Гость из космоса - Росс Уэлфорд

Толпа перестаёт скандировать, словно кто-то щёлкнул выключателем, и я слышу стон. Поначалу я не понимаю, что он означает. Я смотрю на зрителей – они переговариваются друг с другом, а глаза у них круглые.

Это страх.

Первобытный страх огня, который не способны искоренить в этой странной расе существ никакой уровень образования, никакое клиническое генно-инженерное клонирование.

Тёмная Полоса распрямила руки и уже готова сделать шаг вперёд, когда пропитанная водкой сцена внезапно вспыхивает огромным синевато-оранжевым пламенем. Толпа начинает двигаться, пятясь назад.

Как только я догадался, что сейчас произойдёт, я схватил Тамми за руку, чтобы суметь выбраться отсюда по-быстрому. К нам направляются анталланские охранники. Я выплёвываю водку изо рта на свою полоску носовика и наклоняюсь, чтоб поджечь её. Платок немедленно загорается. Один из охранников достал чёрную палку и поднял её, чтобы ударить меня, но я замахиваюсь на него горящей тряпкой, и он застывает от страха.

Потом Игги, занеся свою бутылку над головой, со всей силы швыряет её о пол и отскакивает от разлетающихся осколков. Водка немедленно вспыхивает, и у толпы вырывается вопль.

Тёмная Полоса не выдерживает – она делает два больших шага по направлению к нам, но стоит ей протянуть руку, чтобы схватить Игги, как он длинной, сильной струёй выпрыскивает содержимое своего рта ей на грудь. Спирт тут же воспламеняется, и Тёмная Полоса жутко визжит, когда волосы на её теле начинают полыхать.

На сцене творится хаос. Охранники отступили, пламя подобралось прямо к их ногам.

– В деревья! – кричит Игги. – Кинь бутылку в деревья!

Я хватаю бутылку и швыряю её. Она описывает высокую дугу и разбивается о камень, заливая всё вокруг водкой. Следом я кидаю свой горящий носовик, который уже начал обжигать мне руку, и он немедленно воспламеняет пролитый алкоголь.

– Тамми! – ору я, пытаясь перекричать гомон толпы. – Камни в озере! Камни в озере!

Тамми помнит нашу игру. Она хватает третью бутылку и метает её в толпу. Водка разливается огромной лужей, и все бегут в панике, издавая животный вой ужаса, когда лужа загорается.

Пламя распространилось моментально, по дорожке капель, которую разлил Игги, пока мы танцевали, и разнеслось ветром. В этой суматохе мы трое спрыгиваем сзади сцены, а вокруг нас всё больше высохшей травы занимается пламенем.

Двое охранников, державших нас на сцене, убежали прочь с полыхающей шерстью. Тёмная Полоса издаёт рычащее шипение и судорожно сбивает пламя, перекинувшееся уже ей на голову, пока обезумевшая толпа анталланцев спасается бегством от шипящегося пожара.

Мы с Игги, держа Тамми за руки, бежим мимо пылающего огня прямо в стену дыма.

Происходящее было настолько хаотичным, настолько совершенно безумным, что у меня даже не было времени осознать тот факт, что я снова вместе со своей сестрой.

(Вы ждали, что посреди всего этого сумасбродства настанет миг, когда я встречусь со своей близняшкой взглядом, мы кинемся в объятья друг друга, пообещаем больше никогда не расставаться и всё такое? Где я скажу «Привет, Тамм» и мы обнимемся? Что ж, позвольте вам сообщить, что я его тоже ждал, но этого не произошло.)

Вместо этого я несусь через кусты, держа Тамми за руку, и никак не могу улучить момент и насладиться тем, что мы снова вместе – куда там, когда кругом бушует пожар, от которого мы можем только убежать.

Так что мы бежим, задыхаясь от дыма, пока не оказываемся на полянке в лесу, где останавливаемся, кашляя и тяжело дыша. Оглядываясь назад, на завесу дыма, я вижу силуэты двух, нет, трёх анталланцев, несущихся в нашем направлении, – и если я вижу их, то, скорее всего, и они видят меня.

– Туда! – кричу я сквозь сильнейший приступ кашля.

В отдалении проглядывает макушка огромной дугласовой пихты – возле неё находится та дыра в силовом поле, через которую я проник внутрь.

Игги не спорит со мной и даже, кажется, рад, что я взялся командовать.

– Это наша единственная надежда! – задыхаясь, говорю я.

Мы снова срываемся на бег, а Тамми по-прежнему не произнесла ни слова.

На другом краю полянки мы снова углубляемся в лес, и теперь я бегу наугад, потому что пихту заслоняют другие деревья, и нам то и дело приходится огибать кусты и менять направление.

Рёв огня позади нас становится громче, и каждую минуту-другую до нас доносится громкое «вумпф!» и треск, когда из-за сильного ветра пламя перекидывается на очередные сухие кусты. Но по крайней мере нам удаётся обгонять пожар, и преследователи от нас, кажется, отцепились.

Я начинаю думать, что всё может обойтись, и даже отпускаю руку Тамми. Я снова вижу огромную дугласову пихту – она в нескольких метрах впереди, а значит, мёртвая зона силового поля тоже где-то поблизости. Тамми хорошо бежит и не задыхается так сильно, как мы с Игги, а потом:

ХРЯСЬ!

Тамми даже не вскрикивает от боли. Она буквально отскакивает от толстой ветки, в которую врезалась на всей скорости, и валится плашмя на землю.

– Тамми! – кричу я. – Игги, подожди!

Она лежит, стеклянно вытаращившись в задымлённое небо, неподвижно, как мёртвая. На лбу у неё глубокая рана, из которой течёт кровь.

Игги бежит назад, и мы оба склоняемся над ней.

– Тамми! Тамми! – ору я, но она не отзывается.

Она умерла? Я не могу понять и не осмеливаюсь даже бояться, что это так. На её лбу в том месте, где она ударилась, уже набухает шишка. Я хватаю Тамми за плечи и трясу изо всех сил, а потом обнимаю, зарываясь лицом ей в волосы – наплевать, что они грязные, я просто хочу, чтоб она пришла в себя.

– Тамми, Тамми… – снова говорю я.

Игги стоит рядом с нами, и когда я поднимаю глаза, то читаю у него на лице ужас. Я слежу за его взглядом и вижу, что сквозь пелену дыма к нам приближается фигура анталланца – он перепрыгивает пылающие кусты, с каждым шагом подбираясь всё ближе.

– Нет, нет, нет, – бормочу я себе под нос. – Только не сейчас. Мы ведь уже так близко…

Где-то в глубине души я уверен, что нас поймают, и я ужасно вымотан. Игги опустился на колени рядом со мной и Тамми и обречённо опускает голову в ладони. Я отодвигаюсь, чтобы посмотреть на лицо Тамми – словно в зеркало гляжусь.

Сможем мы с Игги отбиться от одного анталланца? Я вспоминаю, что Эллиэнн сделала с Шебой, собакой, и желудок у меня кувыркается от страха.

– Прости, Тамм, – говорю я. – Я сделал всё, что мог.

На этот раз я думаю, что действительно сделал всё, что мог. Я сижу на корточках, понурив голову, готовый сдаться на милость судьбы. Огонь подобрался уже так близко, что я чувствую его жар, и я не слышу, как преследующий нас анталланец оказывается с нами рядом, зато вижу огромные, волосатые, шестипалые ноги, останавливающиеся возле меня.