Обещание экстаза - Констанция О'Бэньон

– Большое спасибо, мистер Ганновер. Вы никогда не пожалеете об этом. Обещаю.

– Старый Нед, а тебе хотелось бы прийти завтра на свадьбу?

У старика округлились глаза.

– Вы приглашаете меня на свадьбу, мистер Ганновер?

– Да. И я знаю, что Виктория будет тебе рада.

Старик просиял.

– Я почту за честь быть вашим гостем, мистер Ганновер. Я непременно приеду.

Эдвард невольно улыбнулся; ему показалось, что он заметил блеснувшие в глазах старика слезы.

Как только старый Нед уехал, Эдвард зашел на конюшню и направился к стойлу, где был привязан Бунтарь. Скрестив на груди руки, он прислонился к ограде. Великолепный жеребец вызывающе вскинул голову.

– Твое появление здесь свидетельствует о грядущих переменах. – Эдвард протянул к жеребцу руку, но Бунтарь попятился и принялся бить в землю копытом. – Ты такой же, как твоя хозяйка, – продолжал Эдвард. – Но я завоюю вас обоих. Я умею быть терпеливым. Впрочем, надеюсь, что ждать долго мне не придется.

Эдвард вошел в гостиную, где должна была состояться церемония венчания. Воздух в комнате был напоен ароматом цветов – их по случаю торжества принесла Хуанита. Осмотревшись, Эдвард остался доволен плодами своих недельных трудов – к приему Виктории все было готово.

Гостей же было не очень много, так как доктор заявил, что не следует утомлять его пациентку.

Преподобный Блэкстон стоял, склонившись над молитвенником и освежая в памяти слова, которые собирался произнести на брачной церемонии. Эдвард мысленно улыбнулся. Он был уверен, что святой отец и без помощи книги отлично помнил, что должен говорить.

Поздоровавшись с Мануэлем и Консуэло, Эдвард подошел к старому Неду и пожал ему руку. Затем направился к Дэну и Клариссе. Кларисса же не сводила с него глаз; она знала, что никогда не сможет забыть Эдварда.

– Поздравляю, Эдвард. Надеюсь, что ты будешь счастлив, – сказала девушка.

– Благодарю, Кларисса, – кивнул молодой человек.

Извинившись, Кларисса направилась к Консуэло. Доктор же с усмешкой взглянул на приятеля и проговорил:

– Да, Эдвард, я тебя недооценивал.

– Что ты этим хочешь сказать, Дэн?

– Ты всегда получаешь то, что хочешь.

– Да, пожалуй. – Эдвард внезапно нахмурился.

Доктор между тем продолжал:

– Ты должен рассказать мне, как тебе удалось заставить Викторию выйти за тебя замуж и отказаться от Пола.

– Кое-что не подлежит огласке, Дэн.

– Не обижай Викторию, Эдвард. Я не смогу этого вынести.

Эдвард пристально посмотрел на приятеля.

– Дэн, запомни: я скорее предпочту отсечь собственную руку, чем причиню Виктории страдания.

– Еще раз обязан напомнить тебе о ее состоянии. Она чувствует себя неважно, и ты должен быть предельно осторожен, пока я не сниму повязку.

Эдвард улыбнулся:

– Вы мне мстите, доктор? Считаете себя вправе диктовать мне условия моей первой брачной ночи?

– Я не шучу, Эдвард!

– Не волнуйся, Дэн. Я буду… держать себя в руках, пока не получу от тебя разрешение… Черт возьми, Дэн, ты понимаешь, что я имею в виду.

– Неужели Виктория и впрямь что-то для тебя значит?

– О Господи, Дэн! Ты еще спрашиваешь?! – Эдвард сжал кулаки. – Я едва не сошел с ума от страха, что она мне откажет. Даже сейчас я все еще боюсь, что в последнюю минуту она передумает.

Дэн в изумлении уставился на друга.

– Не хочешь ли ты сказать, что… любишь ее?

– Я знаю, что все считают меня бессердечным. – Губы Эдварда тронула улыбка. – Но последнее время в груди у меня как будто саднит.

Доктор рассмеялся.

– Как медик должен тебе сообщить, что сердце имеется у каждого живого существа. Выходит, что всемогущий Эдвард Ганновер все-таки простой смертный. Как ты себя чувствуешь в шкуре обычного человека?

– Сейчас я ужасно мучаюсь, Дэн… но грядут перемены к лучшему.

Виктория сидела в коляске рядом с Бодайном и бабушкой. В этот день ярко светило солнце и безоблачное небо сияло голубизной.

– Я специально заказал для тебя, малышка, такую погоду, – улыбнулся Бодайн.

Тут коляска свернула в аллею, ведущую к особняку Рио-дель-Лобо, и Виктория увидела семьи мексиканцев.

Мужчины подбрасывали в воздух шляпы, а женщины и дети – цветы. Девушка улыбнулась, ее растрогало дружелюбие этих людей.

Кларисса и Консуэло встречали невесту у дома. Бодайн помог бабушке и внучке выбраться из коляски, и Виктория поднялась по ступенькам. Кларисса поцеловала девушку в щеку, а Консуэло протянула ей букет цветов. И тотчас же двойные двери распахнулись, и Виктория услышала перезвон мексиканских гитар. Тут Бодайн взял ее под руку и повел в просторную гостиную, где ждал Эдвард.

Увидев своего жениха, Виктория уже не могла отвести от него глаз – он был удивительно хорош. Эдвард же, стоя рядом со священником, смотрел на свою грациозную невесту с восхищением. Наконец Бодайн подвел девушку к Эдварду и отошел в сторону. И почти тотчас же святой отец начал обряд венчания.

– Согласен ли ты, Эдуардо Антонио Ганновер, взять в жены Викторию Ли Фарради?

Она услышала, как Эдвард ответил согласием. Тогда священник повернулся к Виктории и спросил, будет ли она чтить и любить своего мужа. Она дала ответ, которого от нее ждали, и голос ее ни разу не дрогнул.

Затем Эдвард надел ей на палец обручальное кольцо.

– А теперь я объявляю вас мужем и женой, – сказал преподобный. – Муж может поцеловать свою жену.

Церемония закончилась. Виктория стала законной женой Эдварда Ганновера. Но на сердце у нее не было радости – только грусть и дурные предчувствия. Эдвард отвел в сторону край фаты и, заглянув жене в глаза, легонько прикоснулся губами к ее губам. А потом их окружили друзья; они поздравляли молодоженов и желали им счастья и любви.

К ним подошел Дэн.

– Теперь мой черед поцеловать невесту, Эдвард.

Виктория улыбнулась доктору. Он поцеловал ее в губы, и она подумала: «Это его первый и последний поцелуй».

– Будь счастлива, Виктория, – прошептал Дэн.

Эдвард стиснул ее плечо. Доктор улыбнулся другу и развел руками.

Эдвард подвел Викторию к огромному столу – Хуанита и две молодые мексиканки уже все приготовили для обеда. Стол ломился от всевозможной снеди. Эдвард объяснил жене, что во дворе приготовлены столы для работников и их семей, которые могут веселиться всю ночь напролет, а двери бального зала открыты для всех желающих потанцевать.