Неисправимый грешник - Мэдлин Хантер

– Я поняла, насколько уязвима я буду. И это не связа­но с доверием к тебе.

– Ты будешь испытывать страх, такой же, как и в про­шлом?

– Да, и это тоже.

– Тогда мы определенно установим, что допустимо и что нет. Я думаю, что пора это знать, как ты считаешь?

– Да, Данте. Думаю, что пора это знать.

Пришла пора знать.

Флер напевала эти слова себе под нос на следующий день, наблюдая за тем, как паковали ее чемоданы.

– Мы приедем в город на следующей неделе, – сказа­ла Бьянка. Она сидела на кровати, наблюдая за сборами. —Надеюсь, что ты сводишь меня в театр в самом скором вре­мени.

Флер оценила ее предложение. Это было не первым ша­гом с ее стороны, и Флер хотелось бы использовать их ви­зит как можно плодотворнее. Если бы она не была настолько поглощена собой, они стали бы хорошими подругами. И тогда Флер могла бы расспросить ее о кое-каких вещах.

Например, об иных способах заниматься любовью, о ко­торых упоминал Данте.

Флер не имела понятия, что он имел в виду. У нее не хва­тало воображения, когда она пыталась разрешить эту загад­ку. Возможно, она должна отказать ему, пока не выяснит это.

Нет, пришла пора знать.

– Леклер очень доволен вашим браком. Он признался мне, что находит большие перемены в Данте и считает, что ни одна другая женщина не подошла бы ему больше.

– Он в самом деле так сказал?

– Вчера вечером. Ты, кажется, удивлена?

– Я думала, он считает поспешность заключения нашего брака неразумной.

– Возможно, так вначале и было, но письмо от Шар­лотты вчера помогло ему понять все правильно. Она по­дробно объяснила ситуацию с твоим отчимом. Верджил понятия не имел об этом, и ни Данте, ни ты ничего ему не сообщили.

– Мне кажется, это все так далеко. – Впрочем, это была не единственная причина. Она ничего не рассказала о Гре­гори, потому что могло показаться, что она действует рас­четливо и эгоистично – вышла замуж за Данте, спасая свою шкуру.

– Разумеется, это было благородно со стороны Данте, хотя вряд ли можно считать большой жертвой с его сторо­ны. Он женился не из-за твоего состояния, а потому, что питает глубокие чувства к тебе.

Откровенность Бьянки лишь еще больше расстроила Флер. Кое-как она досидела до конца, когда был упакован последний чемодан и Бьянка позвала лакея, чтобы он от­нес его вниз.

Когда они остались одни, Бьянка в упор посмотрела на Флер:

– Итак, все согласны в том, что брак весьма хорош для Данте, что он разрешит вопрос с его платежеспособностью и принесет ему счастье. Но насколько он удачен для тебя?

Прямота вопроса застала Флер врасплох. Бьянка не от­носилась к числу людей, которые лицемерят и притворя­ются. Флер оставалось либо ответить честно, либо промол­чать.

– Случилось много сюрпризов после заключения со­юза с ним. Во многих отношениях брак оказался совсем не таким, как я предполагала. Что касается того, окажется ли брак удачным для меня, я думаю, что есть шанс.

Я счастлива это слышать и надеюсь, что, если такой шанс существует, ты им воспользуешься. Я считаю, что женщина должна решить, чего она хочет, и бороться за это, а не просто плыть по воле волн.

Когда Флер покинула усадьбу и ехала среди полей Сус­секса, она задумалась о совете Бьянки. Она не знала, при­несут ли попутные ветры счастье в ее дом, но было ясно, что пора определиться с тем, чего она хочет.

Пора выяснить, способна ли она испытать страсть с мужчиной, не окаменев при этом от ужаса.

Это возможно только с Данте. Ни один другой мужчи­на не возбуждал ее. Если бы Данте не вошел в ее жизнь, она так и не узнала бы, что она ошибалась в отношении себя в течение многих лет.

Всю ночь она размышляла о том, что может произойти после близости. Ее мысли обратились к тому, что означало для Данте понятие «быть по-настоящему женатым».

Наверняка удовольствие. Он ей уже это показал.

Дружба, как надеялась она. Не скованная смятением, которое недавно она испытала.

А возможно, что и несчастье. Он предупреждал ее об этом в Дареме.

Он не будет верным. Она приняла это как данность, по­добно тому, как он смирился с тем, что она не все может дать ему. Он и сам не верил в свою способность быть по­стоянным.

Однако если его связи причиняли ей боль сейчас, когда они не были по-настоящему женаты, то как будет она жить, зная о его амурных делах при настоящем браке?

Она не могла отвергнуть Данте из-за этого. Она не от­кажется от шанса узнать, что же они способны делить вме­сте. Тем не менее она не могла лгать себе. Она знала, что страсть может привести ее к ужасным срывам.

Как только карета достигла предместий Лондона и уст­ремилась к центру, ее мысли о возможных неприятностях оставили ее, как, впрочем, и все другие мысли. Их сменило воспоминание о Данте в день их свадьбы, когда он смотрел в ее глаза и держал ее лицо в своих удивительных руках. Весь остаток пути она снова переживала ощущение единения, которое испытала в тот день, когда он поцеловал ее – один раз в лоб и один – в губы.

«Женщина должна решить, чего она хочет, и бороться за это», – сказала Бьянка.

Флер вдруг почувствовала момент истины, когда оки­нула беглым взглядом свое будущее и его возможности. Она поняла, чего именно хочет, со всей определенностью, ко­торой нельзя достичь с помощью каких-либо разумных ар­гументов.

Ее поразило, насколько просто принять решение. Прав­да, она не знала, хватит ли у нее мужества бороться за это.

Тем более если персоной, с которой она должна бороть­ся, была она сама.

Пустой дом несет невидимые приметы заброшенности. Он излучает недобрую тишину и одиночество.

Именно такие мысли родились у Флер в тот момент, когда карета остановилась перед ее домом. На мгновение ей показалось, что он заколочен на веки вечные.

Она была удивлена, когда дверь открылась и к экипажу вышел Данте.

– Твоя встреча с мистером Бершаром прошла успешно? – спросила она, пока он помогал ей выйти из кареты.

– Была интересной. Я расскажу тебе о ней позже.

Люк извлек ее чемодан, и Данте помог ему внести его в дом.

– День сегодня славный, Люк. Используй его по свое­му усмотрению, после того как управишься с лошадьми. Ка­рета нам сегодня больше не понадобится.

Обрадованный неожиданным подарком, Люк поспешил на конюшню.

Флер стояла в центре вестибюля и прислушивалась к полной тишине.

– Все ушли?

–Да.

– Наверное, никогда раньше я не бывала здесь совсем одна.