Париж на час - Анна Дубчак

— Заходите-заходите! Уф, слава богу, все в порядке! Ни дыма, ничего такого…

Дом, комната за комнатой, вспыхивал ярким светом. Он как цветок распускался — прямо перед Седовым возникали красочно расписанные стены.

— Какая красота! — воскликнула Ольга Дмитриевна, оглядываясь. — Я и предположить не могла, что все будет настолько изысканно! Это же настоящие произведения искусства! Чудесно!

И вдруг он понял, зачем она привезла его. Вернее — он ее привез по ее капризу.

— Ведь вы придумали насчет дыма, да?

— Да. Вы правы. Придумала.

— Хотели показать мне, насколько талантлива моя жена? И убедить меня в том, что она будет счастлива с вашим сыном?

— И это тоже. Пойдемте, я покажу вам кое-что…

Она двинулась по узкому коридору и остановилась перед дверью в кладовку.

— Здесь, как сказал мне Игорь, Саша хочет расписать все в таком… гастрономическом стиле… или сельском… с луком и баклажанами. Мило, правда?

Она повернула ключ и за мгновенье до того, как открыть дверь, повернулась к Седову и спросила:

— Вы на самом деле не знаете, что в этой кладовке? А, Седов?

Если бы не ее бледность и затравленный вид, трясущиеся руки и дрожащий голос, может, он и не догадался бы…

— Неужели?.. Зонт?

— Браво.

Она толкнула тяжелую дверь, нащупала выключатель, вспыхнул свет.

В пустой кладовке с ровными серыми стенами в самом углу, рядом с черным пластиковым пакетом, притулился старый, потрепанный и выгоревший черный зонт. Вместо эффектного блестящего цилиндра на нем, изображая голову, был надет обломок трубы. Под ним — завязанная на бант грязная бельевая веревка.

— Лена?! Так это Лена? — У Седова волосы встали дыбом от потрясения. Вопрос, который не давал ему покоя, самый простой вопрос, какой только мог возникнуть у человека, всю сознательную жизнь занимающегося расследованием преступлений и всегда замечающего странности в поведении людей. Зачем такой солидной бизнес-даме нянчить чужого ребенка?

— Подойдите ближе, не бойтесь. Я не всажу в вас нож. Видите? На острие зонта до сих пор видны следы крови. Эти скоты изуродовали ее. Просто так. Забавы ради. Лишить девственности зонтом! Ну кто такое может придумать, как не психически больной человек, каким был Вершинин? А вот это… — с этими словами она извлекла из пакета женскую одежду, какую-то блузку, юбку, белье, и все в коричневых разводах. — Это я с нее сняла, когда подобрала ее в кустах, она едва дышала… Я как раз вышла из парка, увидела ее и первое, о чем подумала — маньяк! Конечно, я отвезла ее в больницу, к своим знакомым врачам, и попросила сделать для нее все возможное и невозможное. Мы лечились два года! Год в Израиле, еще один год — в Германии. Конечно, детей она иметь не могла. Но важным было другое — надо было восстановить ее психическое здоровье. Я сменила ее имя и фамилию, удочерила ее, и вместо Нади Сосновой на свет появилась Елена Борисова.

— Это вы убили Вершинина.

Он не задавал вопросов, он все понял.

— Понимаете, я знала их фамилии, место работы. Ведь они после того, что сотворили с Леночкой, даже не удосужились вернуться, чтобы проверить, жива ли она. А вот я вернулась, забрала этот чертов зонт.

— Вы целых десять лет готовили эту казнь.

— Ну, казнь — это громко сказано. Вершинина я убила, это факт. Других хотела напугать до смерти. Правда, как бы тщательно ни готовила этот спектакль, что-то все равно не получилось. Многих людей задействовала, мне очень помог один молодой хакер, обязательно возьму его к себе на службу. Это он развлекался на сайте знакомств, писал Вершинину письма и сам же на них отвечал. Мне нужно было, во-первых, чтобы на ноже, которым убили Вершинина, были собраны отпечатки пальцев всех четверых. Во-вторых, чтобы ни у кого на час убийства не было алиби. В-третьих, чтобы всех арестовали по подозрению в убийстве. Знаю, у вас ко мне много вопросов, но я вам так скажу — никого их тех, кто мне помогал, не сдам.

— Наверное, вы чувствовали себя настоящим режиссером, планируя убийство?

— Я воспринимала это совсем не так. Главным для меня было — восстановить справедливость, понимаете? Вы не смотрите на меня, как на сумасшедшую. Со мной все в порядке. Я все эти годы, следя за тем, как живут эти товарищи, все пыталась понять, когда же их настигнет возмездие. Да, я видела, что Абрамова спивается, Рыжова тоже никак не может найти себе места, Лера — одинокая баба с малость сдвинутой психикой.

Это я организовала знакомство Халина с женой Вершинина. У меня на это ушло полгода. Знаете, ведь я практически невидимо присутствовала в их жизни… Как бы случайно оказывалась в разных местах, озвучивала какие-то как бы случайные сведения, к примеру, что квартира в старом доме сгорела, что там нашли три трупа… В салоне красоты случайно уронила нож рядом с креслом, где красили волосы Лере, сделала вид, что поднять не могу, а она подняла — вот вам и отпечатки. Или на пикнике расположилась по соседству с Халиными, сначала одолжила нож, а потом вроде бы вернула, да не тот, сунула Ивану в руки тот, что нужно, чтобы и он оставил там свой след.

Катя сама облапала свой же нож, это понятно. Татьяна у меня убиралась, я попросила ее сделать бутерброды, тоже подсунула нужный нож… И квартиру я сама Халину предложила снять, у нас с ним были деловые отношения, я купила у него машину, так мы и познакомились. И знаете, как-то все легко получалось, словно меня кто-то вел за руку… Вот с Таниным алиби не вышло…

— Звонок Лере тоже вы организовали, типа клиентка нарисовалась?

— Конечно, я.

— Это вы выкупили квартиру, находящуюся над квартирой Рыжовой?

— Да, это моя квартира. Поэтому мне нетрудно было спуститься в назначенный час и всадить этому мерзавцу нож в спину.

— Как он вошел в квартиру? Мы-то поначалу думали, что это Иван одолжил ему ключи.

— Нет-нет. Вершинин раньше не был в этой квартире. У меня были ключи. Не скажу, как раздобыла, но были. Я позвонила Вершинину и сказала, что хочу заказать у него мебель. Попросила приехать и осмотреть квартиру. Сказала, что заказ будет большой и что мне хотелось бы иметь дело с хозяином фирмы. Все очень просто. Но думаю, он еще повелся на мой голос. Подумал, что мне от него нужна не только мебель. Видели бы вы выражение его лица, когда он увидел перед собой старуху!

— Зачем вы сказали им всем, что в той квартире произошел пожар? Что все сгорели?

— Чтобы они успокоились. На время. Ну, что свидетелей всей этой истории уже нет. Это с одной стороны. Ну и о существовании возмездия хотела напомнить. Потом, когда они наверняка забыли про Надю, попыталась напомнить им про совершенное ими преступление с помощью бутафорских зонтов, но никто из них не отреагировал — никто от него не избавился. Они не вспомнили вот этот, в крови, зонт. Они спокойно жили себе эти десять лет.