Разбег в неизвестность - Павел Дмитриев

Через десять лет можно было увидеть итог «эффективного самоуправления». Гастроном съежился до малюсенького загончика на пару касс, и пяток злобных престарелых продавщиц восседали среди постоянной вони, сочившейся от протекающей канализации. Все остальное, включая подвал, было распродано и сдано в аренду. Мне пришлось ходить лишнюю пару сотен метров в один из отстроенных «с нуля» частных продмагов, который работал явно лучше магазинов «старой школы».

С другой стороны, имелся отрицательный «артельный» пример и в макроэкономике. Учебники истории моего детства содержали весьма скептическое описание «югославского пути»[276].

В этой стране коммунисты все раздали на самоуправление трудовым коллективам, ввели выборность руководителей, в результате без крепкой хозяйской руки или контроля ЦК партии промышленность и торговля пошли вразнос. Логическим завершением процесса дезинтеграции стали гражданская война и вторжение НАТО в тысяча девятьсот девяносто девятом году.

…Даже жалко, что Шелепин давно не расспрашивал меня о будущем. Да и вообще, ведь явно шел процесс модернизации электронной промышленности, в МЭПе витали слухи о новых заводах и целых научно-производственных комплексах. А меня как будто закрыли в узкие границы НИИ «Интел». Чертова секретность! Приходилось лишь по косвенным признакам догадываться о грядущих переменах.

Такое прогрессорство «на окладе» начало здорово напрягать, совсем не привык жить от получки до подачки. Ох как хорошо последнее время я понимал состояние своего отца, когда он пытался в середине восьмидесятых подготовиться к неумолимо накатывающим, но совершенно непонятным переменам без потерь для благосостояния семьи. А ведь даже не взбрыкнешь толком с женой и маленьким ребенком…

– Пей до дна! Пей до дна!

Монументальные стены госдачи нового министра внутренних дел сотрясались от дружного рева и топота изрядно выпивших гостей.

Вадим Степанович Тикунов, стоя во главе огромного стола, смущаясь, держал перед собой налитый «с горкой» стакан водки, на дне которого поблескивали три крупные звезды. На первый взгляд – совсем небольшое перемещение, из руководителей МВД РСФСР в МВД СССР. Но в реальности – совсем иной статус. Похожее получилось и со званием, был генерал внутренней службы второго ранга[277]– стал первого. Хорошо в армии, там подобное изменение звучит куда как солиднее – из генерал-лейтенантов в генерал-полковники. Хотя… какое это имеет значение сейчас?! В зале все свои, а значит, прекрасно понимают тонкости советской иерархии.

– Товарищи! Это не только мое достижение, без вашего доверия и помощи… Да зачем мне тогда вообще работать? – Вставший для тоста Вадим Степанович обвел гостей взглядом, повыше поднял стакан, слегка встряхнул, чтобы звезды блеснули золотом. – За вас, друзья! И чтобы тоже до дна, все, сразу!

– Ура! – крикнул кто-то с дальнего конца стола. – Ур-р-ра! – нестройно прокатилось по мере опрокидывания рюмок вдоль рядов гостей.

– За тебя, Вадик! – негромко добавил сидящий справа от министра МВД СССР Шелепин. – Смотри, не подведи нас!

– Догнал ты меня званием, – с притворной обидой заметил сидящий чуть поодаль Семичастный. И неуклюже пошутил: – Вот как сейчас подеремся ведомствами!

– Володь, так моих же больше! – не остался в долгу Тикунов.

– Зато у нас пограничники, во! – не удержался и наступил на больную мозоль МВД Председатель КГБ. – Их как раз десять лет назад нам передали!

Начавшаяся веселая пикировка за столом наконец-то сняла напряжение, которое не отпустила даже выпивка. Тяжело расслабиться за одним столом с Председателем Президиума Верховного Совета СССР, даже если за собственными плечами четыре-пять десятков лет жизни и многие годы партийно-государственной работы. Тем более что многие из гостей совершили за последний год головокружительный прыжок по карьерной лестнице и просто не успели привыкнуть к новому статусу.

Как много изменилось за последний год… Александр Николаевич окинул взглядом набиравшую силу пьянку. Сколько появилось новых лиц? Вон, к примеру, Сашка Качанов, неделю назад назначенный вторым секретарем Московского горкома КПСС, тянет покурить своего предшественника на этом посту, Володю Павлова[278]. Небось даже тут о работе думает, старается получше понять непростые столичные дела. А вот самому товарищу Павлову уже наплевать на интриги Москвы, его ждут Алма-Ата и должность второго секретаря ЦК КП Казахской ССР. Непростое, даже страшное назначение, которое продавили на Президиуме едва ли не силой. «Надо будет не забыть поговорить сегодня с Володей, – напомнил себе Шелепин. – Ведь речь идет по сути о перехвате контроля над второй по величине республикой, тут мелочей быть не может».

Тем более что сейчас республиканским МВД будет некуда деваться, выстроит их новый министр, по струнке ходить будут. В деле восстановления жесткой вертикали управления позиция ЦК осталась непоколебимой, всем надоел хрущевский бардак. «Пусть только кто-нибудь из «национальных кадров» попробует возразить! – Александр Николаевич непроизвольно потер руки. – Мигом отправим на пенсию! И без машины с квартирой!»

…Через несколько часов банкет «дошел до цыган». В самом прямом смысле этого слова – группа изображающих настоящий табор артистов отчаянно пела и плясала на небольшом возвышении в углу. Разумеется, близко их охрана не подпускала, но «творить» на расстоянии никто не мешал. Гремучая смесь широких красных рубах, зажигательный водопад струящихся цветастых юбок, гитары, скрипка и переливающиеся голоса. Они гипнотизировали, и Шелепин незаметно погрузился в свои мысли.

Реформы Никиты Сергеевича в пятидесятых годах затронули не только хозяйственную сферу. Решив вчерне вопрос персонального лидерства в партии, Первый секретарь ЦК пытался перетрясти, разрушить сталинский механизм управления и вполне в этом преуспел. Причем по понятным причинам особенно досталось детищу Берии, МВД СССР. Сначала, в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом, Хрущев «отрезал» от этого ведомства Комитет госбезопасности. Через два года, как в насмешку, назначил министром внутренних дел профессионального строителя, товарища Дудорова.

Последний не стал глубоко разбираться в специфике, поэтому не возражал против любых прихотей Первого секретаря партии, легко подписывал самые нелепые постановления. Особенно задел силовиков приказ о постепенном прекращении агентурной работы. Участковые, которые раньше попросту обязаны были иметь «доверенное лицо» на каждой лестничной площадке многоквартирного дома, лишились главной опоры в лице «бабуль» и «дедуль», от взгляда которых не ускользала ни одна мелочь. Оперативники потеряли существенно больше. Во-первых, им начисто отрезали источник легкого дополнительного заработка, во-вторых, без оплачиваемых сексотов в криминальной среде расследовать преступления стало намного сложнее. Но хуже всего пришлось резидентам, которыми обычно становились вышедшие на пенсию сотрудники правоохранительных органов. Их лишили зарплаты, положенной за связь с десятком-другим осведомителей.