Странствие. Книга I - Григорий Исаев

командира или борьба с собственным народом. Постепенно они превратились из воинов в обычных наемников и убийц. Такая печальная участь постигла и легионеров Эзилата.

* * *

— Парис, всеми богами прошу тебя, останься! Не уходи из деревни, — скулил старейшина Ребелы, чуть ли не падая ему в ноги.

Парис шел по улице деревни из кузницы к трактирной площади, где ждали крестьяне, пожелавшие вступить в ряды мятежников.

— Отстань от меня старик.

Старейшина упал на колени и пополз за Парисом следом:

— Молю Сцинту наполнить твою голову мудростью! Если ты уйдешь, легионеры вернуться и вырежут всю деревню.

Парис остановился, обернулся к старейшине и сказал:

— Первое: Сцинта тут не властна — она богиня Эзилата. Второе: даже если мы защитим деревню, то они вернутся после, и будут еще более злыми. Больше шансов, старик, спасти твою деревню, отведя внимание от нее. Так что мы уходим.

— О боги… Нас ничто не защитит!

Парис развернулся и пошел к людям. Он выставил дозорных по периметру деревни, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Они напряженно всматривались в горизонт, опасаясь нападения. Народ понемногу разбредался по своим делам, думая, что все обошлось, а Парис готовил новобранцев к переходу. Идти должны были поздним вечером, чтобы проскользнуть мимо каструма в темноте.

В это время в трактире все как-то позабыли о Натане и Лотаре (их благополучно заперли у себя в комнате до перехода), а Фин безуспешно пытался найти проводника для своих товарищей, но никто уже не хотел браться за это дело. «Видимо, придется искать другие способы пересечь Норраберг,» — задумчиво почесал голову Фин. Он пришел к Натану и Лотару и попросил людей Париса пропустить его. Ему отперли дверь и позволили войти. Натан и Лотар сидели у стен друг напротив друга и хмуро молчали.

— Через горы никто вас вести не хочет, — сообщил Фин.

— Будто это имеет значение, — сказал Лотар, — нас заперли тут и никуда не выпускают.

— Я так понял, вас отпустят, просто позже, когда доведут до границы Валлиса.

— И когда это будет? — недовольно спросил Лотар. — Через месяц? Два?

— Думаю, раньше.

— Да уж. — Лотар негодовал и всем видом давал это понять.

— Парис сказал, что доведет вас до Норраберга.

— А дальше?

— А дальше вас поведу я.

— Ты поведешь нас через горы? — удивился Лотар.

— Да.

— А как же твой отец?

— Придется ему подождать. Я же не могу вас бросить вот так вот просто. Я бы уже давно поехал к отцу за разрешением вступить в армию к Парису, но я дал вам слово, что помогу, и сдержу его.

Лотар благодарно посмотрел на Фина.

— Ты действительно служил Примоту? — вопрос прозвучал неожиданно для Натана в данный момент. Но он посчитал нужным ответить Фину:

— Я только шил платья и наряды. Примот покупал их у меня — ему нравилось, а мне платили деньги.

— Примот был ужасным человеком.

— Не для меня. Я не знал, что он творит. Я только делал свою работу, и в ней ничего плохого не было.

— Примот убил много людей в долине.

— Посмотри на мои руки, — Натан протянул руки к Фину. — Видишь?

— Что я должен увидеть?

— Видишь кровь?

— Нет.

— Там если и есть кровь, то только моя. Я исколол руки иголками, резал их лезвиями ножниц, но никогда не брал в руки оружия. На этих руках нет крови валлийцев.

— Но ты же поддерживал его власть, раз работал на него.

— Трактир твоего отца?

— К чему ты спрашиваешь?

— Отвечай.

— Да, моего отца.

— Кто чаще туда заходит? Путники из Эзилата?

— И валлийцы, и эстерийцы, — ответил Фин.

— Все они двигались либо из Эзилата, либо в него, верно?

— Да.

— Они оставляли деньги там, что-то покупали и продавали, верно?

— Да, наверно, но как это связанно?

— Сейчас узнаешь. Твой отец платил налоги?

— Конечно. Людям Бенегуса Неро.

— Получается, все, и те путники, и твой отец тоже подпитывали власть Примота.

— Как это?

— Да вот так, мальчик. Все взаимосвязано. Ты платишь за хлеб, булочник платит налоги, эти деньги попадают в казну, на эти деньги такие как Примот устраивают войны.

— Лично я не платил Бенигусу.

— Ха. Даже если ты будешь скидываться с остальными Парису на покупку оружия, нет гарантий, что ваши деньги не попадут какому-нибудь злодею. В конечном итоге, деньги через кузнеца или продавца все равно попадут в казну Эзилата, и скорее всего так и будет. Если уж так пошло, то все несут ответственность друг за друга.

— Я не знал этого.

— Так знай, прежде чем судить других.

— Но я думаю, твоя ответственность куда больше мой.

— Есть люди, чья ответственность еще больше. Среди находящихся здесь людей моя ответственность самая большая, поэтому кажется большой, но она самая маленькая на фоне тех, кто действительно ответственен за то, что Примот так долго сохранял свою власть. Помни это, сынок, прежде чем осуждать меня.

Фин поджал губы и не сказал ничего больше, но остался при своем.

Глава XI

Битва, часть 2

Вечером отряды Париса выдвинулись из деревни. Он набрал много людей в Ребеле — в деревне остались в основном только женщины и дети. Даже многие старики и молодежь, кому было четырнадцать-пятнадцать лет, вступили в ряды армии, хотя Парис был изначально против этого. Все оставшиеся в деревне столпились на выезде в сторону Валлиса и со слезами на глазах в полнейшей тишине провожали своих односельчан на войну.

Холмами курчавилась долина, в закате весеннего солнца золотилась молодая трава. С холмов хорошо виднелась вся округа и деревня, над которой поднимались струйки дыма из труб не покинутых домов. Вокруг деревни виднелись поля, которые еще только предстояло засеять, но теперь это будут заботы женщин, на чьи плечи пали все хозяйственные дела. Мужчины же сами себе поручили дело освобождения долины. Они с грустью оборачивались и смотрели назад, пытаясь запомнить виды родного края.

Где-то далеко впереди виднелась одинокая мельница Фрументия. Там Парис планировал сделать привал, а потом в тех же местах переправиться на лодках на другую сторону реки Эзилат, чтобы не подходить слишком близко к каструму Скутуму. На другой стороне реки у подножья гор Норраберг находилась крепость Анхоф — давно заброшенная и забытая. Анхоф построили в далекие времена еще при императоре Марке, почти четыреста лет назад, но она как-то никому не приглянулась и быстро опустела. Теперь эта крепость стала оплотом валлийских мятежников под предводительством Париса. Оттуда он совершал свои набеги и там копил силы для войны против Эзилата.

Лотар и Натан ехали на повозке