Чарли Бон и Алый рыцарь - Дженни Ниммо

Чарли собирается уходить, она подняла голову:

    — Возьми с собой собаку. В городе неспокойно.

   Мальчик уже собирался спросить ее, какую собаку она имеет в виду, когда раздался звонок в дверь, и, побежав открывать, Чарли обнаружил на пороге Бенджамина Брауна и Спринтера Боба.

   — Удивительно, — сказал Чарли, — она узнала о твоем приходе раньше меня.

   Бен ничего не понял:

   — Ты в порядке?

   Чарли с трудом проглотил застрявший в горле последний кусок булочки:

   — Я как раз собирался в Книжный магазин. Составишь мне компанию?

   — У меня внезапно появилось ощущение, что тебе нужна моя помощь, именно поэтому я и пришел.

   Эмма вышла в прихожую вслед за Чарли, они быстро накинули куртки и шарфы и присоединились к Бенджамину.

   Ребята направились вверх по улице Филберта, а перед ними, радостно виляя хвостом, бежал Спринтер Боб.

   — Вы заметили, — спросил Бен, — как мало стало машин?

   — И людей, — ответил Чарли.

   Выходя из школьного автобуса, он не обратил внимания на то, как опустела улица, потому что думал об обеде, и только сейчас увидел большие промежутки между машинами, которые обычно были припаркованы бампер к бамперу вдоль всей дороги:

   — Куда все подевались?

   — Это из-за тумана, — сказал Бенджамин, — по радио сообщили, что он будет таким густым и непроницаемым, что на дорогах станет опасно для транспорта и пешеходов. Наши соседи справа и слева уже уехали, но мы остаемся. Папа сказал  — если все люди покинут город, у злодеев будут развязаны руки.

   — Зачем им свободные руки? — спросила Эмма.

   Бенджамин пожал плечами:

   — Полагаю, для грабежа и мародерства.

   Это звучало слишком по-средневековому. Чарли никогда не слышал о таком густом тумане, сквозь который невозможно пройти или проехать. Должен быть хотя бы один аварийный путь в город и обратно. Он с облегчением увидел полицейскую машину, проезжавшую по пустынной Главной улице.

   Когда ребята подходили к Соборной площади, до них донеслись обрывки музыки. Она становилась все громче по мере приближения к улице Пимини. Похоже, там устроили праздник, веселье было в самом разгаре. Люди танцевали посреди дороги, а группа музыкантов в бархатных пальто и высоких шляпах, напоминавших печные трубы, наигрывала дикие джиги и польки.

   Одни неистово водили смычками по струнам маленьких скрипок, издававших визгливые звуки, кто-то с грохотом бил в барабан, другие играли на флейтах, украшенных разноцветными лентами, которые развевались в воздухе, когда музыканты раскачивались в такт ритму и стучали по земле своими остроносыми сапогами.

   Чарли и Бенджамин с открытыми ртами наблюдали за происходящим: движения танцующих становились все более порывистыми и дикими, они напоминали беснующихся демонов.

   Вечеринку нарушил громкий лай Спринтера Боба, все головы повернулись в их сторону. Лица танцоров исказились от лютой злобы.

   Эмма схватила Чарли за рукав:

   — Бежим отсюда, быстрее!

   Они кинулись со всех ног к Книжному магазину.

   Танкред расставлял книги, которые покупатели Мисс Инглдью вытащили с полок в течение дня, но не купили. Был конец недели, и Мисс Инглдью, стоя за кассой, подводила итоговый баланс.

   Эмма сбежала вниз по ступенькам:

   — Танкред, ты в безопасности! Я слышала про твои усы и обо всем остальном.

   — Теперь они знают, что я жив, так что больше нет смысла скрываться, — его улыбка предназначалась только Эмме.

   — Где...? — Чарли оглядел магазин.

   — Дагберт? — вздохнула Мисс Инглдью, — бедняжка так устал, что я устроила его на диване в комнате Эммы, чтобы он немного вздремнул.

   — О! — Эмма не знала, как реагировать — положительно или отрицательно.

   Занавеска за прилавком угрожающе встрепенулась, и Спринтер Боб на всякий случай оскалил зубы и зарычал, когда оттуда появилась Миссис Кэттл.

   — А, Чарли, вот ты где, — сказала она, — тебе лучше подняться наверх и поговорить с этим бедным мальчиком. Он в таком плачевном состоянии.

   — Бедным? — возмутилась Эмма, — Вовсе он не бедный. Дагберт пытался утопить Танкреда.

   — Теперь он кажется довольно безобидным, — сказал Танкред, завершая расстановку книг. Он повернулся к остальным, — я думаю, он изменился в лучшую сторону. От него даже перестало пахнуть рыбой.

   — Поговори с ним, Чарли, — снова обратилась к мальчику Миссис Кэттл, — постарайся его успокоить. Обстановка в городе обостряется с каждым часом. В этой тяжелой ситуации нам понадобятся все свободные руки, и чем больше их будет, тем лучше.

   — Забавная постановка вопроса: успокоить Дагберта и привлечь его на борьбу со злом, — подумал Чарли, обходя витрину и отодвигая занавеску.

   Он удивился, увидев Дагберта стоявшим на другом конце гостиной. Мальчик сжимал в руках стеклянный шарик и выглядел, как напуганный и измученный ребенок. Его лицо озарила слабая улыбка:

   — Меня разбудил собачий лай. Танкред жив, я думал, что вижу призрак. Что они собираются со мной сделать?

   Чарли сделал несколько шагов вперед:

   — Они не сделают ничего плохого. Здесь ты в безопасности. Танкред не утонул. Он простил тебя. Нет смысла злиться на того, кого больше нет.

   В сине-зеленых глазах Дагберта замелькала паника:

   — Но я же существую.

   — Конечно, — твердо сказал Чарли, — но того другого подлого эгоистичного мальчика — утопителя, которым ты был, больше нет. Так?

   Дагберт снова и снова крутил в руках маленький Морской Глобус:

   — Похоже, он исчез. Теперь я не боюсь, что моя жизнь закончится по желанию моего отца.

   Он перевернул шарик и смотрел, как внутри него переливается серебристая пена и стекает сверху вниз сверкающими каплями дождя. Затем перевел взгляд на Чарли и беззаботно улыбнулся.

   — Теперь ты один из нас, Даг. В городе оживает древнее зло. Когда придет время, нам понадобится твоя помощь.

   В гостиную тихонько вошла Миссис Кэттл, за ней последовали Эмма и Мисс Инглдью, Бенджамин, Спринтер Боб. Последним появился Танкред.

   Они расселись кто куда и, стараясь держаться в тени, незаметно наблюдали за Дагбертом, пытаясь понять, как на него подействовали слова Чарли. Спринтер Боб, чувствуя серьезность ситуации, ни разу не залаял.

   — Вы, наверное, заметили, что половина жителей уехала,