Разделенные - Анна Пляка

Она тихонько засмеялась, поддела под подбородок, вынуждая поднять голову и посмотреть ей в глаза. Спросила, хитро улыбаясь:

— Так ты сухая земля или корабль?

Он улыбнулся в ответ, тепло и безмятежно.

— Я солнце, утонувшее в облаках.

Она прижала его к себе, так сильно, что он услышал, как гулко бьется сердце в ее груди. Выдохнула в макушку:

— Мой генерал, — и требовательно толкнула, направляя, подсказывая. Он покорился. Вылетело из головы, что вокруг лес, что рядом спят люди. Что совсем недалеко стоит в дозоре Джиро. Это было не важно, не интересно, ничто не имело смысла, кроме ее тела. Округлых грудей, по которым пробегали красные и желтые отблески огня, которые он целовал. Бедер, с силой сжимавших его голову, когда она выгибалась, оказавшись на пике удовольствия. Ног, с которых он зубами стянул белые носочки, чтобы она прижала его ступнями и позволила вознестись на вершину блаженства.

Они лежали рядом, пытаясь отдышаться от мгновенного приступа страсти. Таари обнимала его, макушку грело ее дыхание. На самом краю сладкой сонной бездны, прежде чем окончательно провалиться в полное неги забытье, он услышал ее шепот:

— Ты хозяин моего сердца, Акайо.

***

Он проснулся первым, стиснул зубы, осторожно вытаскивая из-под Таари затекшую руку. Огляделся. Уже светало, у костра сидел, низко склонив голову, Джиро. Акайо нахмурился:

— Почему ты не разбудил Тетсуи? Он должен был дежурить после тебя.

Джиро вздрогнул, обернулся. Глаза у него были красные, должно быть, от недостатка сна. Долго не отвечал, глядя в упор. Потом чуть тряхнул головой, словно просыпаясь, потер лицо ладонями.

— Извините, генерал. Больше не повторится. Я задумался и не заметил время.

Акайо подождал продолжения или хотя бы менее очевидной лжи — Джиро был слишком хорошим солдатом, чтобы не проследить за временем во время дозора, — но тот молчал, уставившись в почти прогоревший костер. Можно было спросить, вытянуть, что его гложет. Но посто Лаконосной деревни и истории Кеншина это казалось почти издевательством. Акайо уверен был, что если бы ему выпало дежурить, он наверняка так же пробродил бы всю ночь вокруг стоянки, пытаясь изгнать из мыслей сожаления. Для Джиро, самого верного из сынов империи, сомнения были особенно невыносимы. Он готов был отдать свою жизнь за родину, он отдал ее, а теперь с ужасом взирал на то, что на самом деле защищал. Наверняка вспоминал ежегодные указы со списками запретов, наверняка думал о том, что все их выдумки, которые, возможно, помогут крестьянам, могут просто запретить как не соответствующие традициям.

Акайо отвел взгляд. Похоже, теперь не только он чувствовал себя выросшим ребенком очень неидеальных родителей, разрывающимся между любовью и злостью. Поэтому не стал ничего спрашивать. Напомнил только:

— Не называй меня генералом. Здесь это опасно.

Джиро молча кивнул. Встал рывком, пошатнулся, схватившись за дерево. Пробормотал:

— Я должен отлучиться.

Ушел, спотыкаясь, перестук бамбука на ветру быстро заглушил шаги. Акайо поднялся, Таари под боком недовольно пробормотала что-то, натянула одеяло до самого носа. Акайо решил, что может разбудить ее последней, и пошел радовать Тетсуи новостью, что сегодня ему дежурить не понадобилось, зато завтра дежурных будет на одного меньше.

Историю пришлось повторить еще трижды, в последний раз за завтраком для Таари. Она жевала остатки эндаалорских бутербродов, внимательно глядя на молчащего героя ночного дозора. Решила:

— Сегодня у нас никаких поселений по пути не встретится и дорога утоптанная, так что я могу идти пешком. А Джиро будет спать в паланкине. И не спорь! Иначе все будут следить не за дорогой, а за тем, как бы ты не заснул на ходу.

Уши Джиро полыхали парой факелов, но возражать он не стал. Кивнул, выдавил такую официальную благодарность, что даже Иола поморщился. Под взглядом Таари забрался в паланкин, свернулся на подушках калачиком и заснул так крепко, что не проснулся даже когда Рюу внезапно заспорил с Иолой о том, кто первый будет его нести. Впрочем, спорить с гигантом было все равно что со стеной — тот просто стал у перекладины с таким видом, что Акайо почти поверил, что он может поднять ее сам.

— Вы одного роста, — напомнила Таари, растаскивая прогоревшие угли костра по поляне. — Несите вдвоем, нашли о чем спорить!

Рюу, смешно насупившись в ответ, сказал, что хочет идти первым, Иола молча перешел назад, и они наконец-то тронулись в путь.

***

Днем пошел дождь, напомнив о том, что зима началась совсем недавно, и еще не вошла в ту пору, когда с неба может не упасть ни капли воды за целую луну. Вместо остановки тент развернули на ходу, вчетвером натянули над паланкином. Акайо, оказавшийся на переднем левом углу, то и дело менял поднятые над головой руки, встряхивал, отдыхая. Сменилась пара на задних углах, смеялась Тэкэра, отжимая рукава кимоно, в которые все-таки набралась вода, когда из густых зарослей бамбука на дорогу выскочили люди.

Тент нельзя было просто бросить, иначе он накрыл бы стоящих по центру и помешал им, разве что повезло бы подгадать под порыв ветра. Тело стремилось в бой, свободная рука рванулась к рукояти меча... Нащупала пустоту. У них не было оружия. Акайо не успел даже удивиться, почему они не подумали об этом раньше, а враги уже окружили, один стоял за спиной и острая кромка лезвия прижималась к горлу Акайо. У стоящего слева Наоки все было точно так же, остальных Акайо не видел.

— Кто у вас главный?

Голос был низкий, звучный. Акайо отозвался, его тут же заставили развернуться. Одного взгляда хватило, чтобы убедиться — все очень плохо. Свободны остались только Таари и Тэкэра, даже несшим паланкин приставили клинки к шеям, с той лишь разницей, что их враги стояли перед ними, на полной длине меча. Врагов было восемь, похоже, опытные. Во всяком случае, засада у них получилась профессиональная и оружие было хорошим. Военным.

— Большие и богатые должны делиться с бедными, — щерился тем временем главарь, единственный, не прижимавший ни к чьему горлу меч. — Жаль, об этом никто не помнит. Мы заберем вашу невесту, а вы вернетесь к себе и скажете ее отцу, что мы хотим за нее мешок монет с нее ростом! Она у вас такая удачная дылда... Скажи ей, пусть вылезает.

Акайо удержал взгляд, не перевел его на Таари. Она была в сером, она шла пешком, конечно, никто не заподозрил в ней невесту. Значит, у них была надежда на миг замешательства. Сказал:

— Она спит. Если меня отпустят, я ее разбужу.

Главарь показал зубы в не то улыбке, не то оскале.

— Я сам.

Пошел к паланкину, откинул занавесь, сунулся в полутьму.

— Эй!..

И отлетел назад, встреченный прекрасным ударом. Иола и Рюу швырнули паланкин в угрожавших им, Акайо успел еще увидеть, как змеей выскользнул из захвата Тетсуи и стало не до наблюдений. Отпущенный из рук тент удачно снесло порывом ветра, Акайо успел оттолкнуть клинок, порезал руки, но не позволил перерезать себе горло. Ушел вниз, подсек врагу ноги и тот, слава предкам, выронил меч! Дальше все стало проще. Этому врагу хватило одного удара, Акайо рванулся помогать Наоки, который сумел оттолкнуть врага, но оружие не заполучил. Ударил, налетел на блок, отскочил от ответного выпада. Наоки обрушил на голову зазевавшемуся бандиту тяжелый кулак, тот рухнул на землю. Огляделись, готовые бросится на помощь другим, но все уже было кончено.