Независимая Украина. Крах проекта - Сергей Бунтовский

Тем временем в Киев намеревался прибыть из Москвы новый руководитель украинских парафий митрополит Владимир Сабодан. Предусматривалось, что он поселится в Киево-Печерской лавре. Она, как и все другие монастыри, выступила против Филарета. Мы решили захватить ее накануне приезда Сабодана. Дальняя часть лавры, которая нас интересовала, окружена кирпичной стеной восемнадцатого столетия с узкими ружейными бойницами. Операцию я наметил на вечер. Основной нашей целью было захватить главный административный корпус, после чего ввести туда Филарета. Дело осложнялось тем, что противоположная сторона была на стреме. О возможности штурма догадывались. Я проинформировал о дате и времени акции и посвятил в детали плана только трех человек. Они изготовили штурмовую лестницу и спрятали ее возле намеченного места под стеной. За час до начала акции я собрал около сотни своих во Владимирском соборе. Я разбил их на группы и приказал каждой отдельно доехать к месту сбора на склонах берегов Днепра под лаврою. Только там я объяснил им причину сбора и поставил задачи. Через десять минут двое скромных молодых людей постучали в дверь административного корпуса. Когда им открыли, они завязали разговор с келейником. Разговор перетек в драку. Один из молодых людей выстрелил из газового пистолета. Это был сигнал к общему нападению. Со стены во двор посыпались наши бойцы. На колокольне тревожно забили колокола, начали выбегать монахи. Задачей двух наших первых[6]было в течение минуты удержать вход, но на случай неудачи была заготовлена небольшая самодельная тротиловая шашка, чтобы высадить дверь. Этого не понадобилось. Административный корпус был захвачен сразу. Далее, при помощи палок, цепей и кусков гидравлических шлангов, начали разгонять монастырскую публику. Она сопротивлялась. Я послал людей стянуть звонарей с колокольни. Я ожидал Филарета, чтобы ввести его во владение. После его появления мы были хотя бы немного прикрыты со стороны Уголовного кодекса. В какой-то степени это бы выглядело не как разбойное нападение, а как взятие под охрану собственности под руководством законного владельца. Однако его все не было, вместо него подъехало несколько машин ОМОНа… Я решил сдаться… Как выяснилось, во время штурма Филарет все-таки подъезжал к лавре, но не решился въехать. Лавра осталась за Московским патриархатом». Как видно, даже сторонники Денисенко понимали, что, поддерживая расстригу, они идут на преступление. Но, учитывая, что это было санкционировано с самого верха украинского политического Олимпа, не удивительно, что никто из захватчиков не был наказан.

«Патриарх» Мстислав умер в 1993 году, его наследник Владимир (Романюк) — спустя два года. После этого 20 октября 1995 г. во Владимирском соборе на «поместном соборе» УПЦ КП Филарет был избран «Святейшим патриархом Киевским и всея Руси-Украины». А еще два года спустя Московский патриархат пошел на соборное предание анафеме Филарета (Денисенко) за антицерковную деятельность.

Во второй половине девяностых Филарет вроде бы угомонился. Сложилось определенное равновесие между церквями, хотя усилиями раскольников были буквально разгромлены православные приходы на Западной Украине. Но сразу же после оранжевой революции раскольники пошли в новое наступление. Еще бы, ведь «киевский патриархат» (как и остальные украинские секты) активно выступал в поддержку Майдана, а оранжевые властители не скрывали своей поддержки идеи объединения всех «церквей» Украины в одну. И уже сегодня у киевского патриархата в Киеве немало своих храмов, иногда даже складывалось впечатление, что больше, чем у Православной церкви. А президент Ющенко по всякому удобному случаю говорит о необходимости создания единой поместной церкви.

По сути, нынешним государственным руководством Украины поставлена задача: любой ценой добиться отрыва канонической Украинской православной церкви от Московского патриархата, а затем — объединения с «киевским патриархатом». На священноначалие канонической церкви оказывается сильнейшее давление. Власть пытается навязать «диалог» с раскольниками. Нужно осознать, что все эти ереси и расколы, стимулируемые украинским правительством, не что иное, как инструмент войны против России.

Русская православная церковь укоренена в тысячелетней русской культуре. Поэтому раскольники, отрекаясь от Русской церкви, отрывают себя не только от патриарха, но и от своей же культуры, истории, отрекаются от отечества и от своих отцов. Это равносильно отречению от самих себя.

Многие понимают опасность такого разделения. Приведу мнения лишь двух людей, уже отошедших в мир иной, но имеющих непререкаемый авторитет. Во-первых, это святой Лаврентий Черниговский, бывший очевидцем первой (в 1920-е годы) и второй (в 1940-е) волн автокефальных движений на Украине. Преподобный Лаврентий говорил: «Как нельзя разделить Пресвятую Троицу, Отца и Сына и Святого Духа — это Един Бог, так нельзя разделить Россию, Украину и Белоруссию. Это вместе — Святая Русь. Знайте, помните и не забывайте, что было крещение Руси, а не крещение Украины. Киев — это второй Иерусалим и мать русских городов». Второй — пока еще не прославленный в лике святых схиархимандрит Зосима (Сокур), скончавшийся в 2002 году. Отец Зосима оставил своим чадам духовное завещание, в котором говорится: «Аз, грешный схиархимандрит Зосима, основатель двух обителей: Успенского Васильевского мужского и Успенского Николаевского женского монастырей, оставляю последнюю свою волю.

И по смерти моей свято и вечно, до последнего издыхания храните все завещания, те священные традиции, ту особенность служб, записанные братьями и сестрами в монастырском уставе, сохраняя их до малейших подробностей и не допуская никаких отступлений.

Строго держитесь Русской Православной Церкви и Святейшего Патриарха Московского и всея Руси.

В случае отхода Украины от Москвы, какая бы ни была автокефалия — беззаконная или «законная», автоматически прерывается связь с митрополитом Киевским.

Из существующих монастырей тогда образовать Дом милосердия, который будет выполнять святые законы милосердия — служение людям до их погребения, и эту заповедь обители должны выполнять вечно. Никакие угрозы и проклятия не признавать, так как они не каноничные и беззаконные.

Твердо стоять за каноны Русской Православной Церкви.

В случае отпадения от единства Русской Православной Церкви — правящего архиерея не существует, монастыри переходят в ставропигиальное управление, под омофор Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. Молю Бога и надеюсь, что Святейший Патриарх не откажет и примет под свой омофор.

Если сие будет невозможно, то монастыри переходят под самостоятельное игуменское управление по подобию Валаамской обители начала XX столетия, находясь под видом светлых будущих времен единства Украины и России, которые, глубоко верю, неминуемо наступят, с чем и ухожу в вечность…

Отходя в жизнь вечную, последнее слово глаголю вам, дорогие братья, сестры и все молящиеся в обители нашей: держитесь Русской Православной Церкви — в ней спасение.

Всем даю из гроба прощение, Бог вас да простит и помилует по Его велицей и богатой милости. Кто приходил ко мне за духовным руководством, держитесь святой обители — братья и сестры помогут вам и наставят на путь спасения…