Дембельский аккорд - Виталий Кривенко

— Если это пьяный комбат, то пиз-ы получим, если замполит, то будем слушать лекцию о мародерстве среди советских военнослужащих, — выразил свою мысль Туркмен.

— Пусть уж лучше пьяный комбат, чем этот проповедник, — сказал я.

— А если это командир? — спросил Хасан.

— Не, командир не приедет, у него без нас делов хватает, — ответил Туркмен.

— Черт, смотрите, там два БТРа, сейчас и пиз-ы получим, и лекцию послушаем, — сделал я заключение.

— Я потом этого урода точно пристрелю, когда он обратно будет идти, — не унимался Хасан.

— Слушай Хасан, хорош париться! Тебе же говорят, что потом духи из этого кишлака подляны нам начнут строить, и блок Грека пострадает в первую очередь, они ближе всех к кишлаку стоят. Че, хочешь мужиков подставить, да? — пытался я убедить Хасана.

— Да ладно, пошел он нах-й этот дух, не буду я его трогать, — ляпнул Хасан.

— Да уж сделай одолжение, — сказал с издевкой Туркмен.

БТРы подъехали ближе, и стало видно, что первым ехал комбат, а за ним ротный. Чабан, заметив на БТРах офицеров, немного успокоился.

— Ротный с комбатом едут, — сказал Хасан.

— Без тебя видим, — ответил я.

Мы стояли в ряд и ждали приближающиеся машины, пастух стоял немного в стороне, и поглядывал то на нас, то на подъезжающие БТРЫ.

Вот подкатил БТР комбата и, развернувшись к нам боком, остановился, за ним подъехал БТР ротного. Комбат к нашему счастью, был трезв как стеклышко, он спрыгнул на землю и спросил:

— Ну, что у вас здесь за ху-ня?

— Да вот, пастуха остановили, товарищ майор, пытался пройти через блоки, — ответил Хасан.

— А что за стрельба? — опять спросил комбат.

Тут подбежал чабан, он остановился между нами и комбатом, и начал что-то возбужденно говорить, показывая на Хасана, потом он стал изображать жестами стрельбу и показывать пальцем в сторону отары, которая уже спустилась в низину и подходила к реке. Хасан что-то крикнул чабану, но тот продолжал тараторить и размахивать руками, всем видом показывая свое недовольство по отношению к нам.

— Гараев, скажи ему, пусть заткнется! — крикнул с брони ротный.

Хасан стал что-то объяснять чабану, но тот ни как ни унимался.

— Да у-би ты ему прикладом по башке, наконец! — не выдержав, крикнул комбат.

Хасан откинул приклад и сделал шаг к чабану, который, моментально сообразив, в чем дело, сразу заткнулся.

— Баранов вы пох-ярили? — спросил Комбат.

— Да, товарищ майор, — ответил негромко Хасан.

— Мудаки, вашу мать. Савин, разбирайся сам со своими долбае-.ами! — крикнул комбат, после чего запрыгнул на броню, что-то сказал своему водиле и показал пальцем в сторону валяющихся баранов.

БТР комбата отъехал, а мы стояли и наблюдали за ним.

— Комбат сам за баранами приехал, — сказал я.

— Всех, я думаю, не заберет, — отозвался Туркмен.

— Вы, товарищ старший лейтенант, тоже за бараном приехали? — спросил Хасан.

— Приехал может и не за бараном, но уеду с бараном, — ответил ротный.

Машина комбата остановилась, из люка выскочил водила и закинул на броню пару баранов, после чего они спокойно укатили.

— Так, разбираться с вами не х-й, все равно до вас дураков ни черта не доходит. Гараев, сколько баранов прибил? — спросил ротный.

— Четырех, — буркнул Хасан.

— Одного я забираю, а один вам останется, это вам за проявленную инициативу. Пастуха не трогайте. Гараев, ты понял, что я сказал?

— А че сразу Гараев? — возмутился Хасан.

— Заткнись, и не выводи меня. Я еще раз повторяю для долбое-ов, пастуха не трогать. Гараев, ты меня понял?

— Да понял я все, — огрызнулся Хасан.

— Ну вот и молодец, а сейчас забирайте своего барана и валите на блок. Нурлан, проследи за этим долбаем, чтоб он пастуха не трогал, а то я этого придурка знаю, — сказал напоследок ротный и показал Петрухе двигать вперед.

Петруха, показав нам язык, нырнул в люк, и они тоже укатили, не забыв между тем прихватить по пути третьего барана.

— Молодец, Хасан, всем угодил, кроме чабана, но он не в счет, — сказал Туркмен, хлопая Хасана по плечу.

— Ну че, так и будем здесь стоять? Пошли, заберем этого дохлого барана, которого нам оставили шакалы и сваливаем отсюда, — предложил я.

— У сука! — замахнулся Хасан на чабана, и мы пошли за бараном.

Чабан шел молча за нами. Мы подошли к барану, отара в это время давно уже стояла у реки и бараны, толпясь у берега, утоляли жажду. Хасан, поглядев на убитого барана, сказал:

— Комбат сука, двух живых захапал, ротный из двух оставшихся выбрал барана пожирнее и поцелее, а этот — самый задроченный и размоченный — остался нам, и все из-за этого урода.

Хасан со злостью посмотрел вслед уходящему пастуху, который, постоянно оглядываясь, спешно перебирал ногами, направляясь к отаре.

— А чего тебе не нравится? Хороший жирный баран, правда, ты ему кишки разворотил, а так, я бы не сказал, что он такой уж задроченный, — сделал я заключение, разглядывая барана.

— Да нормальный баран, давай, хватаем его и потащили, — сказал Туркмен и, наклонившись, схватил барана за заднюю ногу.

Хасан взялся за переднюю, и они потащили барана к блоку, а я пошел за ними.

— Юра, на, забери наши стволы, болтаются и мешают тащить, один хрен порожняком идешь, — обратился ко мне Хасан.

Хасан с Туркменом остановились и, положив барана на землю, сняли автоматы.

— Ни хрена блин, тяжелая туша, килограмм за пятьдесят потянет, — ляпнул Хасан, вытирая пот со лба.

— А ты боялся, что тебе мяса не хватит, половина еще пропадет, — сказал я, подойдя к ним.

— Не пропадет, будет лишнее — отдадим на блок взводного, — предложил Туркмен.

— Х-й вот этому взводному, — возмутился Хасан.

— Там не один только взводный, так что не жмись, — сказал Туркмен и добавил: — Ну пошли давай, время идет а я жрать хочу.

Я забрал автоматы и повесил их на плечо, после чего мы продолжили путь дальше.

Подходя к блоку, мы увидели, как навстречу нам вышел Урал. Увидев барана, он расплылся в довольной улыбке.

— О, Татарин появился, а довольный какой, он чует мясо за километр, — сказал я.

— А че стреляли? — крикнул нам Урал.

— Саид, почему седло в говне? Стреляли! — подколол я Урала.

— Че, комбат приезжал, да? — опять спросил Урал.

— И комбат приезжал, и ротный приезжал, всех баранов разобрали и свалили, — ответил Хасан.