Пуд соли на сердечную рану - Татьяна Луганцева

– Открой! – приказал Алексей, вполне довольный собой.

Она подчинилась. Золотое колечко с россыпью бриллиантов, один из которых был особенно крупным, призывно играло манящим блеском.

– Я решил, что сегодня особенный день, как начало новой жизни, и именно сегодня хочу сделать тебе предложение. Меня всегда окружало много женщин, но только ты будешь идеальной женой. Ты порядочная, умная, ответственная и красивая. Как раз такая жена мне и нужна…

Настя битых двадцать минут не могла отыскать свою подругу, едва не вслух возмущаясь: «Ну, вот где она? Только что здесь была… Такая веселая, возбужденная… Такую речь сказала. Я ужасно ею горжусь и необыкновенно рада за нее. Теперь у Глашки точно все наладится. А люди здесь интересные. Сначала все были чинные такие, стеснялись, а сейчас шампанское рекой. Сколько же сюда мужиков завезли? Все уже перезнакомились, пьют… Мне бы себе кого присмотреть, а вместо этого я вынуждена Глафиру искать! Так нечестно!»

Анастасия ходила между людьми, одетая в весьма легкомысленное платье ярко-голубого цвета с короткой юбкой, голой спиной и глубоким декольте (почему-то именно так Настя представляла себе коктейльное платье), и искала Глашу. «Может, уединилась где со своим красавчиком? А я тут мучаюсь?»

– А вот и я! – возникло перед ней веснушчатое, курносое лицо молодого мужчины, появившегося поблизости неожиданно, словно чертик из табакерки. – Вы не меня ищете, нимфа?

– Если вас зовут Глафира…

– Вам нужна заведующая? Моя начальница? – прищурился парень. – Я просто мечтаю, чтобы и вы оказались у нас в отделении. Меня Игорем зовут. Я – хирург.

– Настя. Я не хирург, а просто ее подруга.

– Жалко… Но это ведь не помешает мне у вас взять телефончик? В обмен на информацию, где Глафира Геннадьевна.

– Советую тебе, Игорь… – подбоченилась Анастасия. Она любила мужчин, но сейчас хотела познакомиться со спонсором или хотя бы с депутатом, а к ней пристал обычный хирург.

– Я понял! – Парень отступил. – Ваша подруга пошла в отделение реанимации. Да не смотрите так испуганно, с ней ничего не случилось! Просто Глафира Геннадьевна очень ответственная женщина и решила проверить, правильно ли там подключили вчера доставленный аппарат. Она и не пила совсем. Ведь завтра уже поступят первые пациенты.

– А реанимация ваша где? – спросила Настя.

– Там! – махнул рукой Игорь. – Настенька, куда же вы? Хоть на брудершафт бы выпили… Ну ладно, идите. Сегодня последний день, когда туда могут попасть посторонние люди. Эх, сегодня точно не мой день! Такая женщина срывается с крючка, и я ничего не могу изменить!

– Балабол, – отмахнулась Анастасия от него и двинулась по коридору весьма фривольной походкой.

«Да, посмотри на свою уходящую мечту, паренек… Везет же Глашке, миллионера подцепила, а ко мне… всякие разные липнут», – вздохнула она.

Настя толкнула дверь над которой висело табло «Реанимация», и вошла в пустое отделение. Здесь не раздавались музыка, смех, тосты… Спасибо, что хоть это помещение оставили без посещения гостей фуршета. Сюда вообще не долетали шум – звукоизоляция была очень хорошая.

У Насти от тишины даже голова закружилась, словно ее внезапно засунули в вакуум. Она одиноко стучала каблучками по коридору, чувствуя себя героиней фильма ужасов: как будто сейчас обязательно должно что-то случиться. И вдруг услышала женский плач. Настя даже остановилась на секунду – предчувствие ее не подвело.

Войдя в просторный зал с одинаковыми, поставленными в стройные ряды кроватями и развешанными по стенам приборами и аппаратами, она остановилась как вкопанная. Это и был большой зал реанимации, ожидавший своих пациентов, и похоже, что кого-то тут уже дождались.

В самом дальнем углу, свернувшись калачиком, на кровати лежала Глафира и рыдала. Нет, просто выла белугой. Волосы у нее сбились, тушь на глазах размазалась, а рядом стояла полупустая бутылка шампанского. Настя даже за сердце схватилась – сколько она знала свою подругу, никогда не видела ее в таком состоянии, поэтому бросилась к ней с громкими криками:

– Господи, Глаша! Что случилось? Глашенька, тебя кто-то обидел?

Подруга подняла на нее заплаканное лицо и посмотрела сквозь распущенные волосы. Глафира была пьяна и очень несчастна. По крайней мере, она так выглядела. Насте даже стало неудобно, что она только что вспоминала о ней с завистью, не заметив, что с подругой приключились какие-то страшные вещи.

– Глашенька, дорогая… Матерь божья, да что с тобой?!

Глаша села на кровати с трудом, словно была тяжелобольным человеком, и попыталась взять себя в руки, хотя ее худые плечи все еще сотрясались от рыданий. Настя плюхнулась рядом и обняла ее.

– Ты чего? Не пугай меня! Мне сказали, что ты пошла сюда проверить какой-то аппарат.

– Я уже проверила, все хорошо, все готово к работе…

– Тогда почему ты плачешь? Отчего дрожишь? Тебя кто обидел? Изнасиловал прямо здесь?! – внезапно предположила Настя.

– Да что ты, нет, конечно, – вытерла слезы Глафира. – Все хорошо.

– Вот и я говорю! Такой чудесный вечер, ты была такая красивая и деловая. Настоящая заведующая! Я тобой очень горжусь. А какая у тебя была твердая рука, когда ты перерезала красную ленточку! Я знаю, что с тобой произошло: ты просто перенервничала. Так бывает. Я раз тоже после экзамена пришла и такую истерику устроила… А ведь на пятерку сдала. Вот и ты тоже. Все образуется! – потрепала ее по плечу Настя, переведя дух.

– Выпьем? – спросила ее Глаша и опрокинула бутылку с шампанским прямо себе в горло. Закашлялась, расплескав половину на пол. – Вот черт!

– Глаша, успокойся… Что же произошло? Может, ты все-таки доверишься мне? У нас ведь никогда секретов не было.

– Алексей сделал мне предложение… – тихо сказала Глафира, водя пальцем по мокрому от пролитого шампанского платью, прилипшему к ее худым коленкам.

– Правда? – затаила дыхание подруга. – Я так и знала, что из-за работы ты не стала бы так убиваться, что у тебя – личное. Как же я сразу не догадалась!

– Ха! Все как положено – кольцо, Новый год вместе с медовым месяцем, одна неделя на Мальдивах…

– Поздравляю! Ой, как я рада! Так ты, дурочка, плачешь от радости? Глупая ты моя… Ты думала, что жизнь твоя кончена – рука плохо работает, мужика нет… А тут такой подарок судьбы. Да ты просто Золушка! Самая прекрасная и заслуживающая счастья! Наконец-то закончилась твоя жизнь в каморке и ты примерила свою хрустальную туфельку. Давай выпьем за тебя!

– Давай. – Глафира посмотрела на Настю полными слез глазами.

Насте стало нехорошо от того, сколько горя она в них увидела. Эффект усиливался жуткими черными тенями от размазанной туши.

– Господи, Глаша…

– Я отказала ему, Настя. – Широкие мокрые следы от слез, протянувшиеся от глаз по щекам, снова наполнились водой, словно водопады потекли.