Сочинения в двух томах. Том 1 - Макс Пембертон

почти исчезла после перевязки. Выпитый стакан вина подбодрил меня, а мысль о том, что мисс Руфь здесь, близко, что она страдает за меня, наполняет мою душу счастьем. Я даже удивляюсь, видя, как лицо доктора омрачается.

— Питер Блэй тоже ранен? — спрашивает он меня с видимым беспокойством.

— Да, и американский механик тоже, но, кажется, не опасно, — отвечаю я. Доктор недоверчиво покачивает своей умной седой головой, и его энергичное лицо становится задумчивым.

— Опасно или неопасно, почти безразлично в данном случае, капитан Бэгг! Всякая, даже самая неопасная рана неминуемо ослабляет человека. Теперь вы еще не замечаете этого, но когда пройдет нервное возбуждение, вы сами почувствуете печальную истину моих слов, а с ними и все остальные. Ведь, кроме Долли, у нас нет ни одного человека не раненного. Старик Оклер не может шевельнуть правой рукой, я уже перевязал его, а у бедняги Бенно Ренато пуля засела в груди, около плеча, и как он ни храбрится, но к утру у него начнется лихорадка. Я уложил его в соседней комнате под присмотром мисс Целесты. Баркера и американца вы сами видели, а какова рана механика, еще неизвестно. Как же вы будете сражаться в случае нового нападения? Ну, положим, я уже распорядился отослать двух раненых вниз, для присмотра за рабочими в машинном зале. Скажу больше, я уверен, что оставшиеся там люди Кчерни честно помогут нам защищаться. За четверых, по крайней мере, отвечают их жены, оставшиеся с нами. Бедняги искренне раскаиваются, да они и не принимали прямого участия в грабежах, а были частью механиками, частью слугами, которых заманили на службу к мистеру Кчерни, они же не подозревали, какова эта служба. Все это мне объяснили маленькие француженки, прекрасно знающие всех женщин острова. Но все же, считая этих людей, число наше слишком незначительно сравнительно с массой разбойников. Плохо придется нам, если они возобновят нападение сегодня ночью!

— Вас ли я слышу, доктор? — раздался знакомый милый голос на пороге гостиной. — Вы ли приходите в уныние преждевременно? Вы, мужчина! Мне ли, слабой женщине, успокаивать вас? Я не боюсь больше ничего. Господь, помогавший нам до сих пор, не захочет оставить нас в последнюю минуту. Верьте этому, и вы будете непобедимы. Не правда ли, Джаспер?

Мисс Руфь говорила с ласковым упреком, со спокойной уверенностью. Чем мог я отвечать обожаемой женщине, кроме уверений в готовности отдать свою жизнь ради нее?

Еще час прошел в том же безмолвии. Мы все еще сидим с оружием в руках, все еще прислушиваемся к каждому шороху, все еще с болезненным напряжением вглядываемся в непроницаемую темноту. Пробило три!.. Через два часа наступит рассвет. Доживем ли мы до него? Увидим ли мы еще раз золотые лучи восходящего солнца? Храбрая маленькая француженка уговорила нас съесть по куску холодного мяса и выпить по стакану старого портвейна. Это заметно подбодрило нас всех. Никто из раненых еще не чувствует слабости, предсказанной доктором. Но зато нервное возбуждение достигло высшего предела. Нас бьет лихорадка нетерпения. Скорее бы появились разбойники. Скорее бы решилась наша участь. Все шире открываем мы глаза, стараясь проникнуть сквозь непроницаемую завесу темноты.

И вдруг сзади нас раздается женский крик. Испуганно поворачиваю я голову. Какая-то темная тень скользит вдоль слабо освещенного коридора. Мы не успеваем разобрать, кто это, не успеваем вскочить, как она уже среди нас. Я чувствую, скорее, инстинктивно, чем действительно вижу, как поднимается чья-то дрожащая рука, протягивая револьвер в мою сторону. Раздается глухой выстрел, и яркая вспышка освещает окровавленное, истомленное желтое лицо. Злобные, косые глаза светятся адским торжеством, широкий рот раскрывается над оскаленными, как у волка, зубами, и раздается дикий насмешливый хохот. Так должны смеяться демоны в аду при виде отданных в их власть грешников. Шипящий голос хрипло кричит ужасные слова, которые я слышу, как во сне, — слышу, не понимая их смысла.

— Желтый шпион отомстил красивому англичанину! — шипит противный змеиный голос с адской насмешкой. — Вы все погибнете! Все потоните, как крысы в море! Вспомните тогда желтого Дентона!

Длинная, крючковатая рука опять вытягивается, но я уже не слышу свиста пули. Между мной и Дентоном вырастает маленькая стройная фигурка. С неожиданной силой отклоняет белая женская ручка грубую желтую руку, вооруженную револьвером.

— Берегитесь, капитан Бэгг! Это главный поверенный губернатора! — кричит смелая маленькая француженка, не выпуская руки негодяя, изо всех сил старающегося вырваться.

Но где же нежной, маленькой ручке удержать мужчину, силы которого удесятеряются отчаянием? Злобно скрежеща зубами, Дентон отбрасывает бедную девушку в сторону так, что она со стоном падает на землю. Желторожий шпион одним прыжком перепрыгивает через пушку и кидается к обрыву.

— Держи, держи! — кричат испуганные голоса. Питер и Баркер со всех ног кидаются за убегающим. Но уже поздно. Дентона уже нет на площадке. Только камни шуршат под его ногами. Все ниже и ниже раздается этот шум.

— Стреляйте вдогонку негодяю! — кричит кто-то около меня.

Но для этого уже слишком поздно. Желтый шпион уже скрылся в темноте. Он, должно быть, уже у берега невидимого моря. Снизу доносится еще раз его адский хохот и хриплый, злобный, насмешливый голос:

— До свиданья, друзья мои! Плыву к губернатору сообщить ему, что подводный замок сделался жилищем рыб и крабов!

Не успели мы еще оправиться от оцепенения, вызванного этой сценой, не успели сообразить, что значат таинственные угрозы негодяя, как внизу уже раздаются громкие крики женщин:

— Капитан Бэгг! Капитан Бэгг, скорее бегите к доктору! Вода заливает нижние галереи. Желтый Дентон открыл подводный трап и впустил море в наше убежище.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Последний день подводного замка и шайки мистера Кчерни

Трудно описать впечатление, произведенное ужасными словами на наши и без того напряженные нервы. Однако никто не поддался отчаянию, все остались на местах, продолжая сжимать оружие в дрожащих руках.

— Пройдите вниз, капитан Бэгг! — хладнокровно заметил старый американец, боцман погибшего парохода, только что сменившийся с поста в машинном зале. — Узнайте толком, в чем дело, и