Инвестиции в семью - Аля Морейно

слишком торопишься, — шепчу, с трудом справляясь с головокружением. — Мне нужно время…

Он будто не слышит. Прижимает крепче, гладит настойчивее, целует так, что подкашиваются ноги. Поначалу не отвечаю. Я решила, что буду настаивать на своём. На первом свидании приличные женщины даже не целуются!

Но как устоять и не ответить, когда муж так напирает?

— Мила, любимая, я ужасно соскучился, — шепчет, отстраняясь от моих губ на несколько миллиметров.

Щекочет дыханием. Дразнит, прижимая к крепкому телу. Я слишком хорошо помню, какой он горячий и как с ним может быть хорошо. Четыре года — не срок для потери яркости воспоминаний. Всё было будто вчера…

— Влад, нет, — несмотря на отчаянные призывы организма, нуждающегося в ласке, я всё-таки его отталкиваю. — Не сегодня. Мне нужно время, — повторяю настойчиво.

Муж позволяет отстраниться.

— Когда?

— Не знаю…

У меня нет намерения обидеть его. Но я должна быть уверена в себе и своих желаниях. Взвесить всё без давления эмоций и соблазна. Настроиться. Потому что знаю — с Владом полутонов не будет.

Он разочарован и расстроен. Но его эмоции сейчас волнуют меня в последнюю очередь. Убегаю от него в свою комнату, спасаясь от ошибки. Под влиянием момента и нахлынувшего возбуждения легко сделать то, за что я потом буду себя ругать.

Когда-то давно, когда мы только начинали встречаться, я проигрывала Розовскому бой за боем, с лёгкостью капитулировала под его напором. Я была молодой и глупой. Теперь я старше и мудрее. У меня есть сын и ответственность. За плечами — печальный опыт разрушенного брака. Я должна отмерить даже не семь раз, а не меньше десятка, прежде чем решусь прыгнуть в омут с головой.

В ЗАГСе заявление от нас принимает незнакомая сотрудница. Приветливо улыбается и оформляет всё довольно быстро.

— Куда ты прошлую тётку дел? — спрашиваю, когда девушка уходит с нашими бумагами.

— Никуда. Просто подумал, что негативные воспоминания нам ни к чему. Мы же начинаем с чистого листа? — он вопросительно изгибает брови.

— Розовский, когда ты успел превратиться в романтика? — хмыкаю.

Он прав: видеть сотрудницу, которая в курсе деталей нашего развода, мне совсем не хочется. Как вспомню её сочувствующую мину, так и тянет реветь от обиды и злости. Да и недавняя фиктивная роспись была мало похожа на сказку. А я, как ни крути, хочу розовых пони — ничего не могу с собой поделать.

— Я подумал, что мы второй раз не ездили в свадебное путешествие. Может, когда это безумие с инвестициями закончится и Вайнштейн уедет, махнём куда-нибудь?

— Так у нас и свадьбы второй раз не было, — отбиваю.

У меня — защита на носу. Разве мне до поездок и отдыха? Скажет тоже… Для меня вся эта возня сейчас совсем не своевременна.

— Хочешь свадьбу? — муж по-своему трактует мою реакцию.

— Влад, спустись с неба на землю! Какая свадьба? Какое путешествие? Ты вообще о чём? — смеюсь. — Это для нормальных людей придумали, а у нас с тобой всё шиворот-навыворот.

Несмотря на множество неразрешённых вопросов, настроение хорошее. То ли бабье лето и солнечная погода так действуют на меня, то ли воспоминания о вчерашних горячих поцелуях, которые мне снились потом всю ночь…

В субботу к нам в гости напрашиваются родители Влада. Это мой первый контакт с Розовскими после конфликта в их доме из-за Жорика. Муж сдержал своё слово и до сих пор отказывался от участия в традиционных семейных обедах.

— Мила, они хотят поближе познакомиться с Жорой, — Влад уговаривает меня их принять. — Они — мои родители, я не могу им отказать.

Хмыкаю. Как будто у меня есть выбор и я имею возможность сказать “нет”! Я всё ещё не простила им нашего прошлого визита. И хотя ни Людмила Аркадьевна, ни её муж ничего обидного мне не сказали, молчание свекрови в разгар конфликта было весьма красноречивым.

А теперь вдруг резко сменили гнев на милость?

Их мотивация понятна. Пока мой сын был для них чужим, можно было делать его козлом отпущения и навешивать всех собак. Зов крови разбудил совесть?

— Жора, смотри, кто пришёл! — Влад впускает родителей и подзывает сына поздороваться. — Твои бабушка Люда и дедушка Роман. Помнишь их?

В руках у свёкра большая яркая коробка. Ожидаю, что у малыша загорятся глаза и он будет нетерпеливо подпрыгивать на месте, пока её не откроют. Однако ребёнок, увидев гостей, пугается и убегает. Такое поведение ему абсолютно не свойственно. Обычно он ведёт себя очень дружелюбно.

— Жора, ты куда? — Влад только и успевает крикнуть ему вслед.

Вижу, что он не знает, как поступить: отправиться на поиски сына или остаться с гостями и проводить их в гостиную, где уже накрыт стол. Муж стоит возле входа и растерянно хлопает глазами, пока свёкры разуваются.

Возможно, стоило как-то подготовить Жорика заранее, предупредить о визите бабушки с дедушкой, проговорить ту некрасивую ссору в их доме, попытаться их реабилитировать. Но я хотела сделать ему сюрприз и не рискнула напоминать о плохом. Думала, малыш обрадуется подаркам и вниманию. Надеялась, что всё само по себе уладится. Однако сын предпочёл удрать.

— А куда малец убежал? — добродушно басит Розовский-старший.

Чувствую себя неловко. Не меньше мужа растеряна и удивлена. Хочу догнать Жору и выяснить причину такого поведения. Но ноги будто к полу приклеились.

— Мила, сходишь за ним? — Влад смотрит на меня с надеждой.

Во взгляде читается просьба спасти ситуацию. Знаю, что родители для него очень важны, и он давно мечтает представить им Жорика как родного сына. Для Розовского это своего рода подтверждение мужской состоятельности. Думаю, он заводами не гордится так, как сыном.

— Да-да, конечно, — отмираю и бегу за ребёнком.

В присутствии свёкров чувствую себя неловко. Хотя в доме я давно освоилась, появляется ощущение, что это я у них в гостях, а не они — у меня. Нахожу сына в импровизированной детской комнате. Он прячется за кроватью. Сидит нахохлившимся воробьём, смотрит исподлобья.

— Малыш, что случилось? Почему ты убежал? — пытаюсь понять его мотивы и нащупать волшебный рычажок для воздействия на ребёнка.

— Не хочу их! Они — злые!

Брови сдвинуты к переносице, губы сомкнуты. Чертами лица Жорик не похож на отца, но каким-то чудом уже успел перенять характерную мимику Влада.

Опускаюсь на пол рядом с сыном, сажаю к себе на колени и крепко обнимаю. Необъяснимо, но именно сейчас остро ощущаю наше с ним одиночество. Непонятное, неприятное чувство неполноценности. Раньше никогда такого не было. Даже понимая умом социальную пропасть между мной и Розовскими, я не чувствовала себя инородным телом в