Принц-странник - Виктория Холт

— Вы слышали новость? Вам это должно быть интересно, ведь вы — англичанка. Кромвель умер.

— Кромвель?.. Умер?..

— Да, умер и погребен. Это значит, в вашей стране следует ждать перемен.

— Может быть, и так, — сказала Люси на своем медленном, ломаном французском, — но меня там не будет, чтобы увидеть все это.

Она по ступенькам поднялась на мансарду и, обессиленная, легла на солому.

— Это означает, что наступят перемены для него, — прошептала она.

Когда пришла Энн, Люси все еще лежала. Энн была взволнована, а Джимми, едва войдя, закричал:

— Кромвель умер, умер Кромвель!

— Да, — сказала Люси, — Кромвель умер. Энн, кое-что нужно сделать не откладывая. Я хочу, чтобы ты уехала немедленно… с детьми. Выясни; где находится со своим двором король, и направляйся к нему. Расскажи ему, что случилось со мною.

— Мы поедем все, — сказала Энн.

— Куда мы поедем? — потребовал объяснений Джимми.

— Мы собираемся к королевскому двору, — сказала ему Энн.

— К королевскому двору? — воскликнул Джимми.

Стиснув руку сестры, он начал вытанцовывать по мансарде. Он был от рождения такой крепкий и здоровый, что жизнь в нищете не отразилась на нем.

— Энн, — тихо сказала Люси. — Возможно, король сейчас собирается в Англию. Кто знает? Ты должна как можно быстрее разыскать его. Не давай себе передышки, пока не найдешь его и не передашь ему детей. Он сделает все, что нужно.

— Да, — сказала Энн, — он сделает все, что нужно. С Божьей милостью мы никогда больше не покинем его.

— Энн, уезжай скорее. Уезжай сейчас же.

— А вы?

— Думаю, я сумею позаботиться о себе.

— Я не оставлю вас. Я никогда не оставлю вас. Люси слушала крики Джимми: «Кромвель умер, мы отправляемся, чтобы увидеть короля! Мэри, ты — Кромвель! А я — король! Я убью тебя! Умри!»

— У вас жар, — сказала Энн Люси.

— Уезжай завтра же, Энн. Это все, что я хочу… Во имя детей!..

— Я никогда не оставлю вас, — сказала Энн, и слезы потекли по ее щекам. Люси отвернулась и сказала:

— Всему приходит конец. У всего есть конец. Я прожила счастливую жизнь. Пусть она будет счастливой и для Джимми с Мэри. Вот увидишь. Он хороший человек, Энн… Веселый, хороший человек.

— Второго такого нет на свете, — сказала Энн.

— Да, — согласилась Люси. — Нет ему равных на этом свете.

Она еще долго лежала и грезила, что он рядом с ней, и держит ее за руку, уговаривая не бояться. Жизнь была веселой, радостной, и не надо сожалеть о том, что она подходит к концу.

— Утром, Чарлз, — прошептала Люси. — Утром Энн отправится к тебе, чтобы передать тебе детей. Джимми, который точно твой, и Мэри, чтобы они были под присмотром. Ты сделаешь это, Чарлз, потому что… потому что ты Чарлз… и другого такого нет на свете. Утром, Чарлз…

Всю ночь она пролежала в бреду, голова у нее горела, сознание мутилось. Ей казалось, что она слышит голоса на улицах, крики: «Кромвель умер! Да здравствует король! Боже, храни короля!»

— Боже, храни его! — прошептала Люси. Утром Энн с двумя детьми отправилась на поиски королевского двора, так как бедная Люси больше уже не нуждалась в ней.

Прошло почти два года со дня смерти Кромвеля, но англичане все еще не призвали Карла Стюарта на его законный трон; титул лорда-протектора достался сыну Кромвеля Ричарду. Тем не менее событие это все еще не давало покоя королю и его двору, расположившемуся в Брюсселе, куда и прибыла Энн с детьми.

Узнав о смерти Люси, Чарлз помолчал несколько минут, потом радостно обнял Джимми, а поскольку маленькая Мэри, с таким выжиданием глядевшая на короля, стояла рядом, ему ничего не оставалось как обнять и ее тоже.

Чарлз положил руку на плечо Энн Хилл.

— Ты хорошая женщина, Энн. Люси повезло с тобою… Больше, чем с кем-либо другим. Не бойся, мы сделаем все возможное, чтобы устроить тебя.

Энн упала на колени и поцеловала его руку. Она не смогла удержать слез, и он отвернулся, потому что плач женщин расстраивал его. Затем он послал за лордом Крофтсом — человеком, которым он восхищался, и сказал ему:

— Милорд, в этот день вы обретаете сына.

Я приказываю вам взять его в свою семью и обращаться как со своим собственным ребенком. Я передаю вам своего сына, Джеймс. Лорд Крофтс склонил голову.

— Благодарю вас от всего сердца, — сказал король. — Я знаю, что не смог бы вверить Джимми в более надежные руки. Впредь для него будет лучше стать известным, как Джеймс Крофтс.

— Подчиняюсь приказанию вашего величества и сделаю все, что в моих силах, — сказал лорд Крофтс.

Итак, Джимми стал членом семьи лорда Крофтса и теперь должен был получить воспитание, соответствующее джентльмену из аристократического рода.

Очередь была за Мэри.

— Пресвятой Господь, — воскликнул король. — Я не могу отвечать за чужого ребенка. Он послал за Генри Беннетом.

— Ваша дочь прибыла ко двору. Что вы предполагаете сделать в отношении нее? — спросил король требовательно.

— Увы, сир, я не знаю, о чем речь.

— Дружище, — сказал Чарлз. — Это дочь Люси. Вы хорошо знали Люси, не так ли?

— Равно как и вы, ваше величество.

— Я определил своего сына в семью, где он получит воспитание, сообразное своему происхождению. Вам надлежит то же самое сделать в отношении вашей дочери.

— Да, мальчику повезло. Королю ничего не стоит отдать приказ, чтобы другие взяли на себя заботу о его незаконнорожденном ребенке. Но это не так просто сделать скромному рыцарю.

— Не такая это уж и трудная задача для человека, стоящего на ногах так крепко, как вы, Генри.

— Бедная малышка Мэри! Они приехали вместе, и так грустно, что один ребенок растет в надежде на светлое будущее, а другой…

— Что вы имеете в виду, Генри? Они оба незаконнорожденные.

— Но один из них королевской крови, а другая — дочь простого рыцаря. Незаконнорожденный ребенок короля ничем не отличается от детей, рожденных в браке, и это не такая уж плохая судьба — быть побочным ребенком короля. Бедняжка Мэри! А поскольку всем нам известно, что она могла бы быть… вполне могла бы быть…

— Не могла она быть! Я в этом уверен, Генри. И хоть я далеко не импотент, но и не всемогущ. Мои отпрыски растут как все другие дети… и до, и после рождения.

— Многие думают, что она ваше дитя, сир. Можете быть уверены, Джимми похваляется тем, что его отец король.

— Вы предлагаете мне удочерить этого ребенка?