Обойма с икрой - Кирилл Казанцев

* * *

Юрий Константинович Кравченко сидел в кабинете следователя прокуратуры, куда его привезли полтора часа назад. Просто подошли к машине двое очень прилично одетых мужчин и спросили, не он ли Юрий Константинович Кравченко. Тот хотя и немного удивился, но не заподозрил ничего угрожающего. Да даже если бы и заподозрил, это уже ничего не решило бы в его судьбе. Едва он назвал свое имя, как мужчины, очень ловко подхватив его с обеих сторон под руки, провели к своей машине с тонированными стеклами, сказав по дороге, что просят его проехать с ними, чтобы ответить на несколько вопросов. Они не угрожали, не били и вообще вели себя предельно вежливо, однако по их манере держаться и стальным взглядам Кравченко понял, что лучше не сопротивляться…

И вот теперь Кравченко сидел в кабинете следователя, который задавал ему вопросы, касающиеся деятельности его предприятия. Незаконной деятельности…

Кравченко молчал, хотя и понимал, что это ничего не даст. В душе он надеялся на адвоката, но в целом его защита ничего не решала. Если уж за него взялась прокуратура, значит, все… Былые связи, казавшиеся незыблемыми, потеряли вес. Никого больше нет за спиной Кравченко, нет могущественного Дмитрия Васильевича Богатырева — его наверняка или самого уже прихватили за жабры, или вот-вот возьмут. Меняется власть…

Юрий Константинович горестно вздохнул. И Ашота его подельники уже сдали со всеми потрохами, следователь уже упомянул об этом. И Кравченко понимал, что он не блефует: раз пошли такие дела, теперь каждый станет отчаянно цепляться за собственную жизнь. За то, чтобы максимально ее облегчить. А то, что светило впереди в этой жизни, для них для всех легким никак не назовешь… Вот и подручные Ашота наверняка взахлеб валили всю вину на своего хозяина, а тот переводил стрелки на него, Юрия Константиновича.

— Ну так как же, Юрий Константинович? — Бодрый голос следователя, постукивающего стопкой документов по столу, отвлек его от тягостных мыслей. — Вот послушайте-ка: «Продукция закупалась у браконьеров. Преступники приобретали ветеринарные свидетельства и наклейки, расцветка, изображение и содержание которых повторяли оригинальный дизайн одного из легальных производителей икры, прекратившего производство еще в 2005 году». Ну что? Знакомо? Это все про ваш завод, который якобы стоит и деятельность его прекращена. Но мы отлично знаем, что завод этот работал совсем недавно, причем весьма успешно. Меня вот что волнует, Юрий Константинович… — Следователь перегнулся через стол: — Куда делась вся документация? Где лицензии, разрешения на деятельность, документы из налоговой? Только не говорите мне, что все это безвозвратно утеряно. Мы все равно восстановим документацию. Я буду с вами откровенен: ваша фигура не так уж меня интересует. Меня интересует человек, на которого вы работали. То есть тот, кому вы платили за все эти липовые бумажки. Человек этот, разумеется, непростой. Но мы так или иначе выйдем на него. Оттуда, — он показал пальцем вверх, — пришло распоряжение блокировать местную коррупционную чиновничью систему. А это значит, что приедут столичные прокурорские чины, которых подкупить не сможете ни вы, ни ваш покровитель. Понимаете? Им нужны не деньги, а строгий отчет о проведенной работе. И если вы начнете сотрудничать со следствием, осветив фигуру человека, под которым вы находитесь, это вам зачтется! Ну? Что вы молчите? Мы же его все равно возьмем, он держится на волоске! Думаете, он станет за вас заступаться?

Следователь откинулся на спинку стула и смотрел на Кравченко насмешливо и даже словно жалел его. И Кравченко понимал, что он прав… Немного подумав, он поднял голову и сказал:

— Богатырев Дмитрий Васильевич…

* * *

Богатырев сидел в комнате отдыха в своем загородном доме. Он был в просторном домашнем халате, а босые ноги его стояли на маленькой скамейке. Рядом сидела девушка и обрабатывала ему ногти на ногах. Еще одна стояла позади, массируя Дмитрию Васильевичу мышцы плеч и шею.

— Ох, хорошо, — жмурился Богатырев. — Совсем от работы мышцы затекают, только твой массаж, Алена, и помогает! Ох, вот тут, вот тут сильнее потри, ага!

Дмитрий Васильевич ежился, морщился, но терпел, когда пальцы массажистки принимались мять его кожу слишком сильно. Богатырев любил по выходным выбраться в загородный дом, где принимался активно заниматься своим здоровьем — массаж, гимнастика, педикюр, бассейн, тренажеры, сауна… Этому Дмитрий Васильевич предавался с огромной охотой, денег на удовольствия не жалел.

Годы уже не те, возраст к шестидесяти подкатывает, пора и позаботиться. Здоровье было для него главной драгоценностью — все остальное у него имелось. Власть, уважение, особняк в Астрахани, трехэтажный дом за городом, несколько машин, молодая жена, взрослые, хорошо устроенные в жизни дети…

— На сегодня все, Дмитрий Васильевич, — послышался над ухом голос массажистки. — Больше не нужно, а то пойдет во вред.

— Ох, спасибо, Аленушка! — Богатырев потянулся и достал из кармана халата крупную купюру. — Молодец, сегодня твои руки особенно хороши! Ты просто превзошла саму себя и заслужила премиальные.

— Спасибо, Дмитрий Васильевич, — ровным голосом ответила девушка, привычным жестом убирая деньги. — До свидания. До завтра.

— До завтра, — бросил Богатырев, посмотрев вниз.

Девушка, аккуратно подпиливавшая ему ногти, закончила с этой процедурой и теперь принялась полировать их сверху мягкой пилочкой. Скоро педикюр должен был подойти к концу.

Дмитрий Васильевич откинулся в шезлонге со стаканом коктейля в руке и блаженно прикрыл глаза. Вот оно, простое человеческое счастье!

Зазвонил сотовый телефон, и Богатырев с недовольным видом потянулся за ним. В выходной день отдохнуть не дадут, черт знает что!

На связи был Коновалов, и Богатырев ответил.

— Дмитрий? — услышал он голос давнего приятеля. — Телевизор не смотришь?

— Нет, а что? — удивился тот.

— Ну так включи канал ТВ-1 и узнаешь! — сказал собеседник и резким тоном добавил: — Значит, я тебе не звонил и никакого разговора неделю назад между нами не было! Все, бывай!

Запищали гудки. Заинтригованный и встревоженный, Дмитрий Васильевич протянул руку, взял со стоявшего рядом столика пульт дистанционного управления и нажал кнопку. Зажегся экран плазменного телевизора, располагавшегося на противоположной стене. Богатырев переключил телевизор на нужный канал. Шла какая-то новостная программа, до него долетел обрывок фразы корреспондента:

«…заявил вчера руководитель Госкомрыболовства Георгий Подгорный, отвечая на вопросы телекомпании «Росновости». Он сообщил, что крупные заводы по производству товарной черной икры уже строятся в Рязани и Калуге, а в Самаре и Новосибирске проектируются. «Бизнес понял, что мы боремся с браконьерами всерьез, и готов вкладывать деньги в легальное производство», — заявил также Георгий Подгорный. Руководитель Госкомрыболовства полагает, что причиной этих перемен стал закон, позволяющий уничтожать конфискованную браконьерскую черную икру и еще полсотни видов особо ценных рыбных товаров. Он вступил в действие прошлым летом. Начиная с августа прошлого года только в Москве было пущено в расход больше тонны черной икры. Уничтожение конфиската, по мнению Георгия Подгорного, — единственный способ «выбить прилавок из-под браконьера». Легальным производителям нет смысла инвестировать в отрасль, пока цены диктуют преступники. Можно сколько угодно подкарауливать браконьеров в камышовых заводях на реке. Но при цене вопроса в один миллиард долларов, а именно в такую сумму оценивала рынок незаконного осетрового товара год назад ФСБ, остановить уничтожение реликтовой рыбы невозможно. На московских рынках в июле прошлого года, до вступления закона об уничтожении конфиската в силу, черная икра — разумеется, нелегальная — лежала на прилавках по цене семнадцать-двадцать тысяч рублей за килограмм. Сейчас продается только из-под полы по сорок тысяч рублей за килограмм. В дорогих магазинах столицы килограмм черной икры — теперь уже легальной — стоит сейчас свыше двухсот тысяч рублей за килограмм. Сейчас промышленный лов белуг, севрюг и рыб прочих ценных пород запрещен. Легальный экспорт товарной черной икры не ведется с две тысячи второго года. И так будет минимум еще в течение десяти лет — за это время численность осетровых может восстановиться. Если, конечно, браконьерство действительно станет невыгодным. Пока икру на московских рынках, например, еще можно купить. Но уже из-под прилавка. Во многом размах деятельности браконьеров осуществлялся благодаря недобросовестным чиновникам, покрывавшим их грязную деятельность. Теперь с этим наконец будет покончено. Прокурорские проверки направлены в ряд областей, в том числе Вологодскую, Волгоградскую, Астраханскую…»