📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаAssassin's Creed. Единство - Оливер Боуден

Assassin's Creed. Единство - Оливер Боуден

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 85
Перейти на страницу:

Отныне официальным орудием смертной казни во Франции стала гильотина. Об этом тоже было записано в Декларации.

2

Но что делать с королем? Официально он по-прежнему обладал правом вето. Мирабо, который, если помните, намеревался встретиться с моим отцом, выступал за прекращение протестов и воскрешение монархии.

Останься отец в живых, он бы поддержал графа. Я часто думала о том, могло бы соглашение между ассасинами и тамплиерами изменить ход событий, и всякий раз приходила к выводу: да, могло бы. Потому-то моего отца и убили.

У революции были и другие вдохновители. Наиболее яркой и значительной фигурой среди них был врач и ученый Жан Поль Марат. Он не являлся членом Национального собрания, однако к его голосу прислушивались. Марат ратовал за полное лишение короля власти. По его мнению, король должен переехать из Версаля в Париж и далее играть в государственных делах чисто рекомендательную роль.

Взгляды Марата были наиболее радикальными. Я считала это важным моментом, поскольку еще в детстве, подслушивая разговор взрослых, часто слышала о смещении короля.

Поясню. Уровень радикализма в предложениях самых пламенных парижских революционеров был заметно ниже того, что предлагали советники отца еще в 1778 году, собираясь в нашем версальском замке.

Назначенный день встречи тамплиеров неумолимо приближался, и от воспоминаний о тех решительных требованиях у меня холодела спина. Разумеется, во́роны были приглашены. (Если мне суждено стать их великим магистром, об этом прозвище придется забыть.) Всего же на встречу пригласили одиннадцать ближайших советников и сподвижников отца, а также представителей других высокопоставленных тамплиерских семей.

На встрече я объявлю им, что титул великого магистра перешел ко мне и теперь я руковожу французской ветвью ордена. Я предупрежу их, что не потерплю вероломства и предательства, и извещу о своем расследовании обстоятельств убийства моего отца. Если его убил кто-то из членов ордена, этот человек обязательно будет выявлен и наказан.

Таким был мой план. Я мысленно представляла себе ход встречи. Она произойдет в нашем версальском замке. Об этом я еще летом говорила мистеру Уэзероллу на нашей полянке в окрестностях Королевского дома.

Но в конце концов мы решили, что предпочтительнее провести встречу на более нейтральной территории. Новым местом мы избрали особняк де Лозен на парижском острове Сен-Луи. Он принадлежал маркизу Пимодану – рыцарю ордена, симпатизировавшему семье Ла Серр. Не ахти какое нейтральное место, но все же нейтральнее Версаля.

Мистер Уэзеролл был против встречи в нашем фамильном замке, твердя о необходимости не привлекать лишнего внимания. Я благодарна ему за это. Дальнейшие события подтвердили его правоту.

3

В тот день кое-что произошло. Правда, все минувшие дни что-нибудь да происходило, но упомянутое событие (буду точна: оно происходило вчера и сегодня) оказалось значительнее прежних. Механизм этого события был приведен в действие несколькими днями ранее, когда король Людовик и королева Мария-Антуанетта… изрядно напились на приеме в честь Фландрийского полка.

Рассказывали, что королевская чета с веселым хохотом демонстративно наступила на революционную кокарду, а другие участники празднества перевернули кокарду оборотной белой стороной. Это сочли проявлением явных антиреволюционных настроений.

До чего же глупо и высокомерно повели себя король и королева! Я сразу вспомнила аристократку и ее напыщенного кучера, которые в день падения Бастилии еще пытались жить по-старому. Естественно, люди умеренного толка, вроде Мирабо и Лафайета, в отчаянии всплескивали руками от монаршего безрассудства. Король словно задался целью подразнить радикалов. Народ голодал, а Людовик закатил пиршество. Мало того, он еще позволил себе наступить на символ революции.

Вожди народного бунта призвали к походу на Версаль. Туда отправились тысячи парижан, преимущественно женщины. Гвардейцы, посмевшие стрелять по идущим, тут же были схвачены и казнены, а их головы, как повелось, подняты на пики.

Не кто иной, как маркиз де Лафайет, убедил короля выступить перед народом. Вместе с супругом вышла и Мария-Антуанетта, ничуть не испугавшаяся многотысячной толпы. Похоже, храбрость королевы заметно охладила пыл протестующих.

Затем королевскую чету отправили в Париж. Путь в столицу занял девять часов. Там короля и королеву поместили во дворец Тюильри. Это событие всколыхнуло Париж с не меньшей силой, чем взятие Бастилии, произошедшее почти три месяца назад. На улицах было не протолкнуться. Солдаты, санкюлоты, мужчины, женщины, дети… Такая же давка царила и на мосту Мари, когда мы с Жаном Бюрнелем, оставив карету, пешком шли на остров Сен-Луи.

Лицо моего спутника сияло от волнения и гордости.

– Вы нервничаете, Элиза? – спросил он.

– Я попросила бы вас обращаться ко мне не иначе как «великий магистр», – холодно сказала я.

– Простите, – смущенно пробормотал он.

– Теперь отвечу на ваш вопрос: нет, я не нервничаю. Я с ранних лет знала, что однажды возглавлю орден. Стремление управлять орденом вспыхнуло во мне с новой силой, и сегодня приглашенные в этом убедятся. Пусть я молода и вдобавок еще и женщина, но я намерена быть великим магистром, какого заслуживает наш орден.

Я почувствовала, как Жан раздулся от гордости за меня. Я же закусила губу, что всегда делала, когда нервничала. А сейчас я действительно нервничала.

Жан во многом был похож на послушного, страдающего от неразделенной любви щенка (ему же хуже). Меня же, выражаясь словами мистера Уэзеролла, «трясло, как после изрядной похмелюги».

– Жаль пропускать такое событие, – сказал он, хотя мы, взвесив все «за» и «против», решили, что ему на встрече лучше не появляться.

Когда я, закончив сборы, предстала перед мистером Уэзероллом для проверки, он принялся меня успокаивать и ободрять.

– Что бы ты ни делала, чудес не жди, – сказал он. – Заручиться поддержкой советников и еще пятерых-шестерых членов ордена будет достаточно для упрочения твоих позиций. Не забывай: тебя почти полгода не видели в ордене, а теперь ты вдруг пришла и заявляешь о праве наследования. Потрясение после убийства отца – вот главная причина твоего отсутствия. Обыграй ее поярче, но не считай, что она послужит тебе универсальным оправданием. Ты должна первым делом извиниться перед орденом, но не делай на покаянии большой упор. Тебе придется защищать право называться великим магистром. К тебе отнесутся с уважением, но возраст, женский пол и небрежение, проявленное летом, будут твоими противниками. Призывы судить тебя не будут восприняты всерьез, но относиться к ним легкомысленно тоже не стоит.

– Призывы меня судить? – удивилась я.

– Разве я не сказал, что они не будут восприняты всерьез?

– Но потом вы сказали…

– Я помню, что́ я сказал потом, – раздраженно бросил мистер Уэзеролл. – А тебе настоятельно советую не забывать: ты на несколько месяцев оставила орден без надежного руководства. Революция набирала силу, но орден не мог извлечь из этого никакой пользы. И не важно, из какой семьи ты происходишь и на какие права наследования претендуешь. Это обстоятельство сыграет против тебя. Тебе остается лишь надеяться.

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?