Не выбирай меня! - Ниизла Холлей

— Нет. — Ответила я. И не соврала. После омоложения все отношения носили платонический характер.

— Прекрасссно! Как и я! Несмотря на то, что Старшая моего гнезда настаивает на этом, меня просто тошнит только об одной мысли — позволить прикоснуться к себе этим животным! Но здесь и сейчас я старшая! И мы до прилета к цели будем общаться только с тобой! Зифа! — Перед нами встала на колено ещё одна синеглазая брюнетка, — Вааля. Позволишь мне так тебя называть?!

Я кивнула, совершенно ничего не понимая.

— Прекрасно. Вааля, Зифа будет нас охранять. Она же будет посредником между нами и самцами. И ещё … Зифа умеет делать ТАКОЙ массаж… Я поделюсь ею с тобой! Зифа, нашу гостью надо принять как можно лучше! Ты понимаешь, о чём я?! — Одной рукой полуобняв меня за талию, второй госпожа сжала подбородок Зифы, поднимая его вверх и заставляя посмотреть на нас.

— Да, госпожа. Я поняла. Вы и ваша … гостья … останетесь довольны мной. — В синих глазах телохранительницы плескалась покорность, ревность и боль.

— А сейчас … отгони от нас это стадо. Расчисть путь. Они так отвратительно воняют … самцами! Бррр … Идём, дорогая. — Сакота, а это без сомнения была именно она, потянула меня из транспортного отсека. — Потрепи немного. Я как никто тебя понимаю! Тут дышать можно только в скафандре.

Мы шли к выходу, провожаемые восторженными, пошлыми, обожающими, раздевающими, липкими, страстными взглядами порабощённых сакотой мужчин.

“Если они не нужны этой самке, то может быть она их нам отдаст?!” — Напомнила о себе Сколобогда, — “Или может мы её убьём? Зачем нам соперница? И все самцы станут нашими?!”

В шикарную каюту я ввалилась измотанная и морально и физически.

Хотелось просто лечь на любую горизонтальную поверхность и никого не видеть и не слышать.

От присутствия сакоты возникало двойственное ощущение.

Вроде бы и приятно… и в то же время — мерзко.

С трудом настояла на том, чтобы остаться одной. У самых дверей, охраняемых аж пятёркой вооруженных до зубов воительниц, Госпожа нежно попрощалась со мной, обещая не беспокоить до следующего дня. Дабы я могла восстановить душевное равновесие, подорванное долгим нахождением среди мерзких самцов.

Запечатлев на моих губах страстный поцелуй и зло зыркнув на завистливо наблюдающих за этим безобразием охранниц, она прошептала:

— Я всё понимаю, милая. Тебе надо отдохнуть. Вообще от всех. Приходи в себя. Любой, кто нарушит твой покой, будет казнён мною лично.

— Да. Спасибо. — Торопливо пробормотала я, скрываясь за дверью.

Услышав только вздох:

— Счастливая …

И злобный рык Госпожи:

— Слюни подобрали! Только рыпнитесь к ней! Лично сниму кожу!

— Вот только такого “счастья” мне не хватало! — Шипела я, плюясь непечатными выражениями и пытаясь снять, или хотя бы расстегнуть, упрямый скафандр. — Дожилась! На старости лет меня клеит дама розовой направленности! Это кто ж так её напугал из мужиков, если она ориентацию поменяла! Вот и думай — что лучше — попасть в лапы неудовлетворённых отморозков, или стать подружкой дамы нетрадиционной ориентации!

Сознание затуманилось. Сколобогда отрицательно отнеслась к сексу с самкой. С самцами интереснее.

— Ага! А я что — положительно отношусь, что ли?! — Укор Хищницы меня оскорбил до глубины души. Скафандр так и не снимался.

Смирившись с тем, что упрямую одежду снять невозможно, просто умылась и прилегла поверх покрывала. Робота, привёзшего еду, вяло проигнорировала.

Поручив Фисе с Осей, к неудовольствию Сколобогды, контроль допуска, забылась в беспокойной дрёме.

И как в воду глядела.

— И что всем от меня надо? — Раздраженно ворчала я, разбуженная моими маленькими охранниками.

В сумраке роскошной каюты было одиноко и страшно.

Фиса, нервно подрагивая полуоткрытыми крыльями, сверлила взглядом переборку справа.

“Самееец!” — Облизнулась Сколобогда, когда кусок обшивки опустился на пол, пропуская внутрь … Идэна!

— Не спишшшь?! — Метаморф встал на ноги и шагнул к кровати.

— С вами поспишь! — Огрызнулась я. — Одни групповухой пугают, другие однополой любовью соблазняют, но все попутно от меня хотят ещё чего-то! И все врут бессовестно!

— Я никогда не вру! Я — воин! — Гордо выпятил грудь подменыш.

— Не врёте? А как же ваше обещание помочь мне восстановить доброе имя мужа? Доктора Гросса?! А рептилоиды, которых теперь все будут считать предателями и на их семьи обрушится позор и репрессии?!

— Я за этим и пришел. Идём. Покажу, где они лежат.

— Они?! Так Арри жив?!

— Нет. Там лежат тела тех, чью внешность мы забрали. — Прошипел Идэн. — Идём. У нас только три часа.

— Почему вы это делаете?

— Я дал слово воина. Кроме того, ты не такая как ОНИ! Ты помнишь и любишь тех кто оказался связан с тобой. Ты хочешь защитить Честное имя не только своих мужчин. Идём! — Повторил метаморф, заметно раздражаясь.

И мы пошли.

Лезть куда-то по техническим помещениям — как себе удовольствие. Но это не могло остудить мою решимость.

После долгого блуждания по запутанным лабиринтам, Идэн открыл незаметную дверку.

— Иди! Я буду снимать всё на инфокристалл.

И я шагнула из безумного переплетения проводов и механизмов в жуткое помещение, освещённое призрачно-синим светом редких светильников. Тут, в прозрачных колбах, навеки застыли те, чью внешность украли сакоты и подчиняющиеся им метаморфы.

— Твой муж там… — Махнул рукой лже-Идэн. — А это тот, чью внешность дали мне.

Он стоял лицом к лицу с двойником.

Справа и слева были и остальные члены делегации рептилоидов…

Чувствуя подступающую паническую атаку, развернулась и побежала туда, где должно было лежать тело Арри.

Вот и он…

Умный, честный, верный доктор. Мой доктор…

А рядом с ним — законник…

А правее …

Нет! Этого не может быть! Не может, но есть!

На меня смотрели племянники Уно!

— Зачем это всё?! — Тихо спросила я. — Неужели всё дело в лаборатории Уно?!

— Да. — Лже-Идэн бесшумно материализовался за спиной. — На! Здесь лица всех, внешность кого похитили. — В мою руку сунули кристалл. — Повесь на шею. У тебя занятный скафандр. Полагаю, его затруднительно снять. Я выполнил своё обещание. Дальше — сама. Нам надо возвращаться.

Я послушно кивнула, с трудом покидая это замороженное кладбище.

Вернувшись обратно и повесив кристалл на шею, без сил опустилась в кресло.