Игра на выживание - Алексей Калугин

– Обещаю, – как-то очень уж легко согласился Ли.

Настолько легко, что Рикс сразу заподозрил подвох. Но парень смотрел на него такими честными глазами, что не поверить ему было невозможно.

Больше они к этой теме не возвращались. Но Рикс был уверен, что об их разговоре Ли не забыл. И он еще вернется к нему, когда придет время.

Время.

Если бы Рикс был человеком, то при этом слове он бы тяжело, но без горечи вздохнул. Как человек, поднявшийся на самую высокую гору, взглядом окинувший оттуда мир и вдруг понявший, что здесь его последнее пристанище.

В условиях, когда рядом не было ремонтной мастерской или, на худой конец, магазинчика, торгующего запчастями, время превращалось в злейшего врага робота. Даже над человеком оно было не властно в той же мере. Если позитронный мозг имел пожизненную гарантию, то прочие детали, в особенности механические, с трущимися поверхностями, время от времени – снова это ужасное слово! – требовали профилактики, а то и замены. Шесть лет без регулярных техосмотров, и вот уже суставы поскрипывают при ходьбе, в области распределителя временами – о! – возникает крайне неприятное ощущение сдавленности, система дальнего наблюдения дает сбои, фиксируя несуществующие цели. Да и робопсихологу неплохо было бы показаться – порой Рикс ловил себя на том, что он сидит и задумчиво изучает взглядом какой-нибудь совершенно ничего не значащий предмет; тело при этом кажется невесомым, а в голове – ни единой мысли. Об этих своих странностях Рикс никому не рассказывал, но самому ему подобная симптоматика казалась пусть не угрожающей, но настораживающей. Рикс слышал, что у некоторых роботов устаревших моделей случаются провалы в памяти. Даже представить страшно! Ты вдруг понимаешь, что находишься в совершенно незнакомом месте, и при этом не знаешь, что ты тут делаешь и как сюда попал. Что может быть печальнее такой участи?

И все же для Рикса понятие «время» ассоциировалось в первую очередь не с износом отдельных деталей, а со сроком действия иридиевой батареи. Если верить встроенному счетчику – Рикс полагал, что ему все еще можно доверять, – то в его распоряжении оставалось чуть больше месяца. Рикс твердо решил на этот раз заранее поговорить с детьми о своем уходе. По крайней мере, со старшими. Но он все никак не мог собраться с духом, чтобы начать этот разговор.

Рикс почти не сомневался, что дети без него не пропадут. Старшие, которым было уже по семнадцать-восемнадцать лет, сумеют позаботиться о младших и смогут научить их всему, что знают сами. Рикса серьезно тревожили все более обостряющиеся отношения между Сергеем Найденовым и Энгом Вей Ли. Найденову не так давно исполнился двадцать один год, Ли через две недели должно было стукнуть девятнадцать. Рикс все еще считал их детьми, хотя это были уже молодые мужчины. Или, правильнее сказать, молодые самцы, готовые драться за лидерство. Порой Риксу казалось, что лишь его присутствие удерживает Найденова и Ли от того, чтобы броситься друг на друга. А что удержит их, когда его не станет?

Риксу никак не удавалось положить конец этой холодной, демонстративно открытой враждебности, потому что, как ни старался, не мог разобраться в породивших ее причинах. Когда он спрашивал об этом Ли, тот отвечал так, что Рикс ничего не мог понять. Найденов же так и вовсе старательно избегал Рикса, а при редких встречах отмалчивался.

– Это все мальчишество, – сказал Чарли, когда Рикс поделился с ним своими опасениями. – Каждый хочет показать, что он лучше всех. Не стоит придавать этому большого значения, Рикс. Со временем все само собой уляжется.

Рикс не стал спорить с Чарли, однако выводы, сделанные бывшим уборщиком, казались ему не вполне обоснованными. Это было не соперничество, а взаимная неприязнь. Более того, демонстративно конфликтная ситуация между двумя молодыми людьми была всего лишь отражением отношения к ним остальных обитателей лагеря. Найденова многие недолюбливали. Причина у каждого была своя, но, как правило, всеми отмечалось высокомерие Сергея – младшие называли его задавакой – и его демонстративная отстраненность от всего, что происходит в лагере и вокруг него.

В последнее время Найденов редко появлялся на берегу. Вместе с парой своих приятелей, Шепиловым и Обуховым, он почти все время проводил в пещере. Он как будто считал ее своей, поэтому и к остальным относился, как к непрошеным гостям.

Случалось, Найденов появлялся на людях, когда все садились есть. Но чаще к общему столу подходил кто-то из его приятелей, брал еду на троих и уходил.

Еды хватало, поэтому Серегиным парням не отказывали. Их просто старались не замечать. Но Рикс видел недобрые взгляды. И он очень боялся, что однажды кто-нибудь спросит, а почему мы должны их кормить, если сами они ничего не делают? Боялся, потому что не знал, что на это ответить. Позиция, выбранная Найденовым, казалась ему неправильной и странной. Чего добивался Сергей? Или, лучше спросить, чего он ждал?

В глубине пещеры имелся небольшой грот, попасть в который можно было лишь ползком, по узкому проходу. Найденов забивался туда, когда в пещере становилось слишком людно. Что прятал Сергей в своем тайном убежище, не знал никто – возле лаза в грот непременно дежурил один из его приятелей. Устраивать свару из-за ерунды никто не хотел. Как сказал как-то раз Васанти:

– В «Книге постоянств» императора Ху написано: «Если человек хочет совершить глупость, не стоит ему мешать. Иначе в глазах других сам будешь выглядеть глупцом». Нравится ему жить, как крысе, в норе, ну, так и пусть себе живет.

И на этом вроде как была поставлена точка.

Сейчас, когда непрекращающееся ненастье загнало всех в пещеру, Найденова и его приятелей снова не было видно.

К Риксу подошел Ли.

– Зарядил, однако, дождик, – сказал он, присаживаясь рядом.

– Да, льет как из ведра, – ответил Рикс.

Робот знал, что, если люди заводят разговор о погоде, значит, на самом деле они хотят поговорить о чем-то куда более серьезном. Тема погоды – всего лишь необходимая прелюдия. Это объяснил ему Чарли. Вот только для чего требовалось такое вступление, Рикс все равно не понял.

– Рикс, нужно что-то делать с Серегой.

– А в чем проблема?.. – робот был несколько удивлен тем, что вопрос, поставленный Ли, оказался созвучен его мыслям. Поэтому он не сразу нашел, что ответить. – То есть я понимаю, что ты имеешь в виду… Но почему именно сейчас?

– Мы все сидим здесь вот уже третий день. За все это время Найденов и его приятели вылезали из своей норы только за тем, чтобы поесть. Ну, и еще, чтобы за угол сбегать.

– Да, за угол, – кивнул Рикс.

Он знал, что означает сей эвфемизм.

– Он нас игнорирует.

– Тебя это злит?

– Меня? Нет! Но других это раздражает. Он даже девчонкам, которые еду готовят, «спасибо» не говорит. Посуду за собой не моет.

– Да, я понимаю, – кивнул Рикс. – Что ты предлагаешь?

– Надо поставить эту троицу перед выбором – или они живут вместе со всеми, а значит, пусть занимаются чем-то полезным, или пускай убираются.