Томек в стране фараонов - Альфред Шклярский

– Я пошел бы с вами, но уже слишком стар…

– Ты расскажи нам подробнее, чем занимались твои сыновья, – прервал его Смуга.

– Мне мало что известно, они никому, даже самым близким, ничего не рассказывали. Просто привозили товар…

Смуга сменил тему.

– Откуда ты знал, что Ахмаду аль-Саиду нельзя доверять? – спросил он.

– Я его хорошо знал. И догадался, потому что он не раз уже оказывался замешанным в разные подозрительные дела. «Нельзя доверять коту ключи от голубятни». А он из таких котов, что подкрадутся, притаятся и ухватят, что получше.

– Он предал нас. Все наши неприятности из-за него пошли, – произнес Вильмовский, а Смуга добавил:

– Мы с ним еще рассчитаемся.

Новицкий и Салли сидели молча. Экспедиция, задуманная как погоня за преступником, на глазах меняла характер. Не только месть и чувство справедливости будут вести вперед ее участников. Они будут искать пропавших в Черной Африке сыновей Юсуфа.

Новицкий старался понять Вильмовского. Томека уже не вернуть, а Юсуф получает надежду. Но прощение было не в природе моряка. Нет, он не откажется от погони за «фараонами», даже если из-за этого придется поссориться с друзьями. Ему не удавалось сосредоточиться, хватит с него всяких соображений. Он чувствовал удушье, жаждал оказаться в одиночестве. В конце концов, Новицкий попросил извинения и вышел на улицу.

Он нервно прохаживался перед гостиницей и неожиданно столкнулся с каким-то выходящим из ближайшей кофейни человеком.

– Поосторожнее! – воскликнул Новицкий.

Тот поднял голову, снял шляпу и Новицкий узнал Гарри. Он тут же схватил его за пиджак, но Гарри вырвался и побежал по песчаному угору. Моряк без колебаний бросился за ним. Так они пробежали три, может, четыре километра и вдруг оказались среди развалин древнего Суана. Новицкий, не привыкший к быстрому бегу, начал уставать и, хотя не потерял Гарри из виду, но и не приблизился к нему. Теперь они бежали вдоль старой стены, и моряку удалось сократить дистанцию. Гарри понял, что ему не скрыться, и остановился. Он принял молниеносное нападение Новицкого, умело уклонился от удара и сам попал моряку в плечо.

– Что, соскучился по мне, мерзавец? – прошипел Новицкий сквозь стиснутые зубы.

Гарри, все еще тяжело дышавшего после быстрого бега, хватило на издевательскую усмешку. Он взял себя за ухо и спросил:

– Помнишь?

Сказав это, он молниеносно замахнулся ножом. Новицкий сумел уклониться от удара, резко откинувшись назад, но в эту же минуту получил сокрушительный удар в челюсть и упал на спину. Он еще услышал смех и слово: «Ады» – «Прощай». И заметил, что Гарри исчез в какой-то расселине. Новицкий осторожно заглянул туда, но в расселине царила такая темнота, что он заколебался, а потом решил вернуться сюда днем.

Утром с ним пошли Абер, Салли и Смуга. Перед ними раскинулись развалины древнего Суана, а за ними – гранитная пустыня, величественная, страшная, дикая. Розовый, серый, зеленоватый гранит в блеске солнечных лучей казался одинаково черным. Компания увидела какую-то стену, а Абер сказал:

– Это макбарах!

– Макбарах? – удивился Новицкий.

– Древнее мусульманское кладбище, устроенное по образцу захоронений фараонов.

– Давайте заглянем внутрь.

– Не советую, – предостерег Абер. – Не стоит нарушать покоя мусульманских кладбищ, если не хочешь остаться в Египте навсегда… с ножом в спине.

– Благодарю за предупреждение, – ответил моряк, которого эти слова не убедили. – Если тому можно было, так могу и я.

Они подошли поближе, туда, где стена была ниже.

– А вон те домики – это что? – спросил Новицкий, поднявшись на цыпочки.

– Это как раз гробницы, – ответил Абер.

– Какие интересные, – продолжал Новицкий. – Совсем как жилые дома. А как хоронят в них покойников? Раскладывают по этажам?

Абер ответил не сразу:

– Умершие покоятся в нижней части, а наверху – помещения для приходящих семей.

– И часто приходят?

– Раза два в год и на целые сутки.

– Покойники лежат в гробах? – не унимался Новицкий.

– Это уникальное кладбище, такие арабские кладбища существуют только в Египте, – араб как будто не слышал обращенных к нему вопросов.

Догадавшись, что Абер, как магометанин, не хочет дальше об этом говорить, Новицкий поспешно проговорил:

– Мы отмечаем день умерших в ноябре и тоже посещаем тогда кладбища, чтобы почтить память ушедших близких. По-моему, ваши обычаи показывают, как вы чтите своих умерших родных.

– Да, мусульмане относятся к ним с величайшим почтением, – Абер снова дал втянуть себя в разговор.

Как следовало из его рассказа, мусульмане складывали покойников в подземной части гробницы в двух помещениях, одно предназначалось для мужчин, другое – для женщин. Обмотанный простыней труп укладывают на посыпанную пеплом землю. В надземной части гробницы находятся помещения для живых членов семьи, которые два раза в год, по случаю малого и большого рамадана, приходят навестить мертвых и побыть с ними весь день и ночь. Люди побогаче даже обставляют эти комнаты мебелью, чтобы было на чем спать и есть.

– Сейчас арабы уже не возводят таких дорогих гробниц, – говорил Абер. – Этот обычай ушел в прошлое из-за общего обеднения.

Слушая рассказ, Новицкий одновременно пытался заглянуть на кладбище через стену. Оглядевшись, он подозвал своих спутников.

– Смотрите-ка, что там за этой стеной, – он явно был возбужден. – Подождите меня здесь. Если кто-то появится, дайте мне знать. Я войду и осмотрюсь там немножко. Нет ли там следов Гарри?

– Арабы в это время дня сидят дома, – заметила Салли. – Только туристы могут таскаться в такую жару.

– Лучше уж войдем все вместе, – решил Смуга.

Абер не возражал, только подозрительно огляделся.

Одноэтажные гробницы были закрыты. Как у большинства жилых домов в Асуане, у них не было крыш. Компания обошла кладбище в поисках какого-нибудь тайника. Однако все гробницы были заперты. Вдруг Абер сказал:

– Внимание, вон у той гробницы кто-то сидит.

– Интересная гробница, – заметил Новицкий. – Хоть какое-то разнообразие в этой мрачной пустыне.

Одинокий пожилой человек в тюрбане, в просторной полосатой галабии никак не мог представлять угрозы. Он сидел на пороге гробницы. Лицо окаймляла буйная растительность. Гробница, перед которой он сидел, напоминала часовенку с овальным входом. И вход был открыт. В середине стоял покрытый красной тканью катафалк.

Абер подошел к старику-арабу, почтительно с ним поздоровался, заверил, что христиане с великим уважением относятся к почестям, какие мусульмане отдают своим умершим, и попросил разрешения как следует осмотреть оригинальную гробницу. Протянул ему бакшиш. Старец гневным жестом отказался, порывисто поднялся, отошел в сторону.