Держи марку! - Терри Пратчетт

– Да, сэр, – ответил Грош.

– А в первую брачную ночь откусывают мужьям головы?

– Мне таких подробностей неизвестно, – сказал Грош и покраснел.

– Но у нее же усики!

– Да, сэр. В этом удивительном мире у каждого есть своя половинка.

– Так ты говоришь, люди приходят наниматься на работу?

Грош просиял.

– Так точно, вашеблагородь. Все из-за статьи!

– В утренней газете?

– Не без этого, сэр, – сказал Грош. – Но я бы сказал, обеденный выпуск оказал свое влияние.

– Какой еще обеденный выпуск?

– Мы снова на первой полосе! – гордо сообщил Грош. – Я оставил экземпляр у вас в кабинете…

Мокриц сунул столатскую почту ему в руки.

– Разберись, – сказал он. – Если почты хватит еще на одну доставку, разыщи какого-нибудь паренька, которому позарез нужна работа, усади его на коня, и пусть все отвезет. Можно без спешки, назовем это ночной доставкой. Передай ему, пусть сходит к мэру и возвращается завтра утром со свежей почтой.

– Слушаюсь, вашеблагородь, – сказал Грош. – Можно бы пустить ночную доставку до Щеботана и Псевдополиса, если б только у нас была возможность менять лошадей, как на почтовых каретах…

– Сто-о-оп, а почему бы не привлечь почтовые кареты? – спросил Мокриц. – Их же до сих пор называют почтовыми каретами. И работают они втихую на всех подряд, кто заплатит. Ну так Почтамт снова открыт. Значит, они будут развозить почту. Ступай, найди, кто у них там главный, да так и передай!

– Так точно, вашеблагородь, – сказал Грош счастливо. – Вы еще не придумали, как мы будем доставлять почту на Луну?

– Всему свое время, Грош.

– Это на тебя не похоже, – радостно сказал Грош. – Всему одно время, прямо сейчас – вот это похоже!

А жаль, думал Мокриц, поднимаясь по лестнице. Но двигаться нужно было быстро. Он всегда двигался быстро. Вся его жизнь состояла в движении. Двигайся быстро, потому что никогда не знаешь, что следует за тобой по пятам…

Он застыл на месте.

Господин Помпа!

Голем оставался на Почтамте! Он не попытался догнать его! Почему? Потому что Мокриц был в отлучке по делу? Как долго он может пробыть в командировке? Успеет ли он разыграть свою смерть? Классический прием с брошенной на берегу одеждой, например? Надо запомнить. Ему нужна лишь приличная фора. Как на самом деле все устроено в голове голема? Надо будет расспросить госпожу…

Госпожа Ласска! Он воспарил так высоко над землей, что пригласил ее на ужин! С этим могли возникнуть проблемы, потому что ниже пояса все у него пылало огнем, и госпожа Ласска была тут вовсе ни при чем. Мокриц открыл дверь в свой кабинет. Что ж, может, удастся найти ресторан с очень мягкими сиденьями…

БЫСТРЕЕ СКОРОСТИ СВЕТА

Клики Проигрывают Старомодной Почте

Почтмейстер доставляет и заверяет: «Дули Нет»

Удивительное на Почтамте

Кричащие заголовки бросились в глаза, стоило ему увидеть газету. Он чуть не закричал в ответ.

Да, он говорил это. Но говорил милой и улыбчивой Сахариссе Резник, а не всему свету! А она взяла и честно все записала, и вдруг… вот что мы имеем.

Мокрица никогда прежде не интересовала пресса. Он был художником. Политика не имела значения. Когда ты водишь человека за нос, он стоит перед тобой лично, и ты честно смотришь ему в глаза.

Иконография, приходилось признать, удалась на славу. Взвившаяся на дыбы лошадь, фуражка с крыльями, а главное – легкая смазанность скорости. Производило впечатление.

Он успокоился. Почему бы и нет – все шло как по маслу. Почту посылали. Почту доставляли. Допустим, важным фактором были неполадки на клик-башнях, но, может, со временем люди поймут, что письмо сестре в Сто Лат, которое доберется до цели, если повезет, не должно стоить тридцать пенсов – оно с тем же успехом может стоить пять и быть на месте к утру.

Стэнли постучался и вошел в кабинет.

– Может, чаю, господин фон Липвиг? – предложил он. – С булочкой.

– Ты ангел в очень неожиданной плоти, Стэнли, – сказал Мокриц, аккуратно откидываясь на спинку стула, и поморщился.

– Спасибо, сэр, – серьезно ответил Стэнли. – Меня просили вам кое-что передать.

– Да, Стэнли, – сказал Мокриц. Повисла продолжительная пауза, пока он не вспомнил, с кем имеет дело, и не добавил: – Что тебя просили мне передать, Стэнли?

– Мгм… приходила девушка, у которой големы, она сказала… – Стэнли закрыл глаза. – «Скажи Молниеносному, что завтра утром у него будет еще восемь големов, и если он не слишком занят, творя чудеса, я принимаю его приглашение поужинать в восемь в «Ле-Фуа-Уру», я буду ждать в «Залатанном Барабане» в семь».

– В «Счастливой Печенке»? Ты не ошибся?

Конечно же, он не ошибся. Это же Стэнли.

– Ха, да там обычный суп стоит пятнадцать долларов! – воскликнул Мокриц. – И встречи нужно ждать три недели, после чего они подумают, разрешать тебе бронировать столик или нет! Они взвешивают кошельки! Как она думает…

Его взгляд упал на «ящик господина Робинсона», невинно стоящий в углу кабинета. Ему нравилась госпожа Ласска. К большинству людей… был подход. Рано или поздно ко всем находились свои отмычки. Даже к госпоже Макалариат можно подобрать отмычку, несмотря на всю кажущуюся дикость такой мысли. Но Дора Гая давала отпор, а чтобы наверняка, она давала отпор еще до того, как на нее нападут. Она была крепким орешком и потому так увлекала Мокрица. Такая циничная, такая закрытая, такая… колючая. И у него было чувство, что она видела его насквозь, а он ее – нет. В общем, она его интриговала. И прекрасно выглядела в самых безыскусных платьях, не будем забывать.

– Хорошо. Спасибо, Стэнли. Еще что-нибудь?

Юноша положил ему на стол лист серо-зеленых, чуть сыроватых марок.

– Первые долларовые марки, сэр! – объявил он.

– Ничего себе! Господин Шпулькс потрудился на славу! – сказал Мокриц, разглядывая сотни зеленых миниатюр университетской Башни Искусств. – Они даже на вид стоят доллара!

– Да, сэр. Даже не обращаешь внимания на человечка, падающего с башни, – сказал Стэнли.

Мокриц выхватил марки у него из рук.

– Что? Где?

– Тут нужно увеличительное стекло, господин фон Липвиг. Их всего несколько штук таких. На остальных он уже под водой. Господин Шпулькс приносит свои извинения, он говорит, это какая-то побочная магия. Типа, даже изображение башни волшебников будет чуточку волшебным само по себе.

На других марках тоже встречались огрехи. На черных марках что-то случилось с отпечатью, и лорд Витинари вышел седым. Одни оказались без клея, но это ничего, некоторые специально спрашивали марки без клея.