Странствия дракона - Энн Маккефри

Он бродил по обширному двору, бдительный, настороженный, стараясь уловить и взвесить каждый нюанс, жест, взгляд, улыбку и тень раздражения на лице. Он мог наблюдать здесь весь Перн — Перн, состоящий из множества групп, объединявших людей либо по месту обитания, либо по профессиональной принадлежности и рангу. Внезапно он понял, что в пестрой толпе нет ни Фандарела, ни Терри — и вообще ни одного человека из цеха кузнецов. Это удивило Робинтона. Закончил ли Фандарел свой прибор для передачи сообщений? Арфист бросил взгляд на склон горы — там, как ему описывали, должна была идти линия столбов. Но он ничего не увидел. В задумчивости он прикусил нижнюю губу.

С высот, нависших над холдом, раздался трубный клич драконов. Робинтон усмехнулся. Что за звуки! Если бы он мог договориться с этими зверями — какой дивный аккомпанемент получился бы к его новой балладе!

— Досточтимый мастер, ты видел Ф'лара или Фандарела? — К арфисту подошел Лайтол, придерживая за локоть юного лорда Джексома.

— Еще нет.

Лайтол нахмурился и, обратившись к мальчику, сказал, что ему не мешало бы познакомиться с благородными юношами Телгара. Затем управляющий отвел Робинтона подальше от толпы гостей.

— Как ты думаешь, какое впечатление на лордов произведет Мерон Наболский?

— Впечатление? — Робинтон насмешливо фыркнул. — Я полагаю, его просто проигнорируют… Не то чтобы его мнение ничего не значило для Конклава, но…

— Речь не об этом. Я имел в виду огненных ящериц, которых он раздобыл… — Лайтол остановился и пристально посмотрел на арфиста. — Так ты ничего не слышал? Вчера в Руат прибыл посланец — он направлялся в Форт-холд и в мастерскую арфистов.

— Может быть, он еще не прибыл… А разве его новости не являются секретом?

— Для меня — нет. Кажется, я внушил ему доверие.

— Огненные ящерицы… гм-м… Когда-то я потратил много дней, пытаясь поймать файра. Конечно, ничего не вышло. И, пожалуй, я никогда не слыхал, чтобы это кому-нибудь удалось. Что за хитрость придумал Мерон?

Лайтол скривил губы, веко его начало подергиваться.

— Их можно запечатлить. В старину ходили слухи, что огненные ящерицы — предки драконов.

— И Мерон Наболский запечатлил одну из них?

Лайтол невесело усмехнулся:

— Трудно поверить, да? Если это правда, то файры проявили прискорбное отсутствие вкуса… Но можно быть уверенным в одном — Мерон не стал бы тратить время на ящериц, если бы не рассчитывал извлечь какую-то пользу для себя.

Робинтон призадумался над этим утверждением, затем пожал плечами.

— Не думаю, что эта история представляет большой интерес. Но каким образом файры попали в Набол? И как удалось их запечатлить? Я думал, что подобное свойство присуще только драконам.

— То, как он заполучил файров, беспокоит меня больше всего, — сердито сказал Лайтол. — Эта Килара, из Южного Вейра, принесла ему целую кладку. Конечно, они потеряли почти всех вылупившихся ящериц, но те, что выжили, произвели в Наболе настоящий переполох. Посланец видел одну, и, когда парень рассказывал о ней, глаза его сверкали. «Настоящий маленький дракон» — так он сказал, и я понял, что ему не терпится попытать счастья на песчаных пляжах Южного Болла или Форта.

— Настоящий маленький дракон… Ха! — Робинтон начинал понимать, что может произойти. И ситуация ему совершенно не понравилась.

Не было на Перне мальчишки, который не мечтал бы пройти обряд Запечатления и стать одним из Крылатых. Получить власть над огромным существом, способным почти мгновенно очутиться в любом месте планеты и защитить всадника своим огненным дыханием от любого врага… Лишь немногие представляли истинную суть этой связи — как и то, что драконы применяли огонь только против Нитей и никогда не трогали людей. В отличие от суровой реальности жизнь в пещерах Вейра представлялась полной очарования; всадники не гнули спину на полях и в мастерских, они были высокими, сильными, носили великолепные кожаные одежды и казались высшими существами. Только те юноши, которые принадлежали к благородным семьям, имели шанс стать лордами, повелителями холдов. Но всегда была возможность, что однажды всадники выберут тебя и отвезут в Вейр для Запечатления… Эта надежда жила в поколениях… и поколения мальчишек тщетно пытались поймать огненную ящерицу, символ их мечты.

И теперь «настоящий маленький дракон» находится в руках пронырливого, скрытного, вечно недовольного типа — проклятого Мерона Наболского, ненавидящего всадников… Да, это могло создать затруднения для Ф'лара… Как минимум затруднения! В худшем случае могли обрушиться все планы, связанные с сегодняшним торжеством.

— Ну, если Килара привезла яйца файров в Набол, то Ф'лар должен знать об этом, — сказал арфист обеспокоенному Лайтолу. — Он присматривает за этой женщиной.

Лайтол хмуро глянул из-под нависших бровей:

— Надеюсь, что так. Мерон Наболский не упустит случая преподнести Ф'лару неприятный сюрприз… Где же Ф'лар?

Оба с надеждой обежали глазами двор. Затем Робинтон заметил знакомое лицо и седую гриву лорда Райда, направлявшегося к ним.

— Кстати о Бендене, Лайтол… Сюда идет лорд Райд, и, кажется, я знаю, чего он хочет… Нет, эту балладу о повелителях холдов я петь не буду… Прости, Лайтол…

Арфист скользнул в толпу и быстро двинулся вперед, лавируя между группами гостей и стараясь держаться подальше от властителя Бендена. Он питал отвращение к любимой балладе Райда, но, если лорд загонит его в угол, выхода не останется. Робинтон не чувствовал угрызений совести, оставив Лайтола на растерзание бенденскому лорду, назойливому и претенциозному. Лайтол добился как минимум равного положения с повелителями холдов. Лорды не знали, как относиться к нему — бывшему всаднику и ткачу, ставшему управляющим Руата; холд процветал под его правлением. Такой человек мог справиться и с Райдом.

Мастер-арфист остановился там, где мог видеть верхушки утесов, нависших над холдом. Он попытался разглядеть Рамот'у или Мнемент'а среди сидевших на скалах драконов.

Огненные ящерицы? Как мог Мерон использовать огненную ящерицу? Разве что сам факт их появления в Наболе… то, что он получил их из рук госпожи Южного Вейра… Да, это могло привести к раздору. Несомненно, каждый лорд захочет получить файра — хотя бы для того, чтобы быть равным Мерону. На них не напасешься яиц… А Мерон… Если он вспомнит неосуществившиеся мечты юности, то раздражение против всадников вспыхнет в нем с новой силой.

Робинтон ощутил тяжесть в желудке… пожалуй, он переусердствовал с колбасками. Внезапно в толпе на него наткнулся Брудеган. Юноша поклонился с печальной улыбкой — словно мастер заставил его исполнять песню, которую он не выучил.

— Ощущается что-то неприятное, — сказал молодой арфист, извлекая унылую мелодию из своего инструмента. — Хотя вроде бы все до одного решили как следует повеселиться. Но есть нечто странное в разговорах… Дело не в словах, а в том, как они говорят… в намеках… — Парень вспыхнул, когда Робинтон одобрительно кивнул. — Например, упоминают предводителя Вейра, причем имеют в виду те Вейры, с которыми связаны их холды… Но предводителем Вейра всегда называли Ф'лара Бенденского. Предводитель сказал, предводитель решил… «Она» — раньше это означало «Лесса». Теперь подразумевается госпожа их собственного Вейра. Интересно, да?