Дочь серийного убийцы - Элис Хантер

поступил с тем «розыгрышем» в универе – с тем, что Бретт сделал с Ханной. Затея заманить ее в лес в ту ночь рассматривалась как совершенно безобидная забава – нечто вроде инициации. Теперь же у меня внутри все так и переворачивается при мысли о нашей полной недоразвитости. О моей собственной наивности. Завязать ей глаза, связать руки, словно в какой-то мудацкой игре в жмурки, а потом пустить ее блуждать по лесу, пытаясь найти нас, – это было по-идиотски. Впрочем, это были еще цветочки. Хорошо помню накатившие вдруг угрызения совести, внезапное осознание того, насколько это опасно, и свое внезапное желание пойти на попятный. Именно тогда я и увидел Бретта, который вроде как заманивал Ханну на край крутого откоса – к глубокому оврагу с клокочущим на дне ручьем. Я с ужасом наблюдал за происходящим, боясь, что он позволит ей упасть. Лишь в последнюю секунду его рука протянулась, чтобы схватить ее. Но Ханна поскользнулась. Конечно, впоследствии Бретт притушил серьезность случившегося, заявив, что это была просто шутка, которая вышла из-под контроля. Несчастный случай. И я согласился с этим.

Тогда Бретт упорно стремился выставить меня слабаком. И я и вправду был слаб. Я всегда позволял ему командовать и убеждать меня, что все его затеи совершенно безобидны. Да ладно, всего лишь перелом да несколько синяков, сказал он. Господи… Нам очень повезло, что она не убилась насмерть! Ханна тоже считала, что это был не более чем несчастный случай, но что-то глубоко внутри меня так и не сумело до конца в это поверить, и с тех пор я живу с чувством вины. И не собираюсь быть тем человеком сейчас – я просто не могу замести все это под ковер. На сей раз я должен поступить правильно – и действовать, пока еще не слишком поздно.

Положив пакет на пассажирское сиденье в своей машине, набираю номер. И пока жду, когда установится соединение, плаˆчу.

После очень короткого разговора включаю зажигание и резко разворачиваю машину; шины хрустят по гравию. В конце подъездной дорожки сворачиваю налево, преодолеваю подъем и выезжаю из Колтон-Кум, направляясь в город.

После сегодняшнего дня все будет иначе. Я покидаю наш дом как один человек, а вернусь туда, как совсем другой.

«Ничего другого мне не остается».

Глава 49

Дженни

Слышу стук в дверь своего кабинета. Прежде чем успеваю ответить, входит Эби. Отрываюсь от своего занятия – к счастью, это обычный осмотр чихуахуа – и вопросительно смотрю на нее.

– Простите, что отрываю, – говорит она. – Я… э-э… – Широко раскрывает на меня глаза, как будто я должна сама понять, что она пытается сказать. – Вас там просят на минутку… в регистратуру. Пожалуйста.

Хмурюсь. Эби явно нервничает, держится робко. Что же она такое натворила?

– Секундочку, – говорю я. Очень надеюсь, что она опять не записала кого-нибудь на самый конец рабочего дня или что-нибудь в этом роде, – сегодня мне кровь из носу нужно уйти пораньше, потому что я хочу как можно дольше побыть наедине с детьми до возвращения Марка. – Сейчас вернусь, малыш, – говорю я Тони, почесывая его за ушами. Поворачиваюсь к его хозяйке: – Извините, Эмили, можете побыть здесь, пока я во всем не разберусь? Я ненадолго, а потом закончим осмотр, и можете ехать домой.

– Конечно, – говорит Эмили, подходя к столу, чтобы обнять Тони.

Толкаю двойные двери в приемную чуть сильней, чем требуется, – одна ударяется о стену, и я вздрагиваю. И тут вижу выражение лица Эби и замечаю двух детективов, стоящих спиной ко мне возле стола.

«Дерись или беги».

Долю секунды подумываю о том, чтобы отступить и сбежать через заднюю дверь. Но уже слишком поздно – мое шумное появление предупредило их, и оба одновременно поворачиваются ко мне.

– А, – говорит детектив-сержант Дэвис, – здравствуйте, Дженнифер. Простите, что беспокою вас на работе.

Она улыбается, хотя отнюдь не приветливо – просто вежливо. Констебль Бишоп коротко кивает мне.

Не доверяю своему голосу – тот факт, что горло у меня как будто только что закрылось, заставляет меня опасаться, что из него донесется лишь беспомощный писк, – но я не могу стоять безмолвным истуканом, так что решаюсь на простое «здрасьте».

Дэвис мотает головой на входную дверь – видимо, предлагая последовать за собой, прежде чем двинуться в ту сторону. Смотрю на Бишопа, дабы убедиться, что я правильно истолковала ситуацию.

– Не возражаете? – произносит он, протягивая мне руку и тоже указывая на дверь.

Украдкой оглядываю регистратуру. Я рада, что при всем этом присутствуют только два свидетеля. Но выражения беспокойства или, может, любопытства на лице Эби вполне достаточно, чтобы вызвать панику. Детективы успели допросить ее до того, как отправить за мной? Разрешила ли им она просмотреть записи с камер наблюдения? Боже, как бы я хотела поговорить с ней, прежде чем выходить на улицу с этой парочкой! Проходя мимо, пытаюсь ободряюще улыбнуться Эби, но сомневаюсь, что мне это удается. То, что детективы потребовали конкретно меня, – не очень-то хорошая новость.

А что еще и вытащили меня на парковку, подальше от всех остальных, – что ж, это еще более тревожно.

Ноги у меня дрожат, когда я следую за Бишопом. Солнце слепит мне глаза, и я поднимаю руку, чтобы прикрыть их. Вижу Дэвис, которая стоит возле своей машины, небрежно прислонившись к ней. Ладно, вид у нее вроде расслабленный, это хороший знак. Но едва только я решаю, что все не так уж плохо, насколько мне казалось, как она открывает заднюю дверцу и взмахом руки указывает на сиденье.

Как все это понимать?

Поступаю, как велено, и дверца громко захлопывается в ту же секунду, как я оказываюсь внутри. Затем они оба забираются на передние сиденья. Дэвис поворачивается из-за руля, чтобы посмотреть на меня.

– Не хотелось поднимать шум на вашем рабочем месте, – говорит она. – Но мы были бы очень признательны, если б вы поехали с нами в отдел, чтобы помочь нам с расследованием.

О господи! Натужно сглатываю, пытаясь остановить слезы, но все эмоции во мне уже на пределе – вот-вот выбьет предохранители.

– Я… я ничего не понимаю.

– Есть несколько вопросов – кое-какие моменты, которые нам хотелось бы… – Дэвис смотрит куда-то вправо, словно пытаясь найти правильную формулировку. – Прояснить, – заканчивает она. Не пойму, намеренно ли это, но голос ее звучит угрожающе.

Моя первая мысль – это что я оставила клиента в своем кабинете дожидаться моего возвращения. А Самир даже не знает, что я покинула клинику. Хотя, думаю, к настоящему времени Эби