Предел прочности - Анастасия Стер

Мистер Торренс, я понимаю, что у вас творится там полный… беспорядок, но все же я звоню по конкретному делу и времени у меня в обрез, — я перебила его ворчание, потому что слушать это было уже невозможно, — у меня есть прозвище — Мундо. Слышал что-нибудь?

— Да как же тут вспомнить, Джул. Спроси что попроще. Они же общаются между собой то жестами, то звуками, вроде как даже какой-то язык придумали, — он яростно тараторил в трубку. — Точно могу сказать, что главные у них и тут, и на воле: я слышал что-то такое из чертовой 211. Представляешь, они…

— Стоп! Откуда ты слышал? 211? Это номер заключенного или что? — я спрыгнула со стола и рванула в гостиную, вооружаясь маркером.

— Это номер камеры, я же уже передавал это вам, — мои брови сошлись около носа и в голове снова всплыло одно слово — крыса. — Тебе, наверное, забыли передать, но я думаю, что в 211 камере сидят важные люди: большинство стуков идет именно оттуда. А еще только у этих руки чисты, как попы младенцев, и ведут себя они как ангелы — не пререкаются, да и при досмотре всегда чистые.

— А когда и кому ты это передавал? Дату и имя, — моим голосом можно заменять самые тяжелые инструменты. Настолько злой я не была давно и прямо сейчас моя рука не дрогнет при выстреле в агента, с которым я боролась плечом к плечу.

— Сейчас я поищу и все напишу тебе на личную почту. Не знаю что у вас там, ребята, происходит, но мне точно звонил кто-то из ваших и все выяснял. Займусь этим.

— И отправь мне дела тех, кто сидит в 211. Тоже сейчас. Кайл, сделай это с нового почтового ящика, а потом сразу же удали сообщение. Отбой.

Сукины дети. Я быстро рванула в спальню Сэма. Там я открыла его сумку с вещами и выудила оттуда первые попавшиеся штаны и кофту. Брюки едва доходили мне до щиколотки — я гораздо выше, чем Сэм — и не застегивались на мне, но длинный лонгслив с дебильным рисунком прикрывал живот и задницу. На ходу я вызвала такси, засунула глок за пояс штанов и вылетела из логова, даже не заперев дверь.

* * *

Около офиса была толпа репортеров и корреспондентов. Как только я вылетела из машины, они все кинулись на меня с расспросами об убитых агентах и моих синяках и ссадинах.

— Мисс Кларк, мы уже встречались с вами. Вы тоже были участницей операции? Вас избила мафия?

— Что вы думаете об этом убийстве? На юге города ночью прогремел взрыв у ресторана «Бокадилья», это снова мафия? Безопасно ли находится на улицах города?

Сотни вопросов, летевшие с разных сторон окружили меня, как рой надоедливых мух и пиявок. В моменте я почувствовала растерянность и как будто бы потерялась в пространстве, которое стремительно сужалось. Но злость, кипящая внутри, быстро остудила голову и вернула меня на место. Я достала ствол из-под пояса трусов — штаны держали его плохо, пришлось идти на крайние меры, и подняла его наверх, спуская предохранитель.

— Отошли все на хрен от меня! — заорала, практически завизжала, я, двигаясь ко входу. — Еще один вопрос мне или моим коллегам и я открываю огонь. Предупредительных выстрелов не будет.

С прямой спиной я наконец зашла внутрь, минуя охранника, который даже и не думал просить у меня пропуск или осматривать — мой разгоряченный и лохматый внешний вид здорово отпугивал. Агенты на первом этаже смотрели на меня во все глаза, но я шла к лифту, видя только его перед собой. Мне абсолютно плевать что они думают про меня, что хотят сказать. Прямо сейчас я стою на пороге разгадки и будь я проклята, если пропущу этот шанс.

Я спустилась в цоколь — там сейчас проводится допрос Джона Фелпса и мне нужен именно он. Внизу всегда горели все лампы, ярким холодным светом. Помещение было стерильно чистым, здесь круглосуточно дежурили маршалы с заряженными пистолетами и были готовы стрелять на поражение. Цокольный этаж включал в себя ряд комнат для допросов, кабинеты Агентов и помещение для отдыха, в которых проходят пересменки.

— Я же сказал никому не приходить сюда! — злой рык инспектора встретил меня, когда двери не успели открыться до конца, — Джулари? Ты что, твою мать, здесь делаешь⁈

— Где Фелпс? Мне нужен этот сукин сын.

То ли мой тон, то ли внешний вид убедили мистера Эванса дать мне то, что я требую. Он молча повел меня к кабинету, из которого доносился голос Кристиана — не лучший выбор человека для допроса. Его терпение болтается где-то на нижней строчке и он явно не способен вести нормальную беседу.

Сами комнаты, в которых нас ждали подозреваемые, были скудно обставлены: стол с встроенными внутрь наручниками, два стула и в стене было зеркало, через которое свидетели могли наблюдать за ходом допроса, в каждом углу комнаты были камеры, фиксирующие только изображение.

Я зашла в кабинет и там Джон Фелпс, закованный в наручники, держал практически докуренную сигарету между зубов с надменным видом. Лицо его украшала вечерняя щетина, которая очень подходила его образу непокорного бандита и сочеталась с растрепанными каштановыми волосами. Злой взгляд миндалевидных карих глаз был прикован ко мне, осматривая меня с ног до головы.

— Доброй ночи. Джулари Кларк, Специальный Агент Федерального бюро расследований. Готовы пообщаться со мной? — Тон моего голоса был такой спокойный, словно я не угрожала пистолетом гражданским людям три минуты назад.

Он продолжал высокомерно и гадко выдыхать дым, презрительно осматривая мое лицо.

— Принимаю молчание за добровольное согласие. Хочу предупредить, что наш разговор записывается и будет использован в суде. Агент Браун, покиньте кабинет, пожалуйста.

Я села и открыла тетрадь, лежащую на столе, и громко щелкнула ручкой. Заранее включенный диктофон уже лежал между нами, поэтому я посмотрела на него ответным пытливым взглядом.

Он резко дернулся вперед, приближая свое лицо к моему насколько позволял широкий стол и наручники, которые сжимали его широкие запястья железными тисками.

Я как сидела, наклонившись вперед, так и продолжила сидеть. Ни один волос на моем теле не встал дыбом, ни одна мышца не напряглась. Внутри меня был штиль, которому позавидуют многие.

До него на этом стуле сидело около полусотни преступников и каждый из них считал своим долгом выкинуть