощь Азберту Эйларда, попросив его увести жертву на пляж – тренироваться в защитных заклинаниях, чтобы проверить, чьи лучше – человеческие или демонические.

Азберт бежал за Эйлардом с таким энтузиазмом, с каким, наверное, не летел в постель к своей любовнице, если она у него есть. Эолинна злилась и, судя по мрачным взглядам, что-то задумала.

А за ужином Лина решила устроить показательное выступление. То ли желая вызвать ревность Азберта, то ли забыв о моем предупреждении, она захотела урвать куш побольше и переключила свое внимание на лорда Ренарда. И вот тут пришла очередь Селены ревновать, а Ренарда – нервничать. Эльфийка вышла к столу в настолько откровенном платье, что даже я, будучи землянкой, слегка опешила. А дальше…

Переключившись на Ренарда и периодически бросая взгляды на Азберта, Лина пошла в атаку. «Ах, лорд Ренард, вы такой мужественный», «Ло-орд… – Это с томным придыханием. – А вы не нальете мне вина?» И все в таком духе. Селена начала мрачнеть, а я поняла, что с нашей лесной гостьей скоро случится кое-что страшное.

И точно!

После того как Эолинна в какой-то момент наклонилась к Ренарду, чтобы попросить у того очередную порцию вина, и прижалась к его руке своим почти до пупа оголенным бюстом, над нею промелькнула маленькая молния. А в следующую секунду все с изумленными возгласами вскочили из-за стола.

На стуле между Азбертом и Ренардом сидела… белая пупырчатая жаба.

– А где?! – растерянно спросил Азберт.

– Это – что?! – не менее изумленно прогудел Ренард, глядя на белое земноводное.

– Вика, твоя работа? – очень тихо спросил Эрилив.

– Риббит![10]– издала звук Эолинна. А в том, что это была именно она, я не сомневалась ни минуты. – Риббит!

– Да-а, Лина… – Встав, я обошла стол и наклонилась над бородавчатой белой жабой, так и не ответив никому на невразумительные вопросы. – А я ведь тебя предупреждала.

– Риббит! Риббит!

– Леди! – Ко мне подошел Албритт. – А почему она белая?

– Блондинка потому что! – Я пожала плечами.

– Какая гадость! – Король брезгливо поморщился. – Мой идиот еще легко отделался, похоже…

Я промолчала в ответ на эту провокационную реплику. Ну не говорить же королю, что его сын и правда идиот. Не поймет ведь: это он может сына хоть идиотом, хоть придурком назвать, а другим-то нельзя.

– Так это действительно лэри Эолинна? – Принц Азберт вытаращил глаза, все еще не веря.

– Ну надо же! А почему такие странные звуки? – К Албритту приблизился Кирин. – Я всегда считал, что лягушки и жабы квакают.

– Ну-у, вероятно, у меня в голове сработал стереотип на звуки. Такой странный крик на Земле издает одна-единственная порода земноводных – тихоокеанская древесная лягушка. Живет в Голливуде, это своего рода «Фабрика грез», там снимается большинство фильмов. А звук этот часто используют в звуковых заставках. Вот, наверное, у меня это нечаянно и щелкнуло.

– Да? – Ренард тоже не выдержал и наклонился, внимательно разглядывая жабку. – А какие звуки издают остальные ваши лягушки?