Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917 - Альфред Нокс

Русское командование изъяло из 4-й и 9-й армий два армейских корпуса, которые были отправлены на северное направление, но было уже слишком поздно. Немецкий II армейский корпус продолжал успешно наступать. 6 декабря русские оставили Лодзь. 15-го числа был потерян Лович.

Русские армии откатились назад до «речного рубежа» Бзура– Равка – Нида – Дунаец, которые им придется удерживать еще примерно семь месяцев.

Выше кратко описаны основные этапы наступательных операций, которым, если бы русские официально опубликовали их, суждено было стать интереснейшими событиями той войны, как с военной, так и с психологической точки зрения.

Наверное, на протяжении большей части тех восьми дней с 18 по 25 ноября немецкое и русское Верховные командования и командования сухопутных войск полностью были окутаны «туманом войны». В таких случаях успех сопутствует тем корпусам, дивизиям и полкам, которые еще в мирное время готовились, жертвуя собой, помогать товарищам. Поставленный в сходные условия, командир немецкого корпуса ни на мгновение не колебался бы, как это произошло с командиром русского I армейского корпуса вечером 23 ноября, когда он раздумывал, стоит ли отправлять войска на помощь попавшей под сокрушительные удары противника 6-й сибирской дивизии.

Последний приказ на отступление немецкой 9-й армии после окончания первого наступления Гинденбурга был отдан 26 октября. Тогда армия быстро отошла примерно на 200 километров, к самой границе с Германией, не утратив моральный дух, несмотря на понесенное под Варшавой тяжелое поражение и последовавшее после этого преследование многочисленной русской кавалерией. В ходе отступления она разрушала за собой коммуникации. После восполнения потерь в личном составе и технике армия сосредоточилась севернее, откуда 11 ноября, всего через 15 дней, совершила блистательное наступление. Это могло бы служить примером образцовой организации.

Сначала у Макензена все шло хорошо. Он нанес сокрушительное поражение войскам, численность которых составляла примерно половину количества войск в русских 1-й и 2-й армиях, еще до того, как эти армии успели сосредоточиться. Он вбил брешь между этими армиями и опрокинул правый фланг наступающих русских. Потом он потерпел поражение из-за слабости своей группировки и из-за нереального временного графика, составленного для наступающих немецких войск на южном направлении, что позволило русским выдвинуть на север 5-ю армию и спасти положение.

Немецкое Верховное командование должно было задержать начало наступления до прибытия подкреплений из Франции, которые в конечном счете и заставили русских отступить. Русским армиям следовало позволить еще неделю или две бросаться в самоубийственные атаки на немецкие и австро-венгерские позиции, что не принесло бы никакого вреда центральным державам. Из-за нехватки винтовок и патронов, организационной слабости и неналаженности линий коммуникаций русские были не способны на решительное наступление. Если бы немцам поставили задачу просто задержать русских в районе Позена и на границе с Силезией, а армию Макензена бросили в наступление из района Млавы, она бы заняла Варшаву и район в среднем течении Вислы еще до того, как русские армии успели бы отозвать назад. Русские оказались бы отрезанными от всех своих тыловых баз, без боеприпасов и почти без теплого обмундирования, и им бы ничего не оставалось, как просто сдаться. Но в реальности немецкое наступление свелось к простому фронтальному удару, который вынудил русских отойти на рубеж по польским рекам, где они находились в относительной безопасности, имея лучшую сеть коммуникаций во всей империи. Это дало им возможность переформировать армии.

Разведка русских, которая была в общем хорошо поставлена, скорее всего, несет главную вину за то, что своевременно не сумела добыть информацию о сосредоточении войск немецкой 9-й армии в районе Торна и не смогла раскрыть численность немецкой группировки после начала ее наступления. Теперь нам остается объяснять действия командующих русскими 1-й и 2-й армиями незнанием обстановки. Оба они рисковали полностью потерять свои армии из-за недооценки численности немецкой группировки и стремительности ее наступления. 16 ноября, через пять дней после начала немецкого наступления, 5-я армия продолжала спокойно наступать в направлении реки Варта, и только на следующий день ей пришлось возвращаться назад по следам своего собственного форсированного марша.

Если наступление Макензена против 2-й армии являлось типичным примером немецкого наступления с нанесением охватывающего удара, подобным наступлению под Танненбергом и попытки наступления под Прснишем в феврале 1915 г., то маневр в северном направлении, предпринятый русской 5-й армией для спасения войск 2-й армии, близок к тому, что принято называть большой тактикой так называемой французской школы. Действия 5-й армии были блестящи. XIX корпус приступил к обратному маршу от реки Варта в шесть часов утра 17 ноября, к двум часам ночи следующего дня успел преодолеть 33 мили, в одиннадцать часов того же дня возобновил марш и прошел еще 37 миль, вступив в бой в семь часов утра 19 ноября северо-западнее Ласка. I Сибирский корпус выступил примерно в это же время, покрыл примерно ту же дистанцию и штыковым ударом сумел опрокинуть XI корпус немцев вечером 18-го числа. Только знание того, что из района Велюна готовятся нанести удар немецкие резервы, остановило командование XIX корпуса от того, чтобы довести удар до конца, направив его против находившегося во втором эшелоне немцев корпуса «Бреслау».

Попытка оказать помощь 2-й армии, предпринятая русской 1-й армией, была менее результативной. Сложно понять логику приказов, отданных Ловичской группировке штабом 1-й армии, непонимание им общей обстановки, что сделало такие приказы возможными. Ведь все это время 2-я армия имела связь с 5-й армией и со штабом Северо-Западного фронта в Седлеце, а Ренненкампф также имел с ними прямое телеграфное сообщение. Похоже, что 1-я и 2-я армии на время были загипнотизированы смелостью и решительностью немецкого командования.

Вопрос в том, мог ли и должен ли был великий князь отвлечь часть сил 4-й и 9-й армий 16-го и 17-го числа, после того как стало ясно, что на этом у русских достаточно войск, чтобы обеспечить себе превосходство над противником. Риск удара австро-венгерских войск был невелик, и Радко-Дмитриев имел возможность временно отвести свою армию на Дунаец. Конечно, не обошлось бы без сложностей: имелось недостаточно дорог для подобного флангового маневра, не было железнодорожного сообщения, поэтому великий князь предпочел продолжать действовать по ранее намеченному плану – вторгнуться в Силезию. Неизвестно, был ли тщательно обдуман этот план. Ясно, что разделение войск на два фронта, Северо-Западный и Юго-Западный, шло вразрез самой концепции того маневра. Командующим обоими фронтами предоставили широкие полномочия, а Иванов был горячим сторонником замысла наступления в Силезии. Интересным является тот факт, что 4-ю армию, которую передали из Юго-Западного в состав Северо-Западного фронта в полночь 13 ноября, 18-го числа снова передали обратно, после того как стала известна сила немецких ударов. Рузскому пришлось думать о спасении своих солдат, так же как и командующим 1, 2 и 5-й армиями.

Мы с Нельсоном пробыли в Петрограде с 8 до 23 декабря, после чего по просьбе посла с 24-го по 3-е число находились с рабочим визитом в Генеральном штабе для проведения консультаций с представителями армий союзников по вопросу нехватки боеприпасов.