Нашествие - Игорь Пронин

— Садись! — Фулетте принял у одного из ушедших на зов длинную ложку и уселся к костру мешать варево. — Скоро попробуешь настоящего ларранского супчика. Веришь или нет, а в него добавляют сушеного змеиного мяса. Страшно?

— Очень, — вздохнул Эшуд, опускаясь рядом. — Но воняет страшнее, не думал, что от болот такая вонь.

— Газы поднимаются из Ада, так учат Отцы.

— А что там нашли наши приятели?

В полусотне росов мелькали огни, о чем-то спорили арранцы.

— Вернутся — расскажут, философски вздохнул Фулетте. — Оставайся в Ордене, а? Жизнь хороша и опасна. Раз в год будет твоя очередь ехать за новобранцами. Дом встреч, угощение на Морской стене у гвардейцев, потом снова Дом встреч. Весело.

— Не знаю, насколько это весело, приятель. Я только теперь задумался, как же много людей к вам уходит, а ведь никто не возвращается.

— Я же говорил: змеи, пауки, болезни. От атори мало кто гибнет, то есть не то чтобы очень мало, а… В общем, всякой беды хватает. Знаешь, у меня есть амулет. И представь, он мне часто помогал.

— Святым Отцам расскажи, — усмехнулся Эшуд, стараясь дышать через плащ. Как в такой вони можно есть, он просто не понимал.

— Святые Отцы не одобрят, — рассмеялся ордынец. — Они вообще нас побаиваются, от нас кровью —несет. По гебе покажу. Представь, это кусочек кожи атори.

Фулетте снял с шеи шнурок и вытянул из-за пазухи небольшой сверток. Под тряпицей оказался маленький пергамент с рисунком.

— Смотри. Она… вернее, демон был в женском обличье. Все, как ты знаешь, выходят из Вессена голые, некоторые, кстати, там и дохнут змеиные укусы и на демонов действуют. Так вот она вышла прямо на нашу цепь. Мы прикончили уже нескольких тварей, прочесали свой участок, собирались уходить. А она сама вышла! Зовет нас, рукой машет. Я был еще молодой, не знал, что надо сразу стрелять. А ребята, представь, тянут время, посмеиваются. Атори идет прямо на меня, и я вижу, что у нее на теле есть рисунки. Вот этот с груди. Она подошла, встала напротив, голая, и давай что-то говорить. В Иштемшире все думают, что атори не разговаривают, но это вранье, она болтала, как перед течкой. Я, конечно, держал перед собой арбалет, и вот она протягивает руку и отводит его в сторону! Медленно так, а я стою и ничего не делаю, будто затмение нашло. И тут Борз Длиннорукий, он с севера был, как влепил ей в затылок с тридцати шагов! Болт прямо из-под ключицы у нее высунулся. А если бы Борз промазал, то мне бы мозги вышиб. Представь! Я едва штаны не перепачкал. А Борз говорит: «Еще миг, и она бы тебе руками глотку разорвала». Бывало и такое, я потом понял… Но случалось, представь, что они вот так с нами до самой крепости доходили, видать, надеялись, что мы их к Магистру подпустим. В общем, Борз сказал: «Она бы тебя точно убила, я почувствовал». По морде мне дал, чтобы я в другой раз не смел позволять в упор подходить… Представь, я решил отличиться, показать, что тоже не маленький. Взял и отрезал ей сиську, понес в Ларран. А по дороге на меня змея кинулась с дерева, но куснула в наплечник, у самой шеи. Вот уж тут я по-настоящему перетрусил и решил сувенирчик сохранить. Содрал кожу, высушил, как умел. Представь, до сих пор жив, можешь меня потрогать. У наших у многих такие сувениры. Ты меня слышишь?

Эшуд растянул на пальцах пергамент и смотрел на него, чуть покачиваясь всем телом. В рисунке присутствовала только черная краска, но помнил он этот символ очень хорошо. Двухцветный круг, разделенный извилистой линией. В каждой половинке еще кружок, другого цвета. Лавка в Иштемшире, где они оставили форму «грачей»…

— Тошнит, что ли? — неверно истолковал его стон Фу-летте. — Отдай, запачкаешь. Это еще от вони… О Небо!

Ветер дунул с болота, взметнув языки костра, и принес настолько густой запах, что закашлялся и сержант.

— Идем, что-то не тем пахнет! Ларран, эй! Княжцы! Ну что вы там! Идите, а то суп выкипит!

Он выхватил головню и, приглашающе махнув Нетоле, пошел на запах. Арбалет, до того лежавший на траве, сержант прихватил с такой непринужденностью, что рука Эшуда сама собой потянулась к эфесу. Позади раздался шум, «грач» оглянулся и увидел, как ларранцы толпой бегут к костру, размахивая горящими головнями.

— Там что-то случилось.

— Тут тоже… — Сержант вытянул руку с факелом как можно дальше.

Такого количества дерьма Эшуд прежде не видел ни в одном отхожем месте. И только теперь понял, как тяжела работа городских золотарей, очищающих двенадцать общедоступных уборных Иштемшира.

— Это с двух тысяч?

— Нет, «грач», нет. Мы новобранцев воспитываем, их гадить отправляют прямо на болото, чтобы привыкали. Да и не должны они были здесь останавливаться! Парень, это не наши.

— Тогда кто? — спросил Эшуд без удивления. Оказалось, что он подсознательно ожидал чего-то в этом духе — Не те сотни атори, что проходили между вашими цепями и о которых говорил князь Ларрана?

— Представь себе, возможно! Назад!

Они не успели сделать к огню и нескольких шагов, как ларранцы залили его, опрокинув котелок с. супом. Потухли и их факелы.

— Не свети, сержант! — потребовал старший. — Привал отменяется, мы там в кустах нашли руку отрубленную, а потом и труп. Посветили вокруг: еще трое лежат! Атори.

— Надо уходить, — понизил голос сержант. — Они стояли здесь, их много.

Как на зло, из-за туч выглянула Мила, осветив весь луг. Он был покрыт проплешинами кострищ, здесь останавливались на привал тысячи.

— Кусты с краю обломаны, вот и пришлось лезть в самую гущу, к болоту, — на ходу шептал старший, обращаясь к Фулетте. Ларранцы схватились за тележки и энергично толкали их обратно к дороге, будто и не было долгого пути. — Там рука. А потом посмотрели вокруг… Это атори, я смотрел у двоих языки. Мужик и баба, мужика зарезали, а бабу вроде придушили.

— Значит, кто-то знает об этом отряде? — предположил Эшуд. — Небесники, наверное, и выследили их, напали.

— Атори тоже убивают друг друга, это не редкость, — буркнул Фулетте, пряча поглубже свой амулет. — Полк стоял, не меньше, столько дерьма навалили… И мне показалось, там тоже был труп. Наплевать; оказаться бы в крепости, а там разберемся.

— А если атори пошли к Грохену? Там сейчас резня начнется! — сообразил Эшуд.

— Если бы они пошли к Грохену, то были бы там еще днем. Кострища совсем холодные, они тут стояли утром или даже прошлой ночью. Лоби, а не оставить нам тележки? Тут, кроме своих, никто не ходит.

— Ходят, как видишь, — заупрямился старший. — Нет, князь голову снимет. Да и не в скорости дело, сержант, а в том, куда атори пошли. Кроме них-то некому… А куда могли пойти? Не в Грохен. Значит, от Грохена?..

— Ты с ума сошел!

— Да нет, они могли на дорогу уже за городом выйти, если с запада шли. Там глушь за деревнями — лес да горы. Могли спрятаться, собраться… А потом отправились всей бандой мстить Ларрану.