Орден Святой Елены - Виталий Абанов

продолжаются! Сверху, снизу, сбоку, прямым и обратным хватом, она скользит, она танцует, она прямо передо мной, она сбоку, она сверху, она сзади! Снова качусь по земле, на этот раз щедро украшая снег красным. Встаю на ноги. Короткий взгляд вниз. Многочисленные порезы на руках и груди, казнь через тысячу порезов? Чего она добивается⁈

— Акай! Погоди! Остановись! — поднимаю я руки: — я сдаюсь! Прекрати это немедленно!

— Vae victis! (Горе побежденным!(лат)) — отзывается она и у меня подкашиваются ноги, а откуда-то сбоку из бедра — брызжет струйка крови. Снег вокруг покрыт красным, словно тут толпа неумелых мясников свинью резали. Сколько во мне всего крови? Как скоро я умру от потери крови? Хотя, говорят, что те, кого подвергали казни через тысячу порезов — в конце концов кровь переставала течь и они умирали — но не от кровопотери или болевого шока, а от страха. Как она сумела порезать меня, хотя стояла на месте⁈

— Так! Ну-ка прекратила! — передо мной возникает Ай Гуль в полной ледяной броне и с острыми ледяными осколками, парящими вокруг ее головы белоснежными нимбом: — Акай! Осади назад!

— Не вмешивайся. — короткий взмах руки и Ай Гуль падает ниц. Маг Девятого Ранга. Закрывающая. Гений Поколения. Просто взмах руки.

— Никогда человек не сравнится в искусстве, в силе, в уме и красоте с Небожителями, — нараспев поет лисица и клинки в ее руках вспыхивают чернотой: — никогда те, кто бросают вызов воле Небес не преуспеют. Потому что люди самые ничтожные из обитателей Девяти Миров. Так сказано в Книге Мира и так будет во веки веков.

— Лиджи тиндзи! — закрывая меня, плечом к плечу встают барышни Лин и Лан из рода Мастеров Парных Секир, они стоят в широких боевых стойках, а их секиры атакуют лисицу с разных сторон.

— Девочки, — вздыхает кицунэ: — вы и правда считаете себя достаточно большими? Полежите, пока взрослые разговаривают. — она оказывается рядом с ними и два коротких удара рукоятками «бабочек» отправляют близняшек на землю. Что-то вспыхивает в моей груди. Никто не имеет права так обращаться с ними! Это — мои люди, это я должен их защищать, а не они меня! Что-то просыпается во мне, и я чувствую, как темная ярость вздымается со дна моей души. Без крика, без предупреждения — я срываюсь с места! Прямой правой! Хук, лоу-кик, маваши-гери, удар, удар, удар! С каждым ударом я становлюсь все сильней, мои кулаки — тяжелей, мои удары — смертоносней! Я меню угол, направление, силу, скорость, у меня сейчас есть только одна точка внимания, один фокус, весь мой мир сузился до чертовой ухмыляющейся кицунэ в центре, и я захожу ей за спину, обрушивая на нее удар за ударом, трясется земля, вздымается снежная пыль, от грохота закладывает уши!

Упираюсь ногами, чувствуя, как земля под стопами идет волнами, вспоминаю все, что услышал и понял о природе магии и способах ее усиления. Вера. Я — верю в то, что мои удары несут смерть и разрушение, я видел это столько раз, в моих кулаках — моя воля, мое желание преодолеть, моя ярость, мое желание отстоять себя. Сосредоточение. Я — чувствую, как ци скапливается в точке дань-тян с тем, чтобы быть выброшенной через позвоночник, прокатившись волной и усиливая удар выбросом энергии через кулаки. Разность потенциалов должна усилить поражающий эффект. Что еще? Симпатическая магия. Нет, не хватит времени на обряд. Однако… вербализация! Надо придумать название! А еще лучше — заклинание!

— Пусть крепче булатной стали станет твоя рука! — выкрикиваю я, вспоминая слова древнего трактата из Окинавы: — чтоб зря враги уповали на мощь стального клинка! Древняя Школа Окинавы! Сила Горных Вершин! Удар Горы! Короткое замыкание! — этот удар никто не применяет в современном каратэ, он слишком древен, он позабыт, он не рассчитан на искушённого противника, он оставляет тебя без защиты, такие удары позабыты, никто не бьет сейчас двумя руками одновременно, но! Мне нужны две точки контакта и разница потенциалов между руками. И в момент, когда кулаки касаются смуглой кожи неведомой хтони — высвобождается энергия разности потенциалов! Плюс на минус, минус на плюс — короткое замыкание! В воздухе вспыхивает, ослепляя вспышкой и оглушая треском — дуговой разряд!

Когда я встаю на ноги, я вижу, что ничего не изменилось. Почти ничего. В воздухе пахнет озоном и этот запах так непривычен во время зимы, словно бы только что летняя гроза прошла. За пределами арены Сандро с Александрой приводят в чувство Ай Гуль, на арене лежат, скорчившись барышни Лин и Лан, в центре, посреди выжженой воронки — стоит кицунэ. Ее ципао порвано и прожжено в нескольких местах, но она стоит все так же прямо и в ее руках все также пылают иссиня-черным клинки-бабочки.

— Самые ничтожные из обитателей Девяти миров, ниже, чем Демоны и Ракшкасы Преисподней — это люди. — нараспев тянет она и клинки вспархиваю в ее руках, словно крылья бабочки: — знайте свое место. Сегодня я укажу тебе на твое. Ты и в самом деле думаешь, будто сможешь сравнится со мной? Ты веришь в то, что ты — что-то значишь? Что ты что-то можешь? Это забавно. Ты умрешь. Это только начало, поверь. Это будет продолжаться, пока ты не умрешь, в этом я тебе клянусь всеми богами и демонами, самим своим существованием. В этом я могу тебя уверить. Это будет продолжаться пока ты не умрешь.

«Столичныя Новости»

Сообщается что происшествія на загородныхъ полигонахъ ЕИВ Академіи Магіи были забавнымъ недоразумѣніемъ, имѣвшимъ мѣсто изъ-за несоблюденія предосторожностей молодыми магами. Въ настоящее время обычная работа полигоновъ возстановлена, жителямъ окружающихъ домовъ приносится извиненія отъ лица Академіи. Виновные наказаны, возстановительные работы уже проводятся въ полномъ объемѣ.

Глава 22

Тяжелое дыхание вырывается из груди, легкие жжет огнем, я хватаю воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег. Мне не хватает кислорода в воздухе, мышцы вскипают от молочной кислоты, мир вокруг окрашен в желтоватый оттенок боли. Что болит? Да все болит. Мышцы — от перегрузок и молочной кислоты, кожа — от тысячи мелких порезов, которые кицунэ наносит своими лезвиями-бабочками, словно не замечая моей защиты. Голова кружится от попыток просчитать траектории и векторы, расстояние и силу, а еще — от удара в висок коленом. Акай явно не собирается сдерживаться.

— Люди слабы. — говорит она и выпускает свои клинки-бабочки из рук. Но они не падают на землю, они повисают в воздухе, направленные на меня острием лезвия, словно стрелки вектора на чертеже.

— Человеческое тело имеет свои ограничения. Пределы возможностей. Лимиты. Сколько ты можешь поднять. Что ты можешь сделать. С какой силой ударить. И даже твое тело, усиленное Родовым Даром — не исключение.