Кружным путем - Джеймс Сигел

Если вызвать патрульную машину, взломщики решат, что полицейские прибудут с минуты на минуту, и это их спугнет.

Телефон находился в другом конце квартиры. Расстояние казалось непреодолимым, как Сахара.

Подожди. Не надо звонить. Достаточно сделать вид.

– Это полиция? – закричал он. – Звоню вам с Западной 84-й улицы, номер 341, квартира 9Г. Кто-то пытается ко мне влезть. Да-да, совершенно верно… Будете через две минуты? Слава Богу!

Как ни странно, его уловка не сработала. Человек или люди за дверью не прекратили своего занятия.

Пол должен был бы спросить себя – почему?

Если бы на часах было не пять утра и он бы немного лучше соображал, ответ бы нашелся.

Пол бы понял, что телефонная фальшивка не сработала и не отпугнула незнакомцев по одной-единственной причине: они знали, что звонок – притворство.

А знали потому, что были уверены: у него нет никакого телефона.

Значит, приняли меры, чтобы он не смог никому позвонить.

Сначала он ощутил несокрушимую силу.

Ее слепое присутствие.

Сгусток мышц. Словно из стали была сделана не дверь, а человек, который ворвался в квартиру. «СССР», – подумал Пол.

Он стоял в десяти футах от двери с ножом «Гинзу» в руке. И тотчас же на него налетела бесформенная черная масса.

Пол попытался ударить в нее острием, но человек отбросил оружие со смехотворной легкостью.

Нож звякнул по полу.

Однако ворвавшийся не успел убить Пола: тот нырнул под его железное плечо и бросился на кухню, где на бегу попытался запустить руку во второй ящик кухонного шкафа. Но только порезался – кажется, ножом для удаления сердцевины из яблок, который им прислали бесплатно в рамках рекламной акции. Теперь его ладонь кровоточила, а главное – он остался без оружия.

Ворвавшийся гнался за ним по пятам. Пол слышал за спиной его тяжелое дыхание, словно человек устал, изрядно намучившись с дверью.

Но не настолько, чтобы бросить свое занятие и отстать.

Пол, как филдер[50]на поле, вильнул в спальню и попытался закрыть за собой дверь.

Не тут-то было.

Преследователь навалился на створку с другой стороны.

Пол сопротивлялся изо всех сил.

«Адреналин – тот же наркотик», – подумал он. Все мышцы звенели от наполнявшей их энергии. Он почувствовал себя могучим, безжалостным, даже неукротимым.

Но верх не взял.

Адреналин сделал свое дело. Однако противник казался не человеком, а буйной природной стихией. Дверь стала поддаваться.

На дюйм.

На два.

Окровавленная ладонь скользила.

– Черт! – прохрипел Пол. – Черт! – Он попытался собрать последние силы.

Но он мог кричать, сколько заблагорассудится. Толкать дверь, царапаться, сопротивляться, молить. Напрасно.

Все кончилось сокрушительным грохотом и визгом. Дверь врезалась в стену, а Пол отлетел назад, словно выпущенный из катапульты. Увернулся от кровати и схватил телефонную трубку. Аппарат был мертв.

Человек был уже в спальне.

Пол закрылся руками. Он закричал. Но из горла не вылетело ни звука.

Нападавший закрыл ему рот ладонью, а другой рукой сдавил шею.

Пол почувствовал себя тряпичной куклой, которой вот-вот оторвут голову.

Однако незнакомец не раскроил ему череп.

Он с ним заговорил.

Шепотом.

– Дыши, – приказал он. – Легко и свободно. Вот так.

В его речи не было ни малейшего русского акцента. И колумбийского тоже. Это стало первой неожиданностью.

Но была и другая.

* * *

Потом, когда Пол перестал дрожать, они вспомнили старые времена.

На самом деле это было совсем недавно. Но те события казались такими далекими, словно превратились в древнейшую историю.

Задержка в аэропорту Джона Кеннеди. Посадка в Вашингтоне, округ Колумбия. И восемнадцать мучительных часов в самолетном кресле.

Только его гостю они тогда вовсе не казались мучительными. Он сидел и спокойно смотрел в спинку переднего кресла.

Этот человек привык ждать.

– Помнишь? – спросил он Пола.

Это был натуралист-орнитолог.

«Гимнастика джунглей».

«Книга джунглей».

«В джунглях, могучих джунглях, лев решил немного поспать».

«Буги джунглей».

Джоанна перечисляла весь список того, что могла вспомнить о джунглях. Она была сама себе google.com.[51]Некоторые из ее джунглей оказались явно приукрашенными и дружелюбными. Под такие слова можно спокойно петь и плясать с наивными четырехлетками.

Вспоминались и другие, более пугающие.

Каменные джунгли.

Джунгли за окном.

Но Джоанна не думала ни о тех, ни о других. Вокруг были настоящие джунгли – сырые, наполненные гудением невидимых насекомых, пронзительными криками неизвестных тварей и перепутанными гниющими растениями. Все это сильно пугало.

Хотя бы потому, что было темно.

Темнее темного.

Удушающее покрывало из ветвей не пропускало ни единого лунного лучика. Бродить по этому месту – все равно что забраться в шкаф, где, как верят дети, обитают монстры.

По ночам здесь творилось что-то нехорошее. Джоанна слышала, как над головой трещали ветки и кто-то кричал. Обезьяны? Или кто-нибудь похуже?

Ягуары, оцелоты, удавы?

Джоэль проснулась вскоре после того, как они оставили позади просеку и углубились в чащу. Девочка захотела есть и заревела. Или она заплакала оттого, что замерзла? Или, может быть, потому, что была больна? Этого Джоанна не знала. Она еще только изучала язык младенчества, на котором Галина общалась свободно. Но сейчас это не имело никакого значения. Все равно у нее с собой не было детской смеси. И она ничего не могла поделать с холодом, от которого не спасало детское одеяльце.

– Мы идем домой, – шептала она дочери, скорее, стремясь успокоить себя. Произносила слова вслух, чтобы побороть страх темноты и убедить себя, что все еще существует и сопротивляется. Не только темноте, но всем тем людям и нелюдям, которые таились в ветвях.