Купи меня - Анна Александровна Завгородняя

в любом случае, Алан Дорнан не намеревался отдавать документы и рудник своему соседу негодяю.

«Я лучше взорву шахту к чертям, — подумал он, — или напишу послание о находке королю. Тогда посмотрим, как запоет Персиваль!».

В двери постучали и мужчина, вскинув голову, произнес:

— Войдите.

Дверь еле слышно скрипнула и растворилась. На пороге застыл высокий и весьма худой человек в свободной одежде. За его спиной маячила фигура слуги, который удалился лишь когда Дорнан махнул ему рукой, давая такое позволение.

— Мне передали, что вам нужно срочно отправить послание? — Маркес сверкнул черными глазами.

— Да. Так что, поспеши.

— Мистеру Грину? — уточнил маг и прошел в комнату, встав ровно посередине. Алан поднялся из-за стола и подошел к нему.

— Нет. К мисс Дорнан. Мне нужно как можно скорее связаться с дочерью.

— Хорошо, сэр! — вежливо сказал маг и поднял руки, начиная свое колдовство.

Порой Алан Дорнан любил наблюдать за тем, как маги используют свою силу. Понимая, что сам лишен подобного, он не завидовал и лишь следил за тем, как магия из тела своего хозяина перетекает в пространство. Маркес позволял Дорнану видеть процесс, но лишь потому, что Алан являлся его работодателем. Не хозяином, нет. Когда-то, пару лет назад, выкупив Маркеса у пиратов на невольничьем рынке, Алан Дорнан дал ему выбор — остаться с ним и работать на него, или вернуться домой.

Маркес выбрал поместье Дорнана, так как возвращаться ему было не куда, и никто не ждал мага. А здесь его слабый, но все же магический дар, пригодился. Пусть все, что он мог это лишь отправлять послания, но Дорнаны за это его ценили. И Маркус старался, как только мог. Вот и сейчас он несколько раз попытался создать призрачный лист, на котором должны будут остаться продиктованные Дорнаном слова послания, но ничего не происходило. Словно нечто из вне мешало его работе.

— Что-то не так, сэр! — спустя несколько минут бесполезно растраченной магии, проговорил Маркес.

Брови Алана сошлись на переносице.

— Что? — спросил он.

— Кто-то блокирует мою силу, — опустив руки, ответил маг. — Я не могу не то что отправить ваше письмо, я не могу даже создать лист.

Дорнан стиснул зубы и отвернулся, взглянув в окно. Он уже догадался, что произошло, но никак не мог поверить в это.

Персиваль все предусмотрел. И теперь он не в состоянии предупредить Джой или просто проверить, все ли с ней в порядке. Да и королю в столицу не отправить письмо. А значит, придется ждать приезда Персиваля. Три дня в неведении и волнении за жизнь дочери. Три жутких дня, которые будут тянуться так долго, что он рискует поседеть от волнения, хотя до сих пор не поверил полностью в то, что его дочь в руках врага.

— Что я еще могу сделать для вас, сэр? — спросил спокойно Маркес.

— Просто пробуй дальше, пока хватит сил, — ответил Алан и развернувшись, шагнул к столу, с грохотом опустив на блестящую поверхность тяжелый кулак.

Как бы не спешили мы скорее попасть в поместье, дорога была тяжелой и выматывающей. И уже к вечеру, когда солнце устремилось к горизонту, было решено, что стоит устроить привал. И дать отдых, если не нам, то нашим бедным лошадям, уже еле волочившим ноги. Загнать их было непростительно, и не потому, что я жалела жеребцов, хотя жалела. А потому, что до ближайшего населенного пункта, где мы сможем их сменить, еще нужно ехать пол дня, и это, если погода будет благоприятствовать нам.

Спешившись, взяла лошадь под уздцы и сошла с дороги на широкую поляну, вспомнив, как мы с Томасом останавливались здесь во время пути в Порт-Руан. Итан поспешил за мной и шагал молча, лишь оглядываясь по сторонам.

— Та еще глушь! — сказал он, когда я остановилась перед кострищем. Темная зола уродливо красовалась на вытоптанной земле. Рядом были следы от колес экипажа и даже отпечатки тяжелых сапог, впечатавшиеся в землю. Если бы прошел дождь, следы нашего пребывания давно смыло бы водой, а так, они служили напоминанием о том, как я ехала в Порт-Руан еще не представляя себе, что буду в спешке возвращаться домой.

— Нам надо развести костры, — проговорила я и, развернувшись, передала поводья своему спутнику. Он удивленно принял их и спросил: — Костры?

— Мы достаточно далеко от города, — я сняла седельные сумки со своего жеребца и бросила их на траву. — Здесь есть дикие звери. А я бы хотела выспаться перед завтрашней дорогой.

— Конечно, — усмехнулся Итан. — Звери боятся огня, — он посмотрел на меня продолжая усмехаться, — как истинный представитель цивилизации, полагаюсь на ваш опыт, мисс Дорнан. Говорите, что мне делать и как я могу помочь вам в обустройстве лагеря?

— Стреножьте и покормите лошадей, милорд, — произнесла в ответ, понимая, что мне нравится вот так командовать Беррингтоном. Было в этом что-то…личное, что цепляло. И то, как он взглянул на меня… И этот взгляд, пронизывающий насквозь, и его усмешка, такая мягкая. Словно мужчина открыл для себя нечто важное.

— Слушаюсь, моя госпожа! — удивил меня ответом Итан.

— Не смешно! — парировала я, но уже минуту спустя мы занялись каждый своим делом.

Слишком быстро исчезло солнце и слишком быстро сумерки расползались над лесом, окутывая поляну и дорогу, проглядывавшую через переплетения деревьев. Стоило поторопиться, если мы не желали заканчивать разбивать свой лагерь в полной темноте.

Удивительно, но Беррингтон быстро и достаточно ловко справился со своей работой. Уже спустя некоторое время он присоединился ко мне, и вместе мы занялись сбором сухих дров для костра. Работали слажено и молча. Словно делали это уже не в первый раз. Я бросала быстрые взгляды на мужчину, следя за ним. И порой встречала ответные, не менее любопытные, направленные в мою сторону.

— Будем по очереди поддерживать огонь, — предложила я, когда все приготовления были закончены, а пламя двух костров, разведенных для отпугивания диких зверей, весело потрескивало, пожирая дрова.

— Как скажете, мисс Дорнан, — ответил Итан, следя за тем, как я достаю из седельной сумки съестные припасы. Копченое мясо, хлеб, еще мягкий и почти свежий, так что захрустела корка, когда я принялась нарезать его длинным охотничьим ножом, овощи, сложенные работниками отеля в коробку, и, что меня удивило, бутылка красного вина, которое Беррингтон тут же отнял у меня, намереваясь открыть.

— Нам не стоит пить, — заметила тихо, раскладывая нарезанное мясо на хлеб.

— Это почему же? — лорд вполне ловко открыл бутылку и взглянул на меня. За его спиной разгоралось пламя костра и такой же огонь полыхал во взгляде мужчины, заставляя мое сердце