Обязанности верных - Алексей Владимирович Егоров

Корабли украшал тот же символ, поднятый на шестах. Командный корабль дополнялся наконечником копья. Издалека это дополнение не слишком выделяется, но Виал не планировал идти широким фронтом.

– Чего мы ждем? – спросил Эгрегий.

– Ты спешишь?

– Тянуть не хочется.

Он указал на серые стены Саганиса. Там уже собирался любопытный люд. Миля или две разделяла защитников и осаждающих. Пусть стены напротив залива были не самыми высокими, но данаи понимали, что на штурм пойдет три корабля. Еще несколько болтаются напротив порта. Кто-то из этих отрядов наверняка служил для отвлечения внимания.

– Китор уже на месте, – пробормотал Виал.

Он не мог этого знать, не имел доказательств.

– Друзья, – Виал обратился к стоящим рядом спутникам, – только для вас эти слова: если не свидимся потом, расскажите, чем все кончилось. Или я вам расскажу. Когда время настанет.

– Думаешь, будет до этого дело? – хмыкнул Эгрегий.

– Это дело всей моей жизни. Мой дух не упокоится, пока не узнает, чем кончилось.

Эгрегий мог бы возразить, найти другие слова. Он понимал, что этот бой будет трудным. Простое принятие собственной незначительности облегчает дело. На смерть проще идти, если уже смирился с ней.

Хенельга кивнула и первой обняла навклера. Эгрегий чуть замешкался, потом присоединился к друзьям.

– Стоило тащиться через полмира, чтобы потом расстаться, – добавил он.

– Люди таковы. Никогда не удовлетворяются имеющимся.

– Это делает нас людьми, – добавила Хенельга.

Варвар или цивилизованный, мыслят они одинаково.

Вид прощающегося с друзьями командира не слишком воодушевляет. Однако, моряки восприняли это правильно. Навклер не собирался отсиживаться в лагере, прятаться за их спинами. Он готов к смерти, готов уплатить цену за победу.

По отрядам пробежал шепоток. Виал дождался, когда волнение достигнет наивысшей точки, и обратился к товарищам:

– Воины, навтесы Верского флота! Сегодня трудный день. Кровавый день. Этот день необходим Государству для победы над врагом. Предатели из Виорента, Тритогении, их союзников собрали флот. Они намереваются атаковать берега нашего отечества! Они хотят грабить наши поселения! Убивать мирных граждан! Наш долг воспрепятствовать им! Для этого мы явились сюда – на край мира. На востоке вы видите море, враждебное нам. Данаи смогли его покорить. Они вывозят зерно, рабов, товары. Взгляните на запад.

Подчиняясь жесту навклера, гирцийцы обернулись.

– Вы видите стены, окружающие Саганис. Полис стережет пролив, связывает всю торговлю данаев с варварами. У нас недостаточно сил, чтобы придушить гадину в ее гнезде. Нам не взять Тритогению. Вспомните, сколь долго длилась осада. У каждого из вас в роду есть человек, оставшийся под стенами Тритогении. Но мы можем удушить ее – лишив зерна! Не важно, сколько у тебя кораблей, две или четыре сотни. Плевать, сколько гребцов ты можешь усадить на скамьи. Десять тысяч или сто! Не важно! Голодный не сможет работать.

Виал направился к отрядам, прошел сквозь строй. Он ощущал на себе обжигающие взгляды подчиненных. Их немой вопрос, их желание понять замысел навклера.

Дойдя до кораблей, Виал провел по борту рукой. На краю обрыва, стоя под блестящим тараном, Виал указал на воды залива внизу.

– Мы не одни здесь. Великие силы сопровождают нас. Подойдите ближе, соратники, взгляните на воду. Благословением Мефона вода в заливе прибудет! Наши лембы спустятся на воду, не пострадав.

Прошло мгновение, другое. Точно рассчитанный момент наступил.

В любой операции, какой бы спонтанной она не казалась, всегда наличествует точный расчет.

Вода в заливе начала прибывать. Уровень поднимался, вода стремительно взбиралась по скале до тех пор, пока она не лизнула установленные салазки. Волна сбила топляк.

Глядящие на это чудо люди охнули. Приливы случаются в море, окружающем Гирцию и Поллиэтию, но нигде, ни в одном месте, известном людям, не случается такого. Прилив был огромен. Он затопил залив, сделав его шире.

Цепь, перекрывающая вход натянулась. С башен ослабляли канаты, удерживающие цепи. Гирцийцы не видели этого. Они глядели вниз на чудо, явленное по просьбе навклера.

Вода подошла ближе к стенам Саганиса. Затопила темный фундамент внизу. Волны били в камень, подмывали основания башен. Осадные машины могли бы разрушить этот участок, соорудить брешь. У Виала не было машин, зато были люди, верящие в могущество и харизму навклера.

– Командам на корабли! Гребцы по местам! – прогрохотал Виал.

Каждый услышал его приказ. Удары волн стихли, напуганные голосом Виала. Люди сначала начали выполнять команду, а затем поняли, что происходит. Суета не помешала людям за мгновение забраться на корабли, занять места на скамьях и проверить раненных.

Никто не ошибся, заняв чужое место. Ни заблудившихся. Ни замешкавшихся. Пехотинцы расположились на палубах, готовили абордажные крюки, веревочные лестницы. Раненные подбадривали товарищей.

– Весла! – приказал Виал.

Из уключин высунулись два ряда весел. Лопасти одного корабля касались весельных лопастей соседнего.

Виал забрался на командный корабль, помог друзьям. Расположившись на корме, Виал оглядел офицеров, друзей. Взгляд каждого из них был обращен на навклера. Удивление, почтение, ужас – гамма эмоций, описывающая экстаз.

Даже вечно саркастичный Телез преобразился. Он готов оставить рулевые, рухнуть на колени и признать могущество Мефона и его жреца.

А ведь это всего лишь прилив. Виал не разгадал его секрета. Просто вода из Негостеприимного моря периодически входит в залив. Видать, ее гонит мощное течение. Сами данаи привыкли к этому явлению.

Ну, и что?

Виал улыбнулся.

– Готовность! – Он поднял руку. – Руби канаты.

Ударами топоров выбиты нагели с канатными узлами. Лишившись привязи, корабли устремились в море. Они набирали скорость, а затем таранами прорезали мутную воду залива. Погрузились носовой частью в воду чуть ли не до палубы. Команду окатило ледяной водой. Люди встретили брызги с диким воплем ярости и радости. Их клич наверняка слышали на другом конце залива.

– На Саганис! На стены! – крикнул Виал.

Минелен передал его приказ, используя флейту.

Лембы прорезали воды залива, устремились к стенам осажденного города, словно по собственной воле. Сотни весел вспенивали воду. Белая пена бешеных волн уносилась к понтонам.

Суда добрались до стен, тараны ткнулись в потемневшие камни. На десяток футов поднималась стена над кораблями.