Интуицио - Лоран Гунель

Мы выпрыгнули из «скорой» и побежали со всех ног, оставив створку двери хлопать на ветру.

– Сворачиваем на Вторую авеню! – крикнул я. – Там одностороннее движение, он не сможет по ней проехать!

После трехсотметровой пробежки мы свернули на Тридцать третью улицу и лишь после этого замедлили шаг.

– Что теперь? – спросила, задыхаясь, Анна.

– Надо срочно найти спокойное место и устроить сеанс. Я хочу установить, где находится этот мерзавец, пока он сам меня не обнаружил. Лучшая защита – это нападение.

– Где-нибудь на природе? В сквере?

– Ага, я простужусь там насмерть в мокрой одежде. Лучше найти кафе, где можно посидеть в тепле.

– Хорошо, тогда веди, я здесь ничего не знаю.

– Я тоже не очень хорошо знаю этот район, но мы что-нибудь найдем.

Нам понадобилось меньше пяти минут, чтобы отыскать подходящее место, где посетителям предлагали бейглы и кофе. Небольшие столики в кафе располагались довольно далеко друг от друга, что нас очень даже устраивало.

Прежде всего мы наспех проглотили по сэндвичу, свой я запил горячим шоколадом, а Анна заказала холодный чай. Мне нужно было восстановить силы перед сеансом. Я хотел во что бы то ни стало обнаружить местоположение преступника. Несомненно, у него было какое-то убежище в Нью-Йорке, где он и готовил все поджоги. Если нам повезет и все сложится как надо, он вернется туда прежде, чем отправиться к месту новой атаки.

– Хорошо, – сказала Анна. – Допустим, мы его найдем. И что ты будешь делать? Мы же имеем дело с преступником…

– Знаю, у меня такое чувство, будто я встретился с персонажем собственного романа.

– Только ты писатель, а не мститель.

– Может быть, но…

– Тимоти, давай серьезно. Надо будет вызвать ФБР. Это тип настроен очень решительно, и он хочет тебя убить. На что ты рассчитываешь? Что ты убедишь его не делать этого? Надо быть реалистами…

– Я знаю, знаю… но я чувствую, что должен пойти к нему, пусть даже это нерационально.

– И просто-напросто глупо.

– Анна…

– И очень опасно.

Неожиданно для себя я накрыл ее руку своей:

– Анна, не могу тебе объяснить почему, но что-то внутри побуждает меня сделать это. Знаешь, это совсем не в моем духе, я кто угодно, только не вояка, обычно я вообще пугаюсь собственной тени, но тут… я должен поступить именно так, я это чувствую… я это знаю.

Анна не произнесла ни слова. Думаю, она отнеслась с уважением к моим словам. Невозможно быть профессиональным провидцем и при этом просить других людей игнорировать подсказки интуиции.

Сеанс длился не более получаса. Результаты выглядели странно, впрочем, уже не в первый раз.

Я увидел серую, очень неровную структуру, холодную и влажную, местами покрытую красным. На моих набросках эта конструкция была со всех сторон заштрихована частыми коричневыми линиями, как если бы рисовал ребенок. Но самым удивительным оказался набросок, демонстрировавший вид объекта сверху: он наводил на мысль о замке с башнями на каждом углу, с той лишь разницей, что внутри была зелень, какая-то растительность. В окрестностях чувствовалось присутствие воды, в очень больших количествах, вокруг или совсем рядом.

Мои ощущения, связанные с этим местом, вертелись вокруг чувства боли, одиночества, разочарования и смерти.

– Выглядит вдохновляюще, – сказала Анна. – Напоминает тебе что-нибудь?

– Совсем ничего.

– В любом случае это место кажется очень притягательным. Как раз такое, где хочется прогуляться в одиночестве посреди ночи.

Интуитивное восприятие эмоций, связанных с искомым местом, не важно, о каких эмоциях идет речь, прошлых или настоящих, заставляет вас их прочувствовать. Поэтому несколько минут я был охвачен отчаянием, глубокой печалью и страхом.

– Вокруг этого места все пропитано страхом.

– Хорошо. Тогда спроси себя поточнее, чего тут надо бояться.

Я вдруг почувствовал страшную усталость, тошноту, головную боль, боль в животе и спине.

– То, что я чувствую… наводит на мысль о болезни. О тяжелой болезни. Есть какая-то болезнь или больные, которые ассоциируются с этим местом.

– Это больница?

– Я не знаю…

– Кладбище?

– Скорее больница, чем кладбище, но проблема в моих набросках, потому что я видел…

Я вдруг замолчал.

– В чем дело? – спросила Анна.

– Думаю, я знаю, где это…

Анна внимательно посмотрела на меня.

– Есть один остров в проливе, который отделяет Лонг-Айленд от Манхэттена. Называется остров Рузвельта. На этом острове находится старая заброшенная больница, она не работает уже лет пятьдесят, если не больше. Оспенная больница.

– Оспенная?

– Да, она была основана в девятнадцатом веке для больных оспой, очень заразной в те времена. Поэтому больницу построили на острове, чтобы изолировать больных. Была страшная эпидемия, люди мерли как мухи…

– Я знаю: лекарства против оспы так и не нашли, смертность была чудовищной.

– Да. Эта больница стала, скорее, покойницкой… Ее закрыли только спустя двадцать лет, когда смогли разработать вакцину против оспы. Со временем здание превратилось в руины. Странно, но его так и не снесли, словно это какое-то проклятое святилище, которого не смеют коснуться. На остров запрещен публичный доступ, но, думаю, туда никто и не стремится. Я был на этом острове лет десять назад. К больнице невозможно подойти, но издалека видно, что растительность захватила все кругом: растения покрыли даже фасады и проросли повсюду… В этом месте природа одержала верх над творением рук человеческих.

– Природа одержала верх над творением рук человеческих, – задумчиво повторила Анна. – Именно такое место выбрал бы поджигатель…

– Это оно, Анна. Точно.

Перспектива отправиться в это мрачное место на встречу с преступником меня ужасала. Я чувствовал себя ребенком, который должен войти в процедурный кабинет, чтобы сдать кровь на анализ: в животе комок тревоги и нет никакой возможности этого избежать.

Но я должен был туда отправиться. Нельзя было дать страху завладеть мной. И тем более позволить сомнению укорениться в моем беспокойном разуме.

Я допил шоколад, пока Анна была в туалете.

Пять минут спустя мы шли по Первой авеню, двигаясь на север.

– Как только увидим такси, возьмем его, – сказал я.

– Не думаю, что получится…

Я совершенно забыл, что это был субботний вечер… Улица была полностью забита транспортом.

– По крайней мере, сейчас мы идем в правильном направлении.