Время любить - Дэни Аткинс

– Ты уверена, что не передумаешь?

Я покачала головой, глядя на дом Бена и тихо дивясь, сколько всего изменилось в наших отношениях с тех пор, как три дня назад мы отсюда уехали.

– Может оказаться, что тебе понравится, – мягко убеждал он меня.

– Дело в том, что я всегда провожу следующий за Днем подарков день с Джулией и Гэри. И у меня подарки для детей. И Джулия меня ждет.

Все это были хорошие доводы, веские, но не по этой причине я не собиралась присоединяться к вечеринке с караоке, которую Бен устраивал этим вечером для своих друзей.

– Караоке? – недоверчиво переспросила я. – Но мне казалось, ты говорил, что не поешь. Вообще.

Бен усмехнулся.

– Поверь мне, ничей слух я терзать не стану. Вечеринка в любом случае устраивается ради Саймона.

– Ради Саймона? – спросила я, уже зная, что, скорее всего, не хочу слышать, почему такое нехарактерное мероприятие устраивается этим вечером в доме Бена.

Он на секунду оторвал взгляд от дороги, словно хотел оценить ситуацию, прежде чем продолжить.

– Всю свою жизнь Саймон мечтал быть певцом… и голос у него потрясающий. Но он так и не смог преодолеть страх перед аудиторией. Но среди друзей, среди людей, которым он доверяет, думаю, мы сможем убедить его взять микрофон.

– О…

Я подала голос тихо и осторожно, инстинктивно зная, что продолжение истории Саймона следует.

– Через несколько дней ему предстоит серьезная операция, и шансы… – Бен опечаленно умолк. – Что ж, они не самые лучшие. Поэтому сегодняшний вечер посвящен ему.

Конечно, меня тронула история Саймона – а кого бы она не тронула? Но одно сострадание не готово было изменить мое решение. Более того, оно усилило мою решимость сохранять как можно большую дистанцию между собой и группой несчастных друзей Бена. Думаю, он понял мои чувства, потому что нежно сжал мою руку и больше не настаивал.

– Прости, но я не могу прийти… не могу… понимаешь, там Джулия, и она будет…

– Я понимаю.

– И она купила еду и…

– Я понимаю.

– И Лейси, и Ной будут разочарованы, если…

– Я понимаю, Софи. Правда.

И когда я посмотрела в его глаза, я увидела понимание, что ничуть меня не удивило. Взяв мою руку, ту, на которой был браслет, Бен поднес ее к губам и поцеловал кулак, а я даже не заметила, как сжала его.

– Я знаю, что для тебя это трудно, Софи, и я не хочу на тебя давить. Но мои друзья – обычные люди, несмотря на их болезни. Просто они пытаются как можно лучше разыграть скверные карты, которые сдала им жизнь, и насладиться оставшимся им временем. Разве не это делает любой из нас?

– Я понимаю, что веду себя нелогично, и, возможно, однажды я смогу преодолеть свои чувства. Но не сейчас. Для меня это слишком скоро.

Трусиха, прошептал мне на ухо мой погибший брат, так громко, что я вздрогнула от звука его голоса в своей голове. Ты всё убегаешь, Софи. Не убегай от этой ситуации.

– Может быть… однажды, – повторила я обоим мужчинам, присутствующим в машине – живому и мертвому. – Просто дай мне время. Спешить ведь некуда, верно?

Бен казался немного расстроенным, и я предположила, что мой ответ, видимо, разочаровал его, хотя сам он покладисто ответил:

– Нет, спешить некуда. Привыкай, сколько тебе нужно.

У Джулии и Гэри я просидела гораздо дольше, чем следовало бы, притворяясь, что не замечаю зевков украдкой или незаметных поглядываний на часы и телефоны. Чтобы заставить меня уйти, моим друзьям оставалось разве что спуститься вниз в пижамах и домашних халатах. Я практически злоупотребила их гостеприимством, когда наконец призналась себе, что не могу дольше откладывать уход.

Смешно, как я нервничала, когда такси подъехало к дому, и уж откровенно нелепой была моя просьба остановиться на другой стороне улицы, где мое прибытие, знала я, будет скрыто за густыми ветвями раскидистых деревьев. Какая разумная, взрослая женщина чувствует необходимость прятаться, как вор, в тени, надеясь незамеченной проскользнуть в свой же дом? Ясное дело, та, у которой остались нерешенные проблемы, и разобраться с ними следовало много лет назад.

По крайней мере, мне не пришлось волноваться, что шум моего возвращения кого-то побеспокоит, потому что тихий скрип гравия у меня под ногами не будет слышен за пульсирующим грохотом караоке. Я могла бы пройти по подъездной дорожке с барабанным боем и трубным ревом, и никто ничего не услышал бы. За исключением, возможно, одного человека, чей силуэт я заметила в одном из окон наверху. Это мог быть кто угодно: заблудившийся гость, искавший туалет, или кто-то, забиравший свое пальто. У меня не было причин думать, что это Бен высматривает меня. Однако мое сердце застучало в непривычном темпе, когда я вошла в квартиру на цокольном этаже. Я постояла в темной прихожей, не отрывая взгляда от двери, соединяющей наши дома, ожидая, что в любой момент постучится Бен, приглашая меня присоединиться к ним.

Но этого не произошло, и я рада этому, сказала я себе, быстро раздевшись и юркнув под толстое одеяло, плотности которого все равно не хватило, чтобы заглушить просачивающиеся сквозь потолок звуки. Какой-то звук, нечто среднее между всхлипом и смешком, вырвался у меня, когда не один, а много голосов вдруг соединились, подпевая классике караоке. Я накрыла голову подушкой, но все равно слова знакомой песни доносились и мучили меня, пока голоса наверху громко пели, бросая вызов и правде, и логике, «I will survive[5]».

– У меня полный холодильник еды, оставшейся от вечеринки. – Заманчивое предложение для женщины, в холодильнике у которой лежал заплесневелый кусок сыра, два увядших помидора и полбанки кошачьих консервов. – А еще куча наполовину полных бутылок вина, попозже мне потребуется помощь и с ними.

Я тоже улыбнулась, глядя на это красивое лицо, лучившееся улыбкой, и мне так страстно захотелось провести пальцами по щеке и подбородку Бена, что понадобилось сознательное усилие удержать свою руку.

– Мне не хватало тебя вчера вечером, – сказал Бен, сделав навстречу мне шажок и остановившись, чтобы оценить мою реакцию.

Внутри у меня словно взорвалась фабрика фейерверков; крохотные неожиданные вспышки сыпались отовсюду. Каждое нервное окончание ожило и в то же время волнующе вышло из-под контроля. Не почувствовав сопротивления, Бен протянул ко мне руки, положил свои широкие ладони мне на талию, словно балетный танцовщик, приготовившийся поднять партнершу.

– Ты оптимист, – сказала я, удивляясь своему голосу, который враз осип и потерял громкость.

Бен точно так же засмеялся.

– Потому что надеюсь, что ты так же сильно хочешь поцеловать меня, как я хочу поцеловать тебя.