Джей-Под - Дуглас Коупленд

* * *

Проснулся я в семь утра на гребне альфа-волны. Расстройство биоритмов? Не для меня. Итан Джарлевски, гражданин мира! Я выпил кофе и позавтракал фруктами с тарелки, выложенной в геометрическом порядке, напоминающем дзенский сад. Потом оделся во все новое и пошел ждать шофера в фойе. Тот явился строго вовремя, в отглаженном костюмчике, совсем как Альфред, дворецкий Бэтмена. Я спросил, куда мы поедем.

— Не беспокойтесь, мы обо всем позаботимся. Очень скоро выяснилось, что мы уезжаем из города. Через час внушительные здания Шанхая пропали, и мы

оказались в полуиндустриализированном призрачном пейзаже, состоящем из заводов, рисовых полей, каких-то лачуг и монохромных офисных зданий. Окраины китайских городов совсем серые. Чтобы изобразить их, достаточно простого карандаша с грифелем средней твердости. А тени размазать кисточкой, обмакнутой в плевательницу.

Мы остановились в чайной. Привинченный к потолку телевизор на полной громкости вещал об очередном заводе; три посетительницы смотрели на меня с глубочайшим подозрением. У ног одной прыгала лягушка в полиэтиленовом пакете.

Мы проехали еще часа три, и я забеспокоился.

— Далеко еще? — спросил я.

— По вашим стандартам? Совсем недалеко.

— А по вашим?

— Скоро приедем.

Через час мы подъехали к трехэтажной гостинице из шлакобетона, стоявшей среди тысячеакровых рисовых полей. Четыре трубы на холме изрыгали остатки нейротоксичных продуктов высокотемпературной жарки и мелкую пыль с миллиона тефлоновых сковород.

— Подождите здесь, мистер Джарлевски.

— Долго ждать?

— Не очень. Выпейте чаю. Я буду в машине.

Я заказал в вестибюле чай и посмотрел, как водитель завел машину и уехал. Ой-ей.

В течение следующих нескольких часов я заказал еще несколько стаканов чая, после чего был вынужден воспользоваться туалетом. После обильной жестикуляции и поощрительных восьми юаней меня направили в полуразрушенную деревянную кабинку без «М» и «Ж», где я в конце концов примостился на корточки прямо над толчком. Санитарные условия никакие. К счастью, у меня был с собой пакет салфеток.

Я сделал мысленную заметку: не забывать покупать салфетки.

На закате к гостинице подъехал целый автобус рабочих, поющих в унисон. Из автобуса вышла женщина с желтым флагом, посвистела в свисток и погнала рабочих в ресторан, где они съели ужин, состоящий из куриных лапок, клецок таинственного происхождения и напитка из коробки с надписью по-английски «Нарру Loguat» («Счастливая мушмула»).

Через полчаса засвистел свисток, и все пошли в автобус. Женщина с желтым флагом посмотрела на свой пассажирский список, потом на меня, и знаком поманила меня.

Я сказал:

— Вы, наверное, ошиблись. Она показала мне листок:

Итан Джарлевски

Поскольку я не горел желанием спать рядом с унисекс-туалетом, я сел в автобус. Рабочих оттеснили, чтобы между ними и мною, зачумленным европеоидом, оставалось три свободных ряда. Неожиданно я почувствовал дикую усталость, растянулся на первом ряду и уснул под фырканье дизельного двигателя.

Ночью мы пересекли горную цепь, а в шесть утра остановились в придорожной столовке, где позавтракали зеленым чаем, черпаком какой-то полусладкой пасты и апельсином. Я попытался выпросить у водителя карту — где там.

К полудню мы въехали в промышленный город-скороспелку, о каких пишут хвалебные статьи в бизнес-журналах. Сердце Китая — Нового Азиатского Тигра! Массивный знак размером со стадион гласил:

Добро пожаловать в особую экономическую зону

ОЭЗ

Мы сражаем покупателя!

Город оказался огромным и новым, но не менее серым, закопченным и скучным, чем другие китайские города. На каждую машину приходилось тысяч двадцать велосипедов; правда, водили здесь «ауди», «порше» и «ягуары». Можете представить роскошные спортивные авто в Китае 1965 года? Даже в голове не укладывается. А в современном Китае? Мечта всех и каждого. Я вспомнил свой проект по экологии в старших классах. Я еще тогда понял: когда Китай откроет для себя автомобили и захочет бензина, над планетой опустится занавес. Эта ОЭЗ — тому подтверждение.

Мы остановились перед бетонным зданием (пять этажей без опознавательных знаков). Меня отвели в другой вход, отдельно от других пассажиров. После напряженного спора между администратором и женщиной с желтым флагом (и передачи полиэтиленового пакета, полного юаней) мне дали ключ и проводили в комнату на втором этаже. Номер больше походил на тюремную камеру без охраны: узкая кровать, стул, зеркало, телевизора нет, туалет в коридоре. Я сел на кровать и уже хотел поплакать, как вдруг на прикроватном столике заметил коробку. Там была шоколадка «Тоблерон» и записка от Кама: «Разве путешествия — не прекрасно? P.S. Загляни под кровать».

Я заглянул и обнаружил там чемодан со своими ванкуверскими шмотками. Испытав прилив счастья, я быстро заснул.

Покупка

Скука

Порнография

Пластические операции

Туризм

Вебсерфинг

ТВ

* * *

Свист…

Итана разбудил свист.

Резкий свист, резкий свист…

Свисток! Меня ты будишь резким свистом.

Отчего ты сердишься, свисточек?

Больно.

Хватит лирики, пожалуй. Впрочем, проснулся я именно так. Мисс Желтый Флаг разбудила всех своим фирменным свистом всего через пару секунд после того, как страдающий клинической депрессией рассвет слабо прорезался сквозь капиталистический туман. Что новенького на сегодняшнем костре? Пятьдесят тысяч футов оранжевого кабеля, вагон недавно задушенных серых крыс и целый стадион спрыснутого ацетоном угля с высоким содержанием серы.

Я занес свой черный нейлоновый чемодан «Самсонит» в автобус. Мне бросили апельсин, где оказалась уйма косточек. Строгий взгляд от мисс Желтый Флаг сказал: «Только пожалуйся, приятель, и я выброшу тебя на дорогу, где тебя похитят и продадут в гомосексуальное рабство, чемодан продам на «еВау», а одежду оставлю себе».

Я сделал вид, что все замечательно.

Мы ехали несколько часов. Каждый раз, открывая глаза, я видел одно и то же: все серое, если не считать по-настоящему серых предметов, которые казались черными. И вдруг мы оказались у фабрики, извергавшей из себя толуол, резиновые шины, мусор и стироловую пластмассу. Под звуки свистка моих попутчиков провели в невысокое здание размером с несколько школьных спортзалов. Меня пригласили в офис, где моему появлению никто не удивился. Точнее, я просидел там около часа, пока меня не позвал за собой старик с лицом, сморщенным шестью десятилетиями мечущихся туда-сюда идеологий. Я жестами спросил его: «Чемодан здесь оставить?» Он так же ответил: «Ни в коем случае».