Джули & Джулия. Готовим счастье по рецепту - Джули Пауэлл

Не знаю, верю ли я в это на самом деле или нет, но после катастрофы верила весь день. И, если понять, что добро порождает добро, и, не боясь показаться глупой, поверить в человеческую доброту, пусть даже всего на один день, мир станет чуточку лучше.

Наивно, да? Черт, я просто ненавижу, когда на меня такое находит.

На следующий день мы ели пасту со сливочным соусом, в который я добавила маринованные луковички по рецепту Джулии Чайлд. «К сожалению, все марки консервированных „жемчужных луковичек“, которые мы пробовали, на вкус были сладковатыми и сильно отдавали уксусом, — отмечает Джулия. — Однако в экстренных ситуациях они незаменимы, поэтому мы предлагаем следующую процедуру, значительно улучшающую их вкус».

Прошел всего день после этой крупнейшей аварии, и я решила, что ситуация вполне подходит под определение «экстренная», а значит, и для консервированного лука. Правда, трудно представить, о какой экстренной ситуации говорила Джулия. Это когда свежего лука нет, зато консервированного навалом? (Забудем на минутку о том, что в две тысячи третьем году отыскать консервированный лук было равносильно подвигу.) Итак, лук нужно обсушить, отварить, слить воду, а затем минут пятнадцать потушить в бульоне с добавлением букета трав. О какой «экстренной ситуации» идет речь — непонятно, быстро приготовить такой лук невозможно, а попав на необитаемый остров, пусть даже с ящиком консервированного лука, доводить его до кондиции — бессмысленно, в подобных случаях у людей есть проблемы поважнее, чем лук, «чересчур отдающий уксусом».

Вот что написал по поводу этой загадки один из моих «почитателей»:

Может, под «экстренной ситуацией» Джулия имела в виду Вторую мировую войну? Уничтожение посевов, нестабильность поставок продовольствия, когда приходится рассчитывать только на запасы. Мы слишком сильно избалованы — для нас простая покупка консервированного лука уже становится большой проблемой.

Предложение замечательное, хотя самой Джулии Чайлд вряд ли доводилось прибегать к нему в «экстренной ситуации». Когда в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году в Нью-Йорке произошла серьезная авария на электростанции, Джулия и Пол жили в Кембридже, поэтому ей не пришлось готовить при свечах. Но наверняка даже в Кембридже иногда происходит нечто подобное. Взялась бы Джулия в таком случае за соус для пасты с консервированным луком?

Сомневаюсь. Думаю, она бы накормила Пола домашним тортом с масляным кремом и за ручку отвела бы его в постель до следующего утра.

Май 1949 года

Париж, Франция

Он пришел домой в середине дня. И с восторженными возгласами она, как всегда, бросилась ему навстречу.

— Сегодня в Ле-Алле[53] купила потрясающую колбасу. В жизни не ела ничего подобного, — и, удерживая его руку, потащила его в столовую.

— Погоди, погоди — дай хоть пальто снять!

Самые счастливые в жизни мгновения он испытывал, когда приходил домой на обед. И всякий раз она радовалась его приходу, как может радоваться только веселый и жизнерадостный ретривер. Порой ему казалось, что он держит ее взаперти, и от этого испытывал чувство вины.

На столе стояли две тарелки, нарезанная копченая колбаса с крупными вкраплениями жира, хлеб и сыр. Для человека, который интересовался больше едой, чем ее приготовлением, Джулия обладала безупречным вкусом и неуемной тягой к новым вкусовым ощущениям. Пол сидел напротив Джулии и ел с большим аппетитом, она едва притронулась к еде.

— Видимо, тревога была ложная. Обычное расстройство желудка, как ты и говорил. Наверное, все женщины, которые приезжают в Париж, только и делают, что едят и занимаются любовью, а потом начинают подозревать у себя беременность!

Пол внимательно посмотрел на жену. Они, разумеется, говорили о детях, но обсуждали этот вопрос чисто теоретически. По правде говоря, он не горел желанием стать отцом, но, когда она на прошлой неделе впервые заговорила о своих подозрениях, он решил, что ради нее можно и изменить свои взгляды.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Она сморщила нос и улыбнулась.

— Конечно. Может, я просто не из тех, кому суждено стать матерью?

Он ощутил угрызения совести.

— Джули, у нас еще будет возможность…

Она отмахнулась с такой убедительной беззаботностью, что он чуть было не поверил в ее искренность.

— Конечно, конечно! И мне так нравится моя жизнь, что даже жалко портить радость и заводить сейчас маленького крикуна. Просто… — На мгновение она погрустнела. — Просто мне хочется чем-нибудь себя занять. Нельзя же всю жизнь мотаться по рынкам, верно?

— Я думал о том же. Может, тебе записаться в какое-нибудь женское общество или на курсы? Чтобы занять чем-нибудь голову. Наверное, скучно торчать здесь целыми днями в одиночестве.

— Наедине с собой мне совсем не скучно, знаешь! И все же, наверное, ты прав. Мне нужно придумать какой-нибудь проект. Это будет то, что доктор прописал.

Он доел, она проводила его до двери. Он заметил знакомую искорку в глазах. Этой искорки следовало опасаться, ибо она влекла за собой непредсказуемое развитие событий.

— Только не слишком увлекайся, ладно?

— Что ты. Слишком не буду.

— Здравствуйте, Джули, это Карен с Си-би-эс. Мы бы хотели снять репортаж о вашем Проекте.

— Ммм… о’кей. — Дома я стараюсь не подходить к телефону, особенно когда делаю ежедневную запись в своем блоге. Как правило, звонят люди, с которыми и говорить-то не хочется. Но в это утро почему-то подошла. Не иначе как интуиция сработала.

— Мы сделаем так: сначала направим оператора к вам на работу. Он снимет вас в офисе, затем вы вместе отправитесь за покупками, а потом поедете домой на метро. Дома вас будет ждать съемочная группа, вы, как обычно, приготовите ужин, а мы будем вас снимать. Как насчет вторника?

Вот так. Сидишь себе, пишешь блог, и вдруг тебе звонят с телеканала и выражают желание снять о тебе репортаж. Я тут же написала об этом в своем блоге.

Именно тогда мне пришло в голову, что это не иначе как мистика какая-то.

* * *

Перед тем как притащить в офис оператора с телевидения, мне нужно было переговорить с Нейтом, нашим «анфан терибль», пусть (и потому что) оператор и не собирался снимать его. Я постучалась и вошла в его кабинет. Нейт, как обычно, сидел с приклеенным к уху телефоном, но тем не менее пригласил меня войти.