Я стану тобой - Наталья Андреева

В это время проинструктированный Машенькой Кит разобрался с телефоном и дважды нажал на кнопку с зеленой телефонной трубкой. Последний раз с этого мобильника звонила Лидия и именно Сеньке Хватову. Вскоре Кит услышал в трубке его голос.

– Хват, это я, – хрипло сказал он. – У меня теперь есть деньги. Плачу пять тыщ, как договаривались. Выпил, говоришь? А кто у тебя права станет спрашивать ночью-то? Темно, говоришь? Метель поднялась? А ты никак боишься? Ах, жена не пускает! Тьфу! Все бабы, как одна, суки! – сплюнул Кит. И спросил: – А когда? Утром? Как рассветет? Ладно. Хотя мне лучше бы сейчас. Слышь, Хват? Проблемка у меня. Ты бы подошел. А че тебе метель-то? Е-мое… Опять завтра! Да что ты меня все завтраками кормишь? – всерьез разозлился Кит. – Слышь, Хват? Ты мне больше не друг! Греби, говорю, сюда! Ладно, ладно, не заводись… Завтра так завтра. Че ты сказал?

Хватов, похоже, дал отбой, потому что Кит заматерился. Его ругань была адресована всем живущим на земле бабам, которые привязали к своим юбкам мужиков и пьют из них кровь. Машенька хихикнула.

Кит же не спешил расставаться с игрушкой. А поскольку позвонить он мог только Сеньке, за дверью опять раздалось:

– Слышь, Хват? У вас свет есть? Что-о?! – взревел Кит. – Так это он, гад, нарочно устроил! Машка, слышь? Есть в деревне свет!

– Да, комедия со светом сильно затянулась, – насмешливо сказал Тычковский. – Хватит вас уже мучить. Дело сделано, поэтому можно вернуть рубильник в прежнее положение.

– Ну, я дурак! – хлопнул себя по лбу Кит. – Свет-то все это время был! Он рычажок на щитке перевел вниз! Только и всего! А мы думали: провода порвало! Во дураки!

– Это нечестно, – пискнула Машенька.

– А ты себя честно ведешь? – погрозил ей пальцем Тычковский. – Заговоры устраиваешь за моей спиной. Нет уж, милочка, никакие правила здесь не действуют.

– Включите, пожалуйста, свет, – попросила Машенька.

– Меня не будет ровно одну минуту, – предупредил Тычковский. – Не вздумайте сговориться. А ну, дай сюда свечу, – велел он Машеньке. – В сенях темно, а мне еще надо до щитка добраться.

– А как же я?

– Посидишь в темноте.

– Я боюсь!

– Так даже надежнее. Сиди, бойся. Через минуту я вернусь.

Он взял свечу и вышел в сени. Машенька тут же метнулась к заблокированной двери, за которой томился Кит. В маленькой комнате тоже горела свеча, и в дыру пробивался свет, так что девушка не заблудилась в темноте.

– Кит! Как ты там?

– Открой дверь, слышишь? Вытащи стул.

Машенька, закусив губу, потянула за спинку.

– Сейчас… Не получается…

– Тяни сильнее!

– Помоги мне!

Кит просунул в дверь здоровую руку и стал нашаривать ножку стула. И в этот момент в доме вспыхнул свет. Машенька невольно зажмурилась. Тут же хлопнула дверь, и в избу вошел Тычковский. Кит проворно убрал руку, а Машенька отскочила от двери.

– Тут надо хитростью, – прошептала она.

Занавеска отъехала в сторону.

– Как вы тут, маньяки? – внимательно глянул на нее появившийся Тычковский.

– Мы в порядке, – пискнула Машенька.

– Со светом-то лучше. Как-то спокойнее. Фокус прошел на ура, теперь можно расслабиться.

– Чаю попить, – хихикнула Машенька.

Она снова была похожа на пай-девочку, которая решила во всем слушаться умного взрослого дядю, и изо всех сил старалась ему угодить.

– Запомните оба: ситуация под контролем, – предупредил Тычковский. – Уф! Как же я устал за эти два дня! В жизни так не уставал! Но теперь все позади. Осталась одна маленькая проблемка, но думаю, и она вскоре разрешится. Теперь надо затопить печь, выпить горячего чаю и приступить к лечению. В спокойной обстановке. Вправить вам наконец, девушка, мозги. А то я вижу, что вы поплыли.

– А при чем здесь я? – надула алые губки Машенька.

– Мы с тобой не договорили. Остановились на самом интересном месте. Теперь можем сесть и все обсудить. Но сначала надо согреться. Поесть хотя бы. Времени у нас полно. Ночь, сдается мне, будет долгой.

За дверью сердито засопел Кит, но промолчал. Страх лишиться пальцев и на другой руке привел его в чувство. Да и Сенька, сволочь, отказался ехать в ночь. И Кит здраво рассудил, что времени до утра и в самом деле полно. Надо успокоиться и действовать наверняка.

– Я все слышу, – предупредил Тычковский и пошел растапливать печь. – Маша, сюда! – крикнул он из-за занавески. – Я хочу, чтобы ты все время была на виду.

Та послушно вышла в кухню.

– Чем я могу помочь? – спросила девушка, опустив глаза.

– Наконец-то! Слышу разумную речь! Собирай на стол. Чашки сполосни. А я пока печь растоплю.

Машенька кивнула и засуетилась. Вскоре в печи затрещали дрова. Стало гораздо уютнее. Кит сидел тихо и не делал больше попыток выбраться из плена. В общем, обстановка была вполне мирной, домашней, и Тычковский немного расслабился.

Зашипел на плите чайник. Машенька молча резала сало и хлеб. Только когда Тычковский нагнулся над печкой, помешивая кочергой пылающие дрова, она бросила на него взгляд, полный ненависти, но сразу же отвела глаза. «Тут надо хитростью, – подумала она, глядя на кухонный нож в своей слабой руке. – Этот номер не пройдет. Он меня быстро скрутит, а то этим же ножиком и прирежет. И буду я лежать в холодных сенях, как Лида. Мертвая, – она невольно вздрогнула. Потом тоскливо подумала: – А не все ли равно?»

– Уже не холодно, – сказал Тычковский, разгибаясь и прислоняя к горячему печному боку кочергу. – Ты бы сняла шубу.

Машенька послушно скинула норковый полушубок. «Главное – его не раздражать».

– Сейчас закипит чайник, – неожиданно улыбнулся Тычковский. – Садись. На чем мы там с тобой остановились?

Она поспешно села и сложила руки на коленях, изображая послушную девочку. Он же все время напряженно к чему-то прислушивался. Машенька подумала, что сторожит Кита. Но в маленькой комнате было тихо. Тогда что происходит? Чего он ждет?

– Да, на чем? – невинно посмотрела на Тычковского Машенька.

– На знакомствах по Интернету. Почему это так тебя зацепило?

Машенька молчала.

– Если ты будешь молчать, я применю силу. Либо ты со мной общаешься, либо… – он угрожающе замолчал.

– Я… Я была влюблена. – Машенька судорожно сглотнула. – По Интернету. Мне было семнадцать, – поспешно добавила она.

– И… что?

– Ничего. Мы так и не встретились.

– Давай-ка поподробнее. Я теперь знаю, что сдернуло Лидию. Она вновь увидела человека, который шесть лет назад зверски убил ее дочь. И как она, бедняжка, ни старалась удержаться от искушения, как ни молилась мысленно Господу, прося вразумить ее, несчастную, но простить убийцу обожаемой дочери Лидия так и не смогла. Это было сильнее ее.