Чёрный меч - Иван Владимирович Булавин

и спокойно пошли. Там, внизу, явно теплее, вон, даже речка бежит.

— Но верёвки нет, — сказал Морд, он выглядел вовсе сбитым с толку, такая картина не укладывалась в его голове, а наши попытки научного объяснения для него были сродни китайской грамоте.

— Спустимся без неё, — фармацевт, наверное, впервые со времён потери веселящих препаратов широко улыбнулся.

— Просвети, — попросил я.

Вместо этого он взял и шагнул в пропасть, мы оба кинулись за ним, вдруг успел зацепиться, тогда попробуем вытянуть. Каково же было наше удивление, когда, заглянув за край, увидели фармацевта, который стоял горизонтально, при этом так нахально улыбаясь, что мне захотелось пробить ему в рыло.

— Идите за мной, — он махнул рукой.

Головой я понимал, что ничего страшного не произойдёт, я просто шагну вперёд, встану под другим углом и пойду. Даже мой орган равновесия посчитает это нормальным. Вот только смелости не хватало, а фармацевт медленно шёл вниз. В итоге я закрыл глаза и шагнул вперёд. Нога провалилась в пустоту, шаг затянулся, я потерял равновесие и упал на колено, а когда глаза открылись, уже сидел на камнях в другой плоскости. Рядом с ошалелыми глазами стоял Морд.

Самым странным было то, что солнце, независимо от плоскости нашего перемещения, оказывалось наверху. Из-за этого складывалось ощущение, что именно эта плоскость правильная, а все остальные — просто горные склоны. Правда, если такой склон висел над головой, создавалось неприятное чувство, как будто он вот-вот обвалится и похоронит нас под километровым слоем льда и камней.

Сверху расстояния казались не такими, как на самом деле. Высоту склона я оценивал метров в триста, а когда высота превратилась в длину, оказалось, что топать по ней километра три. Но мы пошли.

— Меня смущает направление, — сказал я. — Уже не представляю, в какую сторону мы идём.

— Там река, — веско заметил Женя. — А река обязательно куда-нибудь выведет. Она может впадать в озеро, но чаще всего течёт на равнину.

— А если эта равнина с той стороны? — я указал пальцем себе за спину.

— Ты не забыл, что та сторона находилась выше гор? Хотя… — он огляделся вокруг, — не удивлюсь, если река может течь и вверх.

Когда ровная каменная поверхность упёрлась в стену из непонятным образом державшихся валунов, мы смогли полюбоваться рекой, что спокойно текла по стене. Ролики в моей голове крутились в противоположных направлениях, пытаясь уложить всё это геометрическое безобразие в мою картину мира. Оказалось, что примириться с наличием магии, вампиров и чудовищ куда проще. Немец ведь говорил, что горы здесь странные, но без подробностей.

— Шагаем, — скомандовал Женя и поставил ногу на стену.

Ещё одна новость, человек, стоящий на стене, не него гравитация действует иначе.

— Слушай, а как ты с пропастью угадал? — спросил я. — А если бы там не было гравитации с иным вектором?

— Мог бы соврать про интуицию, — он снова улыбнулся, что меня радовало, спутник мой наконец-то перестал напоминать живой труп. — Но на самом деле я бросил камень, а он, вместо того, чтобы лететь вниз, приклеился к стене. Шагайте смелее.

Я подошёл и поставил ногу на стену, ощущение было странным. Сделал шаг и растянулся на камнях. Никак не научусь. Когда встал, всё снова выглядело правильным. Вот поверхность, а рядом стоит почти отвесный скальный склон. Правда, на склоне том кое-где лежат валуны, как будто их кто-то приклеил.

Женя доковылял до берега реки (идти здесь было трудно, поверхность усеяна речной галькой), нагнулся и, зачерпнув ладошкой воду, поднёс её ко рту.

— Чистая! — крикнул он, обернувшись. — Только очень холодная, но пить можно.

Мы немедленно вытащили все фляги и начали их наполнять. Чистая вода — а эта явно бежит с какого-то ледника — очень ценная штука, не хватало ещё пить из луж, а потом страдать поносом или чем похуже.

— Что делаем дальше? — спросил Женя, отпивая из фляги, пить приходилось осторожно, поскольку температура воды была близка к точке замерзания.

— Как ты и сказал, идём вдоль реки, постепенно спустимся вниз, надеюсь, с правильной стороны гор.

— Темнеет, — заметил Морд.

Он был прав, солнце уже несколько раз приближалось к горизонту, но потом снова поднималось, а теперь один край светила уже скрылся за горизонтом.

— Ночью будет холодно, — заметил я. — А костёр развести не из чего.

Так и вышло, пройти до темноты успели немало, километров пять, а потом пришлось сделать остановку. В полной темноте по камням шагать чревато переломами. Пришлось выбрать угол, куда не задувал ветер, сбиться в кучу и греть друг друга. Два одеяла ушло на подстилку, ещё двумя накрылись сверху, сделав подобие шалаша. Ужин был скромным, всё та же солонина, пара сморщенных луковиц и сухари неизвестно какого года выпуска. Всё это было холодным, а запивать приходилось не менее холодной речной водой, фляга, даже спрятанная за пазуху, никак не хотела нагреваться.

Сон никак не шёл, ненавижу это состояние, когда устал, как собака, ноги гудят, а глаза отчего-то не закрываются. Ещё и желудок возмущается, недовольный такой пищей.

Женя тоже не спал, но с ним понятно, он ещё от своих препаратов не отошёл, нескоро получится нормально выспаться, нервная система в расстройстве. А вот Морд, самый молодой и здоровый из нас, уже через минуту посапывал носом, свернувшись в комок. Молодец, завидую.

Примерно через час такого полулежания я почувствовал толчок в бок.

— Чего тебе?

— Юрий Владимирович, ты ничего не видишь? — спросил Женя.

— Что я должен видеть? — раздражённо спросил я, — луны нет, тут темно, как в заднице афроамериканца, я даже тебя не вижу.

— Да ты вон туда посмотри, — посоветовал он.

— Думаешь, я вижу, куда ты показываешь?

Вместо долгих объяснений он нащупал в темноте мою голову и повернул её в нужном направлении. Так, и что тут можно увидеть? Точно! Впереди, где-то очень далеко горел крошечный огонёк.

— Что это?

— Не знаю, бинокля нет, только очки барыги, но они на таком расстоянии не помогают.

— На огонь не похоже.

— Знаешь, — задумчиво сказал Женя, — будь мы в другом месте, я бы сказал, что свет электрический.

— Откуда?

— Вот бы узнать.

— Свет просто так не бывает, — уверенно сказал я. — Там есть люди, а у людей есть свет. Возможно, у них есть и тепло.

— И еда, — добавил он, а потом стал тормошить рыцаря, — вставай, охотник на монстров, дело есть на миллион.

— Миллион чего? — сонным голосом спросил рыцарь.

— Пока не знаем, вон там свет, сейчас мы пойдём туда, — объяснил я.

— А можно пойти завтра? — уточнил он.

— Завтра может не быть, — заметил я. — День длился три