Мэрилин Монро. Жизнь и смерть секс-символа Америки - Елена Прокофьева

"Автобусная остановка" заставляет поверить, что Мэрилин не напрасно читала романы Достоевского. Ее трактовка образа Шери очень близка к классической теме "униженных и оскорбленных", "маленьких людей", сохранивших гордость и надежду.

Фильм удивил критиков. Они писали: Мэрилин Монро "наконец доказала, что она настоящая актриса", "ее игра в этой картине показывает, что она настоящая играющая звезда, а не просто секс-символ и шикарная штучка, какой слыла до сих пор".

Удивил он и зрителей. Предсказать это заранее было сложно, и создатели фильма в известной мере рисковали, — но все же публика приняла новую Мэрилин и ее грустную, обаятельную, ершистую Шери.

Съемки "Автобусной остановки" завершились в конце мая.

День своего тридцатилетия Мэрилин отметила нетривиально — 1 июня она встретилась с президентом Индонезии Сукарно. Он находился в США с официальным визитом, а в Лос-Анджелес приехал специально для того, чтобы познакомиться с миром американской киноиндустрии. Сукарно гордился тем, что смотрит "три-четыре голливудских фильма в неделю", и очень хотел увидеться с Мэрилин Монро. Главное впечатление, которое вынесла кинозвезда из встречи с индонезийским правителем и национальным героем, было таким: "Он все время смотрел на мои ноги, хотя, казалось бы, при наличии пяти жен ему должно было уже изрядно поднадоесть это дело!"

Мэрилин Монро и президент Индонезии Сукарно

Есть версия, что между актрисой и прогрессивным и любвеобильным политическим деятелем возник взаимный интерес, и история имела продолжение. Есть и мнение, что ЦРУ пыталось подстроить роман Монро и Сукарно, чтобы скомпрометировать строптивого индонезийца в глазах СССР и стран соцлагеря. Как бы там ни было, скандала из этого раздуть никому не удалось.

2 июня Мэрилин вылетела в Нью-Йорк. 12-го к ней присоединился Артур Миллер, накануне получивший развод. Через неделю Мэрилин сообщила, что хочет изменить завещание и оставить все свое имущество Миллеру. В итоге она завещала Артуру 7/8 своего состояния, остальное предназначалось на оплату ухода за ее матерью.

Мэрилин была готова отдать Артуру все, что имела, после смерти, но все еще не понимала, хочет ли связать с ним жизнь. И это несмотря на то, что ради нее он уже прошел через мучительную со всех точек зрения процедуру развода. Она по-прежнему считала Артура самым интересным, умным, глубоким из всех людей, которые ей когда-либо встречались. С ним Мэрилин превращалась в хрестоматийно-идеальную "женщину, умеющую слушать". Один их друг говорил: "Она мастерски слушала и впитывала информацию, а он был мастером слова и передачи сведений. Он все время читал ей целые лекции, просто гипнотизировал ее. Она впитывала его слова как губка".

Однако Мэрилин колебалась и на вопрос о браке, хотя все вроде бы было давно решено, не отвечала ни "да", ни "нет". Не исключено, что именно теперь, когда возможность супружеского счастья с Артуром была наконец так близко, Мэрилин задумалась: а любит ли она его по-настоящему? Не исключено и то, что, считая Миллера — человека, чей портрет столько лет стоял на ее прикроватной тумбочке, — неизмеримо и недосягаемо превосходящим ее по интеллектуальному развитию, она спрашивала себя: а не разочаруется ли он в ней однажды?

Не только это омрачало летние дни, проведенные Мэрилин и Артуром вместе. 21 июня Миллер должен был предстать перед Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности при Конгрессе США в Вашингтоне.

Как уже говорилось, ФБР давно собирало компромат на Миллера. Но, по сути, ни федеральное бюро, ни Комиссия сенатора Маккарти так и не сумели докопаться до чего-либо действительно серьезного.

Однако расплывчатой формулировки "сочувствие красным" в США эпохи "охоты на ведьм" вполне хватало, чтобы разрушить человеку карьеру, лишить его работы и перспектив на будущее, сделать персоной нон грата. А Миллер никогда особенно и не скрывал, что в некоторых аспектах идеи "левых" ему близки.

Доказательств членства Миллера в коммунистической партии у Комиссии не было. Он же спокойно сознавался, что, хотя в партии никогда не состоял, никаких заданий не выполнял, не подчинялся никакой партийной дисциплине, не имеет сейчас никаких контактов с "красными" и счел бы катастрофой, если бы они захватили власть, — посещал еще до Второй мировой войны курсы по марксизму и в свое время участвовал в нескольких встречах литераторов, организованных коммунистами.

"Инквизиторы" немедленно уцепились за это. И потребовали от Миллера назвать имена тех, кого он видел на этих встречах.

Он наотрез отказался: "Я не могу упоминать имя человека и доставлять ему неприятности. Насколько мне известно, те люди были писателями и поэтами, а жизнь литературного работника, какой бы она ни казалась со стороны, и так довольно тяжела. И мне не хотелось бы для кого бы то ни было создавать дополнительные трудности. Я прошу вас этот вопрос мне больше не задавать".

(В сходном положении оказался четырьмя годами раньше Миллера его друг Элиа Казан, вызванный на Комиссию в 1952-м. Как упоминалось, он, в отличие от Миллера, был в 30-х членом коммунистической партии. И — опять же, в отличие от Миллера — выдал Комиссии своих бывших товарищей, чтобы не угодить в "черный список". Многих этот малодушный поступок оттолкнул от Казана. Говорили, что он "продал душу за плавательный бассейн".)

Отказ от сотрудничества послужил предлогом для того, чтобы возбудить против Артура Миллера дело о неуважении к закону и начать судебный процесс, который тянулся целых два года.

При этом "за кулисами" Миллера попытались подкупить довольно забавным, если смотреть со стороны, способом. Ему пообещали, что все проблемы будут решены, если он уговорит Мэрилин Монро сфотографироваться с конгрессменом Уолтером. Артур отказался и от этого, вдобавок предал тайное предложение огласке.

Заседание Комиссии транслировалось на все Соединенные Штаты по телевидению. Мэрилин, конечно же, с волнением слушала речь Артура. И вдруг услышала, как он говорит о своем намерении поехать в Лондон — потому что там будет ставиться его пьеса "Вид с моста" и потому что туда собирается на съемки актриса, которая вскоре выйдет за него замуж. "Я женюсь на мисс Мэрилин Монро перед ее отъездом в Англию, который запланирован на 13 июля. По приезде в Лондон она уже будет миссис Миллер".

Мэрилин страшно рассердилась. Или, по крайней мере, сделала вид, что рассердилась, перед Ростенами и Гринами, которых немедля обзвонила. Ведь она не давала Артуру окончательного ответа! Как он смел сделать такое заявление на всю страну, не посоветовавшись с ней?!

Пока она бушевала, репортеры осадили ее квартиру на Саттон-плэйс. Мэрилин ничего не оставалось, как подтвердить слова Артура. Ведь теперь колебания означали бы предательство.

Миллер и Монро сбежали от любопытствующей общественности в городок Роксбери в штате Коннектикут, где в то время находились родители Артура. Смирившаяся, похоже, с судьбой Мэрилин вознамерилась стать Артуру "хорошей еврейской женой" — как когда-то хотела стать "хорошей итальянской женой" Джо Ди Маджио. Она училась у Августы готовить гефилте-фиш и цимес и прошла ускоренный курс иудаизма у раввина-реформиста.