Викинг. Земля предков - Александр Мазин

Бури повернулся… тоже с мечом в руке.

Я тут же встал между ним и Расмусом. На всякий случай. Хотя понял, что мой азиат, оказывается, полностью контролировал ситуацию. И не перехвати Свартхёвди варяга, пожалуй, на одного сородича у Трувора стало бы меньше.

Свартхёвди выпустил Расмуса раньше, чем его соплеменники бросились на защиту родича. И не просто выпустил, а так основательно врезал красавчику ногой по яйцам, что пару минут о повторном нападении можно было не беспокоиться.

– И что это было? – сурово поинтересовался я у Трувора.

Лидер церемониться не стал. Подошел к скрючившемуся Расмусу, вынул из его руки меч, ухватил за волосы и заставил выпрямиться:

– Ты опозорил меня, Расмус! – прорычал он в искаженную физиономию соплеменника. – Ты напал на моих гостей! На моих друзей! Что скажешь?

Расмус встал прямо… Постарался встать прямо, что было нелегко:

– Убийца моего брата жить не должен! – выдохнул он с болью и яростью. – Ты, родич, уйди с дороги! Ты не князь, чтобы указывать мне!

Я удивился: что это? Бунт на корабле? Или межваряжские политические разборки?

Однако Трувор строить соплеменника не стал. Хотя и меч не отдал. Он повернулся ко мне:

– Могу я говорить с твоим человеком, Ульф Свити?

– Говори, – разрешил я.

Мне и самому было интересно выяснить что-нибудь из прошлого Бури. То есть отдавать на чей-либо суд, кроме своего собственного, я не собирался. Но поговорить… Почему бы и нет?

– Расмус сказал: ты убил его брата. Это так?

Бури поглядел на меня: отвечать или не обязательно?

Я кивнул. Трувор явно играл в беспристрастного судью, а не в родича, вступившегося за своего. Меня такой подход устраивал.

– Было дело, – спокойно ответил Бури. – Я бы и этого убил, если бы этот не сбежал.

– Я не сбегал! – Расмус сделал попытку отобрать меч у Трувора, но получил не меч, а локтем в нос.

– Продолжай, – бесстрастно произнес Трувор Жнец, обращаясь к Бури.

Я напрягся. Спокойствие Трувора было очень неприятного свойства. И еще меч Расмуса в его руке…

А вот Бури ничуть не обеспокоился.

– Никому не позволено оскорблять меня и мою мать, – сказал он. – Его брат оскорбил – и умер. А он – сбежал, трусливый пес. Не смея принять смерть как воин, побежал к моему князю, князю смоленскому Диру, и тот, не желая ссориться с вами, варягами, велел мне уйти из города. И я ушел.

– Так это было, или этот человек лжет? – поинтересовался Трувор у Расмуса.

– Лжет он, сын росомахи! – заорал Расмус.

Я еле успел перехватить руку Бури, в которой – швырковый нож.

– Не надо, Бури. Он ответит. Обещаю.

– Следи за своим языком, Осень! – рявкнул Трувор, метнув в нашу сторону яростный взгляд. – Я спросил: в чем его ложь?

– Он убил моего брата! Прямо на княжьем дворе! Девять зим тому назад.

Надо же. Девять лет прошло. Вдвое больше, чем я живу в этом мире. Интересно, а кто этот князь Дир такой? Надо будет порасспросить Бури, если всё обойдется.

– Проклятый богами чужак! – завопил Расмус. – Застрелил моего брата из проклятого богами лука! – Было странно и неприятно видеть, как суровый мужик, варяг к тому же, кричит истерично, как обиженная баба. – Он бы и меня застрелил, Трувор! Перуном клянусь! Вот его метка! – Расмус ткнул себя в щеку. – Я еле успел укрыться за яслями!

Кто-то из моих хохотнул. Надо полагать, представил, как Расмус прячется за лошадиной кормушкой. Я Расмуса не осуждал. Знал, как стреляет Бури.

– Почему он застрелил твоего брата? – спросил Трувор.

– Потому что чужак беззаконный! – яростно выкрикнул Расмус. – Боги привели его к нам, Трувор! Боги отдали его в наши руки! Позволь мне покарать его! Дай мне меч, и я выпущу ему кишки! За нашу кровь!

– Твой брат оскорбил его?

– Это была шутка! Просто шутка! Ты погляди на его рожу, Трувор! Мой брат просто пошутил! Ему было всего пятнадцать, как твоему Вильду!

– Вильд не стал бы попусту оскорблять воина, Расмус! Мне жаль, что твой отец погиб, когда твой брат был совсем мал. Но ты в вашем роду старший, Расмус. Ты мог бы научить его уважению!

– Это была шутка! – рявкнул Расмус. – Мальчишка пошутил – и этот его убил!

– Не мальчишка, воин, – спокойно уточнил Бури. – У него был меч воина. И доспехи воина. Если бы на нем было платье бабы, я бы не услышал его слов.

– Сам ты баба! – закричал Расмус яростно. – Оскорбился – так вызвал бы его на поединок! Дрался бы с нами, со мной! Как велит закон! А этот взял и убил!

– Он снова оскорбил меня, вождь, – игнорируя Трувора, произнес Бури. Просто констатировал факт.

– Жаль, что он сказал это ему, а не мне, Ульф, – громко произнес Свартхёвди. – Я бы прикончил его с удовольствием.

– Ты хочешь поединка, Расмус? – ледяным тоном спросил Трувор.

– Убить его как бешеного пса! Выпустить кишки! Будь здесь Стемид, он велел бы схватить чужака и…

– Этого не будет! – отрезал Трувор. – Этот человек не чужак, он хирдман моего друга, хёвдинга Ульфа Свити. Хочешь поединка – пусть будет так. Ульф?

– Я не против, – кивнул я. – Только два условия. Первое: поединок будет чистым. Второе: вместо Бури на хольмганг выйду я.

Мой азиат недурно владел клинком, но все же это было не его оружие. Выставить его против опытного варяга, чей уровень мне неизвестен, я считал рискованным.

– А почему ты? – на не слишком чистом словенском возмутился Медвежонок. – Я первым предложил!

Бури глянул на нас… скажем так: с удивлением.

– Зачем это, вождь? Я сам его убью.

А вот это – не факт. Если Расмус владел оружием на уровне Стрекозы или Руада.

– Вы будете сражаться на мечах, – напомнил я.

– Все мы под властью неба, – изрек мой азиат.

– Когда? – спросил я Трувора.

Тот поглядел на родича: ты как, в форме?

– Я его убью! – пообещал тот, вытирая рукавом кровь из разбитого Трувором носа.

Мало, мало ему Медвежонок по яйцам врезал.

* * *

Поединок – это, прежде всего, зрелище. И у зрелища этого есть правила. Разные. У викингов он происходил на ограниченной территории, но вариантов было много. Бились в свободной манере и в парах, на разном оружии и даже на ножах, связав левые руки веревкой. Бились мужчины и женщины. Правда, для смешанных боев, как я недавно узнал, применялись особые правила: мужчину сажали в тесную яму или в бочку, а женщине, чтобы уравнять шансы, вместо боевого оружия выдавали свернутую в жгут рубаху с камнем-утяжелителем…