Их любимая малышка - Ирина Горячева

Я посчитал своим долгом доложить об этом Императору. Тогда-то и узнал, что ему давно уже было об этом известно.

Именно поэтому прежде чем объявить массовый призыв и с помощью препарате создавать из призванных ке-тари обезумевших монстров, у них навсегда отняли их любимых жён и дочерей. Тех, кто мог помешать. Тех, среди кого могли оказаться истинные пары. Отняли любые напоминания о них.

Всё это время меня держали за идиота.

А всё потому, что правда была невыгодна. Факты скрыли, а результаты моих расследований уничтожили.

Я больше никогда не видел и не слышал жену и дочь. Подозреваю, что их, как и всех увезённых однажды женщин давно не было в живых…

Остался лишь этот дневник, куда я копировал все свои записи. Единственное доказательство того, что ке-тари не монстры. Такими нас сделали намеренно…»

На этом дневник доктора обрывался.

А я понял кое-что, о чём, похоже, не знал доктор.

Ему лгали до последнего. Чтобы скрыть свою нездоровую одержимость и ошибки учёных, Император решил переписать историю ке-тари и стёр навсегда такие понятия как «семья» и «любовь».

Доктор Гровиш писал, что пятьсот тридцать лет назад проект закрыли. Но это было не так. Дело тогдашнего Императора было живо до сих пор.

Только это могло объяснить причину захвата Земли спустя двести лет после тех событий.

Только это могло объяснить причину применения препарата в наше время. Уже под иным предлогом…

Я закрыл все документы. Активировав браслет на запястье и включив функцию приёма данных, скопировал всё содержимое папки проекта «Покорение». Затем я удалил следы чтения и копирования и направился к выходу.

Вытащив из разъёма ключ с кодами, которые достал для меня Ройтан, я подумал, что ему тоже нужно знать.

— Поверь, тебе понравится, Рой, — произнёс я шёпотом, уже идя по коридору Дворца, и отправил копию информации другу.

Я нашёл то, что искал. Нашёл ответы на мучившие меня вопросы. И всё моментально встало на свои места. То, что раньше казалось мне странностью, теперь приобрело смысл.

Мне давно уже стало понятно, что Марина была той женщиной, без которой я не представлял свою жизнь. Но раньше я считал это безумием и одержимостью. Теперь я знал, как это называется по-настоящему.

Моя истинная пара… Моя любимая малышка…

Элрой

Дверь в зал аудиенций я открывал, мучаясь страхами за савари, которую был вынужден оставить наедине с Императором. Но все мои прежние страхи показались до смешного ничтожными, когда я переступил порог зала.

Марина сидела напротив Императора, что-то весьма оживлённо рассказывая, и мило ему улыбалась. Впрочем, он тоже довольно улыбался и отвечал ей с таким видом, словно они были лучшими друзьями пару тысяч лет.

Меня они, кажется, даже не заметили. А я так пристально смотрел на них, что споткнулся, чертыхнувшись.

Круран Ашенафи поднял голову, оторвавшись от беседы с моей савари, и жестом пригласил присоединиться.

— Надеюсь, вы нашли, что искали, наместник Керташ? — спросил он, продолжая улыбаться.

— Что? — переспросил я, тщетно борясь с желанием схватить савари, взвалить на плечо и как можно скорее вернуться домой. Туда, где не будет никого кроме нас.

— Мой подарок, разумеется, — усмехнулся Император. — Вы ведь за ним так долго ходили?

— За ним, конечно. — Я виновато склонил голову и, прошагав к столу, сел рядом с Мариной. — Прошу прощения, Император, подготовка вашего подарка потребовала чуть больше времени, чем я рассчитывал.

— О, не беспокойтесь, наместник. Я отлично провёл время. И если ваша часть подарка так же хороша, как та, которую мне подарила савари…

Мы одновременно перевели взгляды на улыбающуюся Марину. Только взгляды наши при этом сильно отличались.

— Я считаю, вам очень повезло с савари, — после недолгой паузы признался Император. — Идеальная женщина. В ней есть всё, чтобы сделать мужчину счастливым.

— Вынужден с вами согласиться.

Я метнул в савари вопросительный взгляд, но она лишь улыбнулась.

— А знаете, наместник Керташ. Если бы мой статус Императора давал право забрать чужую савари, я потребовал бы отдать мне её немедленно, — с довольной улыбкой добил меня Император.

Впрочем, нет. Добил он меня минутой позже. Когда абсолютно серьёзно поинтересовался, решил ли я, что стану делать с Мариной после того как на днях завершится срок Золотого месяца.

— Вы ведь можете подарить савари Марину…

Кулаки сжались сами собой. Почувствовав, как в груди вспыхнуло пламя ревности, я в нарушение всех норм и законов, прервал речь Императора.

— Я никогда не думал о том, чтобы подарить кому-то мою савари. И хоть и взял её в свой дом не совсем привычным способом, тем не менее с самого начала планировал оставить себе. — Я накрыл ладонью ладонь Марины, сплетая наши пальцы. — Но если Император прикажет…

Он только озорно усмехнулся в ответ. А я осознал, как легко слово за слово Император смог вывести меня на те чувства и эмоции, которые я пока не готов был обнажить.

Каким-то чудом он разглядел их раньше и показал мне самому.

— Разумеется. Я мог бы приказать, но не стану этого делать. — Он взглянул на Марину и с чуть заметной улыбкой подмигнул ей. Как равной… Его слова и этот жест лишь подтвердили мою догадку. — Я хотел бы, чтобы моя савари дарила мне удовольствие. А для этого она должна и сама его испытывать. Не думаю, что для савари Марины это возможно рядом с кем-то другим. С кем-то кроме того, с кем она уже испытывает его.

На несколько мгновений в зале повисла тишина из-за неловкой паузы.

Я представил, как под прикрытием маски Марина удивлённо поглядывала на меня украдкой из-под опущенных ресниц. А я не знал, что сказать, но всё же пытался найти хоть какие-то слова.

К счастью, Император опередил меня.

— Хорошенько заботьтесь о вашей савари, наместник Керташ. И-и… — Он совсем не по-императорски показал пальцем в информационную карту, судорожно зажатую в моей руке. В приступе ревности я совершенно забыл о ней. — Полагаю, это и есть ваша часть подарка? Мне уже не терпится получить его.

Я поклонился и протянул информационную карту Крурану Ашенафи.

— Долгих вам лет, Император. Уверен, вы очень скоро найдёте ту, кто окрасит вашу жизнь новыми красками.

Император ничего не ответил и даже не взглянул на меня. Его сейчас больше всего интересовал подарок. Некоторое время он изучал содержание карты, и было довольно непривычно наблюдать, как менялись эмоции на его лице.