Возвращение демонического мастера. Книга 3 - Антон Романович Агафонов

лишь минимум техников, необходимый для функционирования линий доставки.

Гарез, разумеется, знал об этом, но и подумать не мог, что проблемы носят настолько глобальный характер.

— Порой мне кажется, что Гвардии нет дела до внешних витков, а ведь больше трети продовольствия и базовых ресурсов мы получаем именно отсюда, — продолжил Рамей. — Они не присылают новых людей, лишь ищут причины, чтобы урезать финансирование, но если начинаются проблемы, то спрашивают с нас.

Гарез молчал, опустив взгляд на свиток в руках.

— Прости за это, друг. Я действительно не должен был так поступать, но как же давно я не видел действительно достойных, для кого товарищество и сражение за то, что считаешь правым, не просто слова…

— Я понимаю.

— Ладно. С «развлечением» мы закончили, пришел черед разгребать последствия.

Глава 36

— Госпожа магистр, сообщение из столицы, — поклонился слуга, вручая небольшой конверт.

Лань Ха взяла конверт и небрежным жестом отослала служителя ордена. Тот ещё раз поклонился, после чего спешно покинул кабинет магистра Ордена Божественной Кары.

Лань Ха занимала этот пост вот уже больше тридцати лет, с того момента, как прошлый магистр скончался загадочным образом. Загадочным для всех, но не для неё, само собой. Она была уверена, что её предшественник был слабым, ленивым и абсолютно никчемным. Ему не было дела ни до кого, кроме себя самого. Убить его было несложно, в конце концов Лань Ха в молодости была очень даже хороша, любой мужчина мог пасть к её ногам. Даже сейчас её красоте могли позавидовать многие молоденькие девицы. Сложнее было заручиться поддержкой старейшин ордена, но и это она смогла сделать. Кого-то подкупила, кого-то соблазнила, кого-то устранила.

И с того момента вот уже тридцать лет Орден Божественной Кары был целиком и полностью её. Служители исполняли любую её прихоть, и Лань Ха нисколько не смущало, что это послушание было достигнуто опасными демоническими техниками, заставляющими клясться в верности магистру.

Все ради порядка.

Всё ради того, чтобы орден был силен.

А скоро он станет ещё сильнее…

Покрутив конверт в руках, она внимательно осмотрела печать. Письмо от Союза Нищих, а значит это что-то важное. Не став тратить время на поиски ножа для бумаг, Лань просто создала на кончике пальца Лезвие духа и одним взмахом вскрыла конверт. Достала из него бумагу и пробежалась взглядом по тексту.

Известия не радовали. Она знала, что так будет, и тем не менее какая-то часть женщины надеялась, что план гостя ордена не сработает. Но он сработал, и к несчастью, гораздо лучше, чем ожидалось.

Вздохнув, Лань встала из-за стола и покинула кабинет. Служители, попадавшиеся у неё на пути, низко кланялись, едва завидев её алое ханьфу. Она на них даже не смотрела, ведь внимание магистра — это честь, которую нужно заслужить.

Лань поднялась по лестнице на третий этаж и вошла в самые крупные гостевые покои. Она не стучалась, просто отворила дверь и вошла с гордо поднятой головой. При её появлении деревянная кукла даже не повернулась. Марионетка из металла и дерева с интересом смотрела с балкона на то, как тренируются молодые воины ордена.

Такое неприкрытое игнорирование её появления немного задело Лань, но она уже привыкла, что её гость может быть груб и невежлив. Это не важно, пока он держит слово.

— Лань Ха, ты как всегда прекрасна, словно только что расцветший бутон,— внезапно гость перешел на лесть. Такое изредка бывало. Он мог её долго игнорировать, а затем рассыпаться комплиментами. Будь перед ней кто другой, Лань Ха могла бы подумать, что она ему интересна, но нет. Гор Вея не интересовали женщины, да и плотские удовольствия как таковые.

— Не нужно этой лести. Только что пришло письмо от Союза Нищих.

— О! И что же в нем? — заинтересовался Гор Вей.

— Твой план сработал. Странники гор захватили наживку.

— Иначе и быть не могло, — в голосе марионетки слышалось удовольствие.

— Но я не вижу причин для радости, — поморщилась Лань. — Они решили действовать официально. Дали запрос в Варандер, прямо к комиссии наместника.

— Ожидаемо. Им дали добро?

— Хуже! Вместе со странниками сюда придут воины Ордена Карающей Длани. Ещё Нищие пишут, что по слухам Странники хотят запросить помощь у школы Багрового Возмездия.

— М-м-м-м… Любопытно.

— Любопытно? И всё⁈ — немного рассердилась Лань Ха. — Ладно Странники, мы с ними справимся, но если среди них ещё будут воины Ордена Карающей Длани, то даже если мы выстоим, ордену будет нанесен сокрушительный урон!

— Успокойся, Лань Ха. Все эти годы мы с тобой неплохо сотрудничали. Благодаря мне в твоем ордене нет никого слабее четвертого шага. Какой ещё орден может таким похвастаться?

— Никакой, — пришлось признать женщине.

— Думаю, у тебя найдется ещё несколько воинов, готовых стать мастерами?

— Найдется, — кивнула она. — Но всё равно…

— Ох, вот любишь же ты портить сюрпризы… — сокрушенно вздохнул Гор Вей.— Но ладно, так и быть. Расскажу тебе кое-что. Я уже вызвал тебе весомую подмогу.

— Кого? Кого-то из сектантов? Альянс Мясников?

— У-у-у-у, ты смотришь слишком мелко. Я пригласил кое-кого особенного. Вернее, особенных. Хи-хи-хи…

— Я не…

— Слышала о Четырех Демонах Кровавой Долины?

От упоминания их у Лань Ха по спине пробежал холодок.

— Что?.. Но это…

— Невозможно? Да брось, внутренние витки, внешние… Достаточно знать нужных людей, и путь туда и обратно становится не таким уж сложным.

— Во сколько же тебе они обошлись?

— А это уже мое дело. Просто жди гостей. Они уже по эту сторону хребтов, осталось лишь собрать их тут. Хи-хи-хи…

* * *

— Кхуа-ха-ха-ургх…

— Ну-ну, тихо, не дергайся, — улыбнулся бледнолицый мужчина в белом балахоне лежащему на столе человеку. У несчастной жертвы были ампутированы руки и ноги, а кровь остановлена при помощи игл. Грудная клетка была вспорота, а внутри, где ещё билось сердце и надувались легкие, копошились черви.

Бледнолицый протянул свою худую костлявую руку с длинными ногтями и погладил калеку по голове, жутковато ухмыляясь. Черви внутри пульсировали алым светом, подпитываясь жизненной энергией жертвы.

— Знаю, тебе больно, — шептал он ещё живому человеку. — Но это часть процесса, так что придется терпеть. Мои малыши любят боль, питаются ею. И чем больше её ты испытываешь, тем им вкуснее.

Бледнолицый достал из докторского чемодана ещё несколько игл и вонзил их прямо в нервные окончания. Судороги стали сильнее, и его «пациент» чуть было не упал со стола.

— Ая-яй-яй… Ещё бы чуть чуть… Нет, так нельзя. Ты мешаешь лечению, — покачал головой мужчина, достал ещё одну иглу и воткнул её чуть выше переносицы, затем надавил, чтобы та прошла глубже в череп. Тут нужно было правильно рассчитать силу, чтобы не задеть ничего важного.

Судороги тут же прекратились, его «пациент» больше не мог шевелиться, но все ещё ощущал весь спектр того, что с ним делали.

— Знаешь, я тебе даже немного завидую… Хотел бы я чувствовать то же, что и ты… Чувствовать хоть что-нибудь… — сокрушенно вздохнул бледнолицый. Он действительно этого хотел, но к сожалению, не мог получить. — Никуда не уходи, я проверю твою семью.

— Угх-х-х-х…

Улыбнувшись, мужчина прошел в соседнюю комнату и улыбнулся, видя, как связанная женщина с двумя детьми в ужасе жмутся в угол.

— Я скоро закончу лечение, кто желает быть следующим пациентом? — спросил он у них, но в ответ услышал лишь сдавленные стоны, пробивающиеся через кляпы. Это было усладой для него. Лучше наверное лишь последний вздох умирающего, тот звон, когда жизнь покидает тело. Мужчина даже невольно замер, запрокинул голову и позволил себе пару мгновений насладиться этой музыкой. — Ну что вы стесняетесь? Я же лекарь, доверьтесь мне.

Его губы растянулись в зловещей усмешке, казалось слишком длинной для человеческого рта.

— Думаю, это должна быть мать, — решил он. — Оставлю детей напоследок, в конце концов им нужен особый уход.

От этих слов вопли пленников стали громче и отчаяннее, но в этот раз лекарь не стал наслаждаться этой музыкой. У него было слишком много дел.

И тут он услышал звук снаружи, нечто похожее на взмахи крыльев птицы. Нахмурившись, он вышел на улицу и увидел черного ворона, сидящего на заборе перед домом. Птица горделиво смотрела на человека, не собираясь улетать.

— Уже? — вздохнул