«Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели - Федор Вихрев

Прошел уже почти год с тех пор, как наемное подразделение «Эскадрон смерти» высадилось на этой планете. Высадилось, чтобы умыться кровью. Сам тогда он отделался сравнительно дешево — сотрясение мозга и рваная рана на правой руке. Потом были месяц лечения в военном госпитале, допросы и согласие на работу на нового нанимателя — Министерство обороны Советского Союза. Тем более что выхода как такового не существовало. Ему прямо сказали, что в случае отказа сотрудничать убивать его не будут, но его будущее — это спецпоселение где-нибудь далеко от людей и надолго. Плата же была более чем щедрая. Как он потом узнал, на это предложение согласились все выжившие из «Эскадрона».

Затем полгода он работал как техник, разбирая и восстанавливая разбитых роботов, попутно изучая язык и переводя информацию со своего микрокомпьютера. Сначала его нанимателей интересовала информация по роботам, атмосферно-космическим истребителям и шаттлам, потом — по технологиям, потом — по истории и политической жизни Сферы Цивилизации.

Потом был шок оттого, что ему растолковали, ГДЕ и КОГДА они очутились. Правда, его успокоили, что это уже не их прошлое, а новое. За полгода СССР провел большую работу и повернул колесо истории в другом направлении. Несколько руководителей высокого ранга были отправлены на пенсию или переведены на новые места работы, некоторые арестованы, чуть изменилась внешняя и внутренняя политика — и все, возврата к известному ему прошлому, скорее всего, уже не будет. Страны Североатлантического альянса и государства Варшавского договора приступили к активному сотрудничеству, Соединенные Штаты и Советский Союз начали потихоньку сближаться, все еще недоверчиво поглядывая друг на друга. Исследования роботов, атмосферно-космических истребителей и шаттлов дали серьезный толчок к развитию науки и технологии. В свете полученных знаний и перспективных разработок начала медленно, но верно меняться геополитическая ситуация в мире. Нефтеносный Ближний Восток потихоньку начал утрачивать свое значение по мере осознания перспектив появления дешевых и эффективных термоядерных реакторов. А вот конфликт в Родезии, наоборот, стал привлекать все больше внимания. Все это шло вразрез с той историей, которая была известна Стиллману.

К весне семьдесят восьмого года в Советском Союзе сумели восстановить «Сапсан» Леи, «Беркем» Карлссона и «Атлант» Габриэллы. «Ревун» Вэнса, к его огромному сожалению, ремонту не подлежал. После попадания сразу нескольких ракет и снарядов в спину оказался поврежден подвес гироскопа. Огромный волчок весом несколько тонн сорвался с креплений. Прежде чем рассыпаться на куски, он размолотил на куски свой отсек и электронику, прихватил пару охладителей и напоследок пробил защиту реактора. В результате был необходим серьезный ремонт реактора и полная замена гироскопа, а выполнить такой ремонт на Земле не представлялось возможным. «Ревун» пошел донором на запчасти для других, более везучих роботов, а Стиллману предложили любого свободного робота на выбор. Вэнс, как специалист по тяжелым и штурмовым роботам, выбрал «Беркем».

К началу лета сумели подлатать второй «Беркем», «Гриф», «Страуса» и «Баллисту». На всех машинах были повреждения, но в основном мелкие. Исключением стал «Берк», доставшийся Стиллману; после того, как его буквально залили напалмом, его пришлось перебрать буквально подетально. Но если электронику, броню, охладители и кокпит пилота привели в порядок, то орудие оказалось повреждено без возможности восстановления. Тогда и родилась вполне безумная идея — заменить орудие каким-нибудь местным аналогом.

Было предложено несколько вариантов орудий: танковых, пехотных и морских. Однако после просчета параметров оригинального орудия «Беркема» специалисты сделали вывод: лучше сделать новое орудие, специально под конкретную машину, и к нему — специальный снаряд. Или снаряды — как получится. Пока же на «Беркем» ставили разные орудия и проверяли, подходят ли они по весу и как изменяется баланс и центр тяжести. На слова Вэнса о том, что можно вместо орудия поставить тяжелый лазер или импульсную пушку, просто не обращали внимания.

После нескольких недель ходьбы и беготни по полигону где-то под Волгоградом определились весовые и габаритные размеры будущего орудия. Потом местные вояки договорились, что же они хотят от нового орудия, и сейчас какое-то конструкторское бюро разрабатывало прототип. А на его «Беркем» стали ставить новые орудия, причем уже с автоматом заряжания, с собственным гироскопом и прицельным комплексом. Когда он спросил — зачем? — ему ответили, что все это хозяйство просто поснимали вместе с башнями с танков, убрали броню и воткнули в робота. И вот он снова ходил и бегал по полигону. Теперь — отрабатывая прицельные и противооткатные системы (пытались совместить системы прицеливания робота и орудия), а главное — отслеживая реакцию робота на выстрел. А вот с последним существовали серьезные проблемы.

Как понял сам Вэнс, местные при разработке танков ставили в первую очередь на точность и дальность стрельбы и на поражения цели с первого выстрела. Поэтому автоматические пушки у них стояли только на зенитных самоходных комплексах и боевых машинах пехоты. На танки же устанавливали мощные орудия с большой дульной энергией, дальнобойные, но стреляющие только одиночными. В результате отдача от одного выстрела из танкового орудия оказывалась такова, что, даже находясь в положении сидя, «Беркем» всякий раз опасно дергался и норовил завалиться назад. Слава богу, само орудие закреплялось на роботе жестко и первый выстрел производился вперед по курсу. Если бы Вэнс стрелял поперек движения — кувыркаться бы ему вместе с роботом как пить дать. По его прикидкам, дульная энергия одного выстрела танкового орудия приближалась к суммарной энергии от очереди из старой штурмовой пушки робота.

И вот почти месяц назад на полигон привезли контейнер с орудием. Вместе с ним приехали два десятка человек: инженеров, военных и рабочих. Еще через несколько дней с новой группой специалистов, уже откуда-то из-за Урала, прибыл еще один контейнер — с автоматом заряжания. Через сутки после приезда второй группы в отдельном здании-ангаре закипела работа. Там же Вэнс увидел будущее орудие своего робота — пока только на специальном ложементе.

Оно показалось Стиллману заметно больше и длиннее, чем оригинальное. Ствол заканчивался мощным дульным тормозом. Калибр выглядел впечатляющим — явно больше, чем на прежних орудиях. Пожалуй, на штурмовое орудие потянет, — прикинул Вэнс. Фактически же это была «снайперская» пушка, предназначенная для поражения цели одним выстрелом на дистанции, исключающей ответный огонь.

Через неделю ударного труда (когда бывший наемник увидел, какой смысл местные вкладывают в это определение, он выразился коротко: «Маньяки-трудоголики») на «Беркеме» установили и автомат заряжания, и само орудие. Снаряды обещали подвезти на днях. А пока Стиллман ходил по полигону и проверял все остальные системы робота.

— Это Захват, до ориентира Два осталось полста метров, дайте дальнейшие указания.

— Это Первый. Дойдешь до ориентира — остановись и жди.

— Захват, принял. Дошел. Жду.

— Это Первый. Наведи на ориентир Четыре.

— Это Захват, навел.