А вот и завтра - Михаил Веллер

Есть точка зрения, что совесть возникла в античные времена, с эпохой железа, с появлением «Осевого времени» (терпеть не могу это выражение и вообще считаю Ясперса мужчиной ограниченного ума; это когда, значит, Заратустра, Сократ, философия, наука, законы, демократия, и вообще процесс пошел. А раньше было не осевое, а болотно-застойное, медленно все было, то есть, и не возникало мировоззрения о лучших временах впереди, вечно Золотой Век считался сзади; но мы отвлеклись на экскурс, однако). Совесть – это стало заместо первобытной богобоязни, чтоб регулировать возросшую военно техническую мощь человека, чтоб друг друга не истребили. Вот такой возник внутренний регулятор. А раньше не возникал.

Эта точка зрения представляется жутко примитивной и поверхностной. Идеалистически-гуманистической.

Совесть – это когда что? Это когда тебя мучит некоторое чувство вины, дискомфорта, неудовольствия, смущения, что ты – что? – не сделал чего надо, или наоборот сделал чего не надо. Это ощущение тебя иногда удерживает от каких-то поступков, нехорошо это будет потому что. Или уже совершил – и она погрызывает тебя.

Совесть – это негативная эмоция в случае расхождения твоего поступка сущего с должным. Эмоция. Подсознательная реакция. Иногда и не формулируешь, что хорошо, что плохо, и даже не осознаешь вроде, – ан из подсознания чувство-то поднимается.

Дорогие мои. А вы никогда не видели собаку с виноватым выражением, которая знает, что поступила плохо? Не так, как между ней и хозяином считается за хорошо и правильно? А «знает кошка, чье сало съела» – не слышали выражения?

Вот два самца дерутся за границу участка. И тот, кто в центре собственного угодья – сражается как зверь! И гонит противника. И выгоняет за «справедливую границу», и гонит до середины его участка, – но: чем ближе к центру собственного дома – тем яростней сражается хозяин и тем нерешительней гость. Словно они понимают справедливость: каждый должен иметь свое, себе по силам и нужде. И совесть не позволяет им лишать соперника-соседа уж вовсе последнего клочка для житья.

А справедливость изобрели задоолго до I тысячелетия до Нашей Эры. Она была у развитых животных как бы даже и всегда. То есть:

Совесть – есть одно из эмоциональных ветвлений социального инстинкта.

Лев Толстой эпохи «Войны и мира» был мудрец сократовского толка: простачок начинал рассуждать с нуля. Типа: вот люди прибивают тряпку на палку – и потом умирают за эту тряпку на палке, которую сами же изготовили и прибили. Не ерунда ли. Детская отстраненность наивно освежала вопрос.

Дело, конечно, не в тряпке. А в системе условностей, и в чувствах и представлениях, стоящих за условностями. Толстой условности ненавидел и жаждал естественности.

1. Содержания и смыслы символа и знака изучены и переизучены вдоль и поперек в ширину и в глубину. От геральдики до семиотики дистанция огромного размера. Суть несложна: людям свойственно свертывать информацию в знаковую систему. Для удобства, емкости, скорости. У любых животных, собственно, тоже есть знаковые системы – звуки и позы опасности, призыва, любви, угрозы и т. д. Содержание такого «первичного» знака – это комплекс эмоций и вариантов дальнейшего действия: волк зарычал и т. д. Боятся не шипения змеи, а того, что сейчас укусит.

2. Затягивающееся тучами небо – знак скорой грозы. Запах гари – знак пожара. Границу между знаком – и приметой надвигающегося действия – провести трудно. В широком смысле слова: природная примета есть знак природного явления – для того, кто умеет читать этот знак. Животные считывают знаки природы инстинктивно или рефлекторно, и принимают их к сведению или исполнению (бежать, есть, и т. д.). Инстинкты человека сильно ослаблены (вернее, инстинктивные реакции вытесняются рационально опосредованными), а знаки природы постигаются опытным путем и анализируются рационально по мере возможности. Гром к грозе, а гремит оттого, что Илья-пророк на колеснице по небу едет.

С такой точки зрения все наше постижение природы есть считывание знаков. А вся природа – своего рода текст из таких знаков. А поскольку познание (судя по всему) принципиально бесконечно – то текст это длинный, и читать его можно до посинения. Ибо за любым прочитанным знаком открывается следующий знак, цепь и куст знаков.

Это все известно и без нас. Но «привязаться к местности» всегда невредно для определения и накрытия цели.

3. Нас сейчас интересует «знак» в разрезе человеческих отношений. Как межличностных, так и межгрупповых.

Что означает «оскорбление»? Это: я могу тебя избить, изнасиловать, ограбить, надругаться всеми способами, поставить на колени, – я тебя предупредил конкретно. И наши с тобой отношения строятся с учетом этого факта. Помни: ты в моей власти, и если я захочу – конец тебе, мальчик.

Реакция на оскорбление – адреналин: дерись или беги! Не надо доводить дело до увечий и смертоубийства: или ты признаешь себя слабее и сваливаешь – или бьешь в глаз первым и вцепляешься в глотку. Но это очень затратно с точки зрения расходов биологического материала. Поэтому есть третий способ – лаяться в ответ. Перелаять соперника – дешевле инвалидности или бегства.

Вместо того, чтобы мериться силами – мерятся знаком своих сил! Тем обозначая объем ответного вреда противнику – и готовность этот вред причинить. И по мощи выражений и ярости крика зондируют силу врага и готовность к бою.

Поединок принимает «знаковый» характер. В результате: или один будет держаться подальше от второго, или один подчинен второму, или драка отложена до первой стычки.

Что произошло? Произошел акт структурирования социума: между двумя независимыми людьми образовались отношения доминирования-подчинения.

Как произошло? Через производство акустических колебаний, которые сами по себе ничего не значат и никакого значения не имеют. Но оба врага наполняют эти акустические знаки информацией, исполненной жизненно важного значения.

4. Знаковая система языка служит передаче информации, фактической и эмоциональной. И накоплению информации. И обработке, черт возьми, этой рационально упакованной информации. И вообще язык как средство мышления.

В социальном плане язык понятным образом служит координации действий социума и структурированию иерархии социума. Кому чего делать, кому чего положено, кто есть кто.

Язык как знаковая система позволяет информацию хранить, копить и передавать с минимальными энергетическими затратами, в минимум времени. То есть. Знаковая система повышает информационный уровень социальной системы. И тем самым повышает ее операционный уровень. И тем самым повышает ее энергопреобразовательный потенциал. Повышает ее уровень энергопреобразования. Что есть уже тенденция общевселенская.

Или:

По мере усложнения знаковой системы уровень энергопреобразования социума повышается.